I wanna see you be brave (СИ) - "nastiel" - Страница 19
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая
Четыре стоит чуть левее меня и обводит в кружок нумерации перед именами.
— Ты как, в порядке?
Он спрашивает, потому что секундами ранее я записала имя Стайлза под цифрой семь. Единственные, кто стоят на ступени ниже — Лидия и Дрю.
— По крайней мере, он не последний, — я пожимаю плечами, дескать, не большое это дело, хотя внутри меня всё вскипает.
Я понимаю, что если неофиты-лихачи отработали намного лучше переходников, то Стайлз — бесфракционник. Не замечаю, как из рук выскальзывает кусок мела и падает на пол, оставляя за собой белые следы. На то, чтобы поднять его, у меня уходит слишком много времени, потому что я слишком глубоко погружена в свои мысли. Мне представляется разочарованное выражение лица папы, то, как он с болью в сердце слышит от какого-то малознакомого человека, что его сын больше не принадлежит фракции Лихости, и вообще ни одной из фракций. Мне представляются застывшие слёзы в глазах Стайлза и то, как он крепко обнимает меня в последний раз, потому что, по правилам, он мне больше не семья.
Я знаю, что отчаиваться ещё рано, но мозг почему-то с лёгкостью верит в плохое, нежели пытается дать шанс хорошему.
— Я больше волнуюсь за Лидию, — говорю я, перекладывая мел в левую руку и вытирая ладонь правой о штанину. — Она хорошая девчонка.
— Лихачи, — Четыре хмурит брови и устремляет взгляд на открывшуюся дверь спальни, через которую входят неофиты, вернувшиеся с ужина, — прошли первый этап чуть хуже наших. — Он понижает голос, чтобы его могла слышать только я. — Мне кажется, что это произошло не без участия Эрика и его сестры. Лорен говорит, она положила на лопатки абсолютно всех своих соперников.
В голове всплывают отрывки того боя, который мне удалось застать — Кора против Эллисон. И сестре Эрика не составило труда одержать победу над дочерью оружейника, и это при том, что та далеко не из робкого десятка.
Тяжело выдыхаю и протягиваю Четыре свой кусок мела. Он кладёт его в карман вместе со своим и бьёт ладони друг о друга, стряхивая меловую пыль. Когда неофиты окружают нас и начинают галдеть, Четыре поднимает руку вверх, призывая их замолчать, а затем начинает:
— После первого круга боёв мы ранжировали вас по уровню мастерства. Количество полученных баллов зависело от вашего уровня мастерства и уровня мастерства поверженного вами противника. Дополнительные очки начисляются за рост мастерства и победу над тем, кто сильнее. Я не награждаю за издевательство над слабыми. Это трусость.
Мои губы растягиваются в улыбке, когда я ловлю на себе мимолётный взгляд Джексона. Он не получил никаких привилегий за избиение моего брата, как и Питер за бой с Трис.
— Вторая ступень обучения весит больше, чем первая, поскольку более тесно связана с преодолением трусости, — продолжает Четыре. — Тем не менее, крайне сложно стоять высоко в конце Инициации, если вы стояли низко в конце первой ступени. Завтра мы объявим имена отсеявшихся. То, что вы — переходники, а неофиты-лихачи — нет, не будет принято во внимание. Возможно, четверо из вас станут бесфракционниками или ни один из вас. Или любой промежуточный вариант.
Одни неофиты, хмурясь, разглядывают доску с озадаченным выражением лица. Другие беззвучно ругаются. Я отчётливо слышу голос Лидии где-то в толпе, привстаю на носочки и замечаю, как Стайлз прижимает её к себе, обнимая. Скотт стоит рядом с друзьями; он в рейтинге четвёртый, но на его лице нет и тени радости.
Я снова оборачиваюсь на доску и перепроверяю порядок имён, словно что-то могло измениться, пока я стояла к ней спиной. Но всё остаётся по прежнему:
1. Джексон
2. Питер
3. Уилл
4. Скотт
5. Кристина
6. Трис
7. Стайлз
8. Лидия
9. Дрю
Я смотрю на имя под цифрой семь слишком долгое время и из-за этого откликаюсь на своё собственное, произнесённое Четыре, лишь с третьего раза. Он кивает головой в сторону выхода, и я двигаюсь следом за ним прочь из общей спальни переходников, старательно избегая их взглядов.
Той ночью я сразу проваливаюсь в сон, однако спустя некоторое время неожиданно распахиваю глаза и вскакиваю, хватаясь за пистолет, покоящийся под подушкой, когда кто-то расталкивает меня в плечо, пытаясь разбудить. Эта же рука тут же перехватывает моё оружие, уберегая себя от пули.
— Шшш, это я, — шепчет знакомый голос.
Когда глаза привыкают к темноте, я вижу, что это Дерек.
— Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Это не могло подождать до утра?
Дерек молчит, не сводя с меня взгляд. Протягивает обратно пистолет, и я убираю его на законное место под собственной подушкой.
— Где ты был? — снова спрашиваю я, не получив ответа на первый свой вопрос.
— В городе, — наконец отвечает Дерек, и его голос кажется мне как никогда серьёзным.
Я жду подробностей, но Дерек снова умолкает, словно и сам не до конца уверен в том, что собирается мне сказать. Я сажусь в кровати, подпирая спину подушкой, поджимаю колени к груди и выжидающе смотрю на него.
— Макс попросил эрудитов разработать сыворотку парализации.
— Пара … — чего? — переспрашиваю я. — Это шутка?
Дерек выпрямляется и подходит к прикроватной тумбочке. Включает маленький светильник и садится на край кровати, подминая под себя уголок моего одеяла. Теперь я отчётливо вижу его лицо, хотя свет от лампы едва ли можно назвать ярким.
Дерек хмурит брови и глядит на меня, как на маленькую девочку. Он часто так смотрит, хоть наша пятилетняя разница в возрасте едва ли действительно такая огромная, как кажется на первый взгляд. Особенно для фракции Лихости.
— Мне показалось, я не надевал сегодня свой клоунский колпак, — замечает Дерек.
Я поджимаю губы. Зачем Эрику и Максу могла понадобиться сыворотка парализации?
— Я не знаю, — словно прочитав мои мысли, отвечает Дерек. — Эрудиты сказали, что Макс выражался предельно ясно: такая сыворотка, чтобы мышцы переставали подчиняться мозгу и становились ватными, словно чужими. За это он обещал им полную неприкосновенность.
— Неприкосновенность? — перебиваю я. — От чего?
— Я не знаю, — Дерек устало качает головой. — Нам повезло, что в Эрудиции остались ещё люди, как бы странно это не звучало, думающие головой. Лора … Это она всё мне рассказала.
Я знала о Лоре, сестре Дерека, лишь по его рассказам. Она старше его на год, и на своей Церемонии Выбора предпочла Альтруизму Эрудицию.
— Джанин не задавала вопросов, — продолжает он. — Не спрашивала, зачем или для чего. Она просто сказала да.
Я молчу, но не долго — ровно до тех пор, пока окончательно не оставляю попытки разложить всё по полочкам хотя бы у себя в голове.
— Нужно сказать Четыре, — произношу я и хочу встать, но Дерек тут же выставляют руку вперёд и резким движением возвращает меня обратно в сидячее положение.
— Нет. По крайней мере, сейчас.
Я вопросительно выгибаю брови.
— Но зачем ты тогда сказал мне?
— Хочу, чтобы ты была на чеку. И, — Дерек кашлянул, — так мне будет спокойней.
Я хмурю брови и отталкиваю руку Дерека, всё ещё покоившуюся на моём плече.
— Прекрати говорить так, словно мне десять лет.
Дерек тяжело выдыхает. Берётся двумя пальцами за переносицу и на мгновение закрывает глаза.
— И всё же, — он снова поднимает на меня глаза, — пообещай мне, что будешь осторожна.
Я закатываю глаза, но всё-таки киваю. Дерек уходит так же быстро и бесшумно, как и появился, а я лежу, уставившись в потолок, ещё около часа, прежде чем снова заснуть.
— Три неофита-лихача, один переходник, — объявляет Четыре на следующее утро за завтраком.
Я радостно выдыхаю. Похоже, слишком громко, потому что Дерек и Амар, сидящие с нами за столом, тут же вопросительно приподнимают брови.
— Стайлз остаётся, — поясняю я. — Не подумайте, что я радуюсь тому, что отчислили столько неофитов.
Амар смеётся, а затем хлопает меня по спине.
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая