Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков (ЛП) - Френч Китти - Страница 31

- А твой рот, Биттерсвит? - спросил он, и я шагнула к нему ближе. Я посмотрела на ноги в тревоге, отдала им четкий приказ. Назад! Сейчас же назад!

Он провел задумчиво большим пальцем по моей нижней губе. Я хотела укусить его, но он мог быть из тех, кто получал от такого кайф, мог потом потащить меня за волосы или что-то еще. Потому я вздохнула и приоткрыла губы, для него это точно выглядело как приглашение продолжать, хотя я пыталась изобразить скуку. Но врала я ужасно, и мне не было скучно.

- И что мой рот? - в голове это звучало с вызовом, но с губ сорвалось выдохом. Флетчер Ганн сделал меня слабой. Я была Мэрилин Монро на пороге офиса, и он прижал ладонь к моей спине и придвинул меня к себе. Боже! Мое тело было возле его, он склонил голову, и я знала, что должна остановиться, но я стала уязвимой, прочитав дневник Агнес. А этот джентльмен явно не предпочитал блондинок в белых платьях. Ему нравились низкие едкие брюнетки в джинсах и футболках с «Неугомонными». Я бы остановила его, но теперь он обхватывал мое лицо обеими руками, и это было так соблазнительно, что мои кости таяли. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Я хотела поцеловать его. Он был так близко, что наши дыхания смешивались. Я закрыла глаза и положила ладонь на его сердце, я чувствовала его ровное биение под тонким хлопком рубашки.

Он был выше меня, и что-то было в том, как он склонил голову ко мне, как его мышцы напряглись, когда он обхватил мое лицо, что заставило меня приблизиться к нему, а не его. Я встала на носочки, чтобы достать до него, и он поцеловал меня в ответ очень медленно и чувственно, я скользнула другой ладонью по его шее к волосам. Он едва двигался, словно наслаждался. Поцелуй был самым спокойным, он открыл мои губы легким прикосновением языка, опустил одну теплую руку, накрыв мою ладонь на своей груди. Биение его сердца ускорилось, и когда моя язык проник мимо его губ, он издал тихий горловой стон, и этот звук был самым горячим из тех, что я слышала. Низкий и простой, и он уже не был таким неподвижным. Его пальцы скользнули по моей голове и впились в мои волосы, и ускорение темпа заставило меня захотеть забраться на него, как на дерево, обвиться и остаться там. Он отклонил мою голову, и других слов не было, это было мастерски. Я поищу лучшее слово позже, потому что это было слишком нежно для такой вредины, как я, но он умело затмил меня своими губами, руками и низкими сексуальными стонами.

- Биттерсвит?

Он произнес мою фамилию, и я впилась зубами в его нижнюю губу. Судя по тому, как он держал меня, ему нравилось, и его быстрое дыхание говорило мне, что на него это влияло так же, как на меня.

- Хмм? - я не могла говорить, он ловил слова поцелуями. Если бы он спросил, может ли утащить меня в кровать, я бы точно сказала: «Да, прошу, делай это немедленно, и я моя спальня как раз по пути». Я уже тащила его по лестнице мысленно.

- Твоя собака обнимает мою ногу.

Я открыла глаза, губам не хватало его поцелуев, и я повторила его фразу в голове, пока слова не пробились через туман, что он вдохнул в меня. Собака обнимает ногу. Моя собака любит его ногу. Чертов Лестат! Я медленно опустила взгляд и увидела его, радостно висящего на ноге Флетча, глаза-бусинки закатились на плоском лице, полном радости. Отстань от него одноухий монстр из ада! Это не оргия, он мой! Я только теперь заметила, что дверь офиса открыта за Флетчем, и я поклялась убить Лестата жестоким образом. Я проткну его сердце серебром, пока он будет спать, исполню это принятое клише.

- Я дам тебе уйти после того, как ты поцеловала меня, в этот раз, но только потому, что луковое соревнование тебя возбудило.

Я уперла руки в бока, поцелованные губы растянулись в оскале, и я посмотрела на него.

- Ты поцеловал меня. Ты увидел, что я была уязвима, и воспользовался шансом.

Он провел рукой по волосам и рассмеялся, взглянул в сторону главной улицы и покачал головой.

- Ты наименее уязвимая женщина из всех, кого я видел.

- А ты самый раздражающий человек на планете, - сказала я, толкнула Лестата в офис и закрыла дверь. Вмешательство собаки оказало такой же эффект, как ведро ледяной воды, сброшенное на меня с высоты. Это хорошо разрушило чары, заставило задуматься о том, что я делаю.

- Я рад, что мы разобрались. Ты прочная, я раздражающий. Я все еще думаю, что нам стоит забыть о разногласиях на вечер и заняться диким сексом, потому что я все еще чувствую тебя на губах. Ты вкусная.

Я уставилась на него. Кто вообще так говорит? Я вспомнила разговор с Мариной о Базе и героях. Стыдно, что мы не знали, как поступать, когда человек, которого ты терпеть не можешь, становился для тебя героем на пять прекрасных, но неуместных минут на пороге.

- Это вишневый блеск для губ, - сказала я, скрестив руки поверх футболки. Я знала, что я была в одном жарком поцелуе от падения, и мои слова от этого зазвучали враждебнее, чем должны были. - Пошел вон, Флетч, и больше меня не целуй, ясно? И я не люблю разочаровывающий секс. Ни с тобой, ни с Далай-Ламой, ни с Тором.

Последнее было ложью. Страшно было, что и первое могло таким оказаться.

Он фыркнул и пошел прочь.

- Ты очень странная, Биттерсвит.

Я смотрела ему вслед, а он купался в золотом свете вечернего солнца, и я могла лишь согласиться. Я была ужасно странной. Я позволила поцеловать себя Флетчеру Ганну за зеленый совок.

* * *

Я хотела отнести будильник в магазин для бедных. Он мне не был нужен, потому что Лестат вылизывал мое лицо в шесть утра каждый день, чтобы дать понять, что ему нужно на улицу и поесть. Я наивно ожидала, что собака впишется в мою жизнь, что мне не придется ничего менять. В некоторых вопросах Лестат был не требовательным, он любил гулять меньше меня, и он был из тех собак, что постоянно приносили покрытый слюной теннисный мяч. За это я была благодарна. Но я не была рада тому, что он был избалован, бесился. Он был наглым. Он первый раз просил вежливо, а потом выжидал пять минут и мстил за то, что его проигнорировали. Я почти слышала его мысли. Не вывела меня быстро на улицу в 6:05? Милая Мелоди, тогда я справлю нужду на коврик у входа. Не дала мне миску еды к 6:15? Круто, я найду что поесть, пока жду. Банан еще в кожуре? Вкусно. Твои тапочки? Деликатес. Пробка от вина? Растерзаю с радостью, Мелоди, не сомневайся.

Он был мелким бандитом. Я должна была радовать его, и пока все шло так, как он того хотел, мы жили в мире. Это не тревожило меня в будни, потому что я все равно вставала, но сегодня была суббота, кровать была теплой, и я сменила вчера простыни, они до сих пор пахли свежестью, и это было так приятно. Я не хотела открывать глаза, они словно были склеены. Я не хотела выходить наружу, где Лестат будет ходить по аллее, как нетерпеливый пушистый генерал, выбирая место. Я застыла и притворилась, что его язык на моих глазах меня не тревожит. Я пыталась, но тщетно, ведь мы оба знали, что я сдамся. Вчера я купила новые тапочки, вязаные и с мехом внутри. Они мне нравились, и я прятала их под подушкой. Конечно, он знал. Не нужно было становиться боссом мафии, чтобы знать, что происходит в твоем доме в 6 утра. Я ощутила, как один из тапочек начинает медленно выползать из-под подушки. Хватит. Это была прямая угроза. Поднимайся, или тапочкам конец. Я открыла глаза, и он смотрел на меня с бубоном от тапочки в зубах.

Я оскалилась и зарычала, но он сидел. Наверное, мысленно считал.

- Ладно, - проворчала я. - Я сделаю это, а потом вернусь в постель на весь день, и мои тапочки будут жить, ясно тебе?

Он ждал, пока мои ноги коснуться пола, а потом отпустил бубон замедленным действием.

- Какой ты добрый, - сказала я ему, надеясь, что он понимает сарказм. Я сунула ноги в теплые тапочки, пошевелила пальцами и пошла за его пушистым телом из спальни, смирившись с судьбой его человека.

Полчаса спустя я вернулась в кровать с большой кружкой кофе и дневником Агнес Скарборо за 1920. Я снова была в перчатках, но тех, что были дома, мне было лень идти в офис в пушистых тапочках. Я надеялась, что там не будет пожара, иначе Флетчер Ганн будет радоваться, когда мое обгорелое тело вынесут, и он получит меня, как странный фетишист, еще до того, как угаснет огонь.