Алексис Бронте: Тайны королевского рода (ЛП) - Франц Джулия - Страница 1

***

Посвящается моей маме, чья доброта и любовь всегда будет согревать моё сердце. И хоть бывают дни, когда мы с тобой ссоримся, знай, я люблю тебя больше всех на свете. Спасибо за всё, что ты для меня сделала.

***

Прошлое мертво, как разбитая граммофонная пластинка. Погоня за прошлым — неблагодарное занятие, и если вы хотите убедиться в этом, поезжайте на места ваших былых боев.

Хемингуэй Э.

Пролог

Моя тётушка Люси Уотерсон умудрилась поселиться в самом маленьком городке Бельгии — Дюрбуи. Её муж — Чак Уотерсон, пусть Господь упокоит его душу, был человеком довольно странным, что нельзя не сказать и о его жене. Они страх как увлекались средневековыми замками и обычаями, из-за чего и выбрали этот дивный городок.

«В XII-XIV веках он принадлежал графам Люксембургским и являлся важным оборонительным сооружением приграничных территорий графства», — говорил дядя о замке Дюрбуи.

С одной стороны слушать их рассказы и легенды — одно удовольствие, но с другой, когда одну и ту же историю ты слышишь по три раза на дню, это становится невыносимым. Единственное место, где я могу скрыться от назойливой тётушки, — лес. Как ни странно после авиакатастрофы, в которой погибли мои папа и мама, я стала приходить в это прекрасное место всё чаще и чаще.

В день, когда я ожидала приезда родителей, мне сообщили, что самолёт разбился неподалеку от аэропорта. Тогда, как бы тётушка ни пыталась меня успокоить, я находилась в ступоре и весь день заливалась слезами, терзая свою душу. Мне казалось, что в их гибели виновата только я, ведь если бы у меня не было каникул, родители бы не отправили меня в этот проклятый городок и не поехали бы забирать меня отсюда в конце августа.

После похорон я сама вела себя как мертвец. Ходила подавленной, бледной, и, естественно мне, молчала, не говоря уже о слезах. Перед моими глазами всё чаще возникал образ плит над надгробьем родителей и надписи «Мия и Уильям Бронте» с годами жизни.

В тот вечер я не хотела идти в поместье Уотерсонов и поэтому начала просто блуждать по городку. Я не рассматривала ни достопримечательности, которые были на каждом шагу, ни дома, ни парки, которые были невероятно красивыми, я просто шла...

Вот так я очутилась в лесу. Солнце уже давно село за горизонт, а я даже не пыталась вернуться в уже так называемый мой новый дом. Сумерки стали видны отчётливей, а деревья и мелкие ямы, из-за которых я всё чаще спотыкалась, были всё меньше и меньше заметны. Неудивительно, что я упала.

Подо мной шелестела опавшая листва, земля была сырая, а воздух вокруг меня становился ещё более холодным. Я сидела на коленях, проводя руками по земле, от чего они стали грязными. Где-то выли волки, и эти страшные звуки становились всё громче и громче, пока я не поняла, что стая серой твари стояла передо мной.

Я мигом вскочила, со страхом глядя в чёрные глаза опасности. Но к моему собственному удивлению, мне было всё равно, загрызут меня эти дикие животные или нет. Мои родители мертвы, так почему бы и мне не пойти по их пути…

Последние слёзы скатились по моим щекам, но я не спешила их вытирать. Просто стояла, не шевелясь, и даже не заметила, как сжала руки в кулаки.

Волк, стоящий впереди всех, наверное, это вожак стаи, подошёл ко мне ближе, но не рычал и не выл как раньше — просто смотрел. Дальше произошло невероятное. Он опустил свою морду вниз, будто кланялся, после чего остальные волки повторили за ним. Я открыла рот, но не произнесла ни слова. Стая диких животных убежала в противоположную сторону леса, где, по-моему, находился ручей.

Не прошло и секунды, как я помчалась домой, при этом слегка заблудившись по дороге. Как только я нашла нужный дом, Люси встретила меня с распростёртыми объятиями. Её зелёные глаза были такими же красными, как и мои, ведь она проплакала немало часов.

— Алексис, дорогая, прошу, не убегай так надолго, не предупредив меня, — обратилась она ко мне. — Я не вынесу, если и с тобой что-то случится.

В любом другом случае она бы прочла мне целую лекцию и прочую ерунду, которую я всегда пропускаю мимо ушей, но теперь...

Я коротко кивнула, вновь не проронив ни слова.

Мы зашли в уже знакомый мне тёплый уютный дом. В гостиной горел камин, и мы решили поужинать именно там. Присев на мягкий коричневый диван, тётушка закутала меня в плед. На градуснике, висевшем у окна, было три градуса. Довольно холодно для августа, но для осени вполне понятно, так как завтра уже сентябрь.

Ужинали мы в привычной для меня обстановке. После смерти Чака за столом сидели только я и Люси. Я думала, что сегодня и вовсе ничего не скажу, но всё же осмелилась спросить:

— Это когда-нибудь пройдёт?

— Что? — мигом переспросила тетушка, но поняв, о чём я, ответила: — Нет, солнышко, боль, пустоту ты будешь чувствовать всегда, — через некоторое время она добавила: — Иногда тебе будет легче её терпеть, когда будет кто-то рядом, когда будет поддержка, любовь, но навсегда боль никогда не исчезнет.

Кто как ни она понимал моё состояние. Я потеряла родителей, а она всю свою семью. Ужасно.

Чак умер от рака крови, когда мне было всего десять лет. Как ему ни пытались помочь, сколько денег Люсинда ни потратила, чтобы он выздоровел — всё оказалось бессмысленным.

Я с ужасом вспоминаю тот день похорон.

Тётя была в истерике, её не могли отвести от гроба мужа, она кричала «Убирайтесь!» всем, кто хотел попытаться её успокоить. Единственный человек, которого она не отталкивала, была моя мама.

— Люси, всё будет хорошо, — шептала она, крепко обняв свою сестру. — Всё будет хорошо.

По правде говоря, и я, и мама, да и все остальные знали, что ничего хорошо точно не будет. Так оно и было. Люсинда из жизнерадостной, позитивной женщины, души любой компании превратилась в старушку с лёгкой сединой на висках. Если бы не это событие, она бы осталась красивой, как и прежде.

Балы, которые она устраивала с мужем, больше никогда не проводились в доме Уотерсонов. Проходящие люди с грустью смотрели на её поместье и часто рассказывали друг другу о невероятных вечерах, да ещё так, будто эти торжества происходили в далеком шестнадцатом веке.

— Спасибо за ужин, — поблагодарила я, выдавив слабую улыбку. — Я, пожалуй, пойду спать, очень устала.

— Сладких снов, Алексия, — пожелала Люси.

— Спокойной ночи, тётя.

Сначала я думала, что и вовсе спать не буду, но стоило мне лечь на кровать, как я тут же погрузилась в мир Морфея.

Мне снились мои родители.

— Мама, папа, — на удивление хриплым голосом произнесла я.

Мы обнялись крепко-крепко, и лишь когда я ослабила хватку, мама привычным, ласковым, добрым голосом произнесла:

— Не плачь, мой ангелочек.

Я подняла голову и заглянула в её голубые глаза. Они были светлыми и яркими как безоблачное небо, как вода в ручье неподалеку леса, как стекло...

Казалось этот сон — реальность. Я так хотела, чтобы это было правдой, но, увы. Мамин образ был тут, но при этом где-то далеко от меня. Её белоснежные шелковистые волосы развевались на ветру, оголяя плечи.

— Что произошло? — спросила я. — Всегда перелёты заканчивались удачно, а тут...

— Несчастный случай, — перебил меня папа.

— Ты мне лжёшь, — тут же поняла я. Что-что, а ему никогда не удавалось меня обмануть, просто я всегда знала, когда он врёт, а когда нет. — Почему?

— Александра, не вороши прошлое, — начал отец.

— Живи настоящим, — добавила мама, — и думай о будущем.

— Я теперь осталась одна, а вы хотите, чтобы я всё вот так просто забыла? — шокировано спросила я.

— Ты никогда не будешь одна, — одновременно спокойно произнесли родители.

— Помни это, ангелочек мой, — прошептала мама, поцеловав меня в лоб.

Они исчезли, оставив меня в полном одиночестве, но, по непонятным причинам, в лесу. В том самом лесу, где я встретила стаю волков.