В прятки со страхом (СИ) - "Ежик в колючках" - Страница 42

— Тогда тебе придется убить меня, сволочь. — Вот придурок-то, на кой-хрен ты устраиваешь свои показательные выступления? Ведь я бы за тобой не только в постель пошла, но и на край света побежала бы босяком по стеклу. Но не теперь… Нет… Теперь я, не раздумывая, прыгну в кипящий адский котёл, только бы тебя обломать. По-твоему не будет.

Я лишь качаю головой, уже не сдерживая истерические смешки, и начинаю хохотать как сумасшедшая, до слез, пока его лицо не кривится в уродливой гримасе.

— Что, наш крутой лидер поплыл от мерзкой девки? — выдаю я хихикая. Черт, истеричка...

— Разве ты сама не хотела меня? — пытается усмирить меня мужчина.

— Хотела? — картинно поднимаю я брови и ласково улыбаюсь. — Я и сейчас хочу до одури. Но тебе мало было меня обидеть, так ты еще решил меня так гадко унизить, вытереть об меня ноги.

— Да что на тебя нашло тогда, к чему все эти тупые истерики? — угрожающе взрыкивает он. — Мне не смеют отказывать, ясно?

— Да? — нахально тяну я. — Вот хрен ты угадал! Я смею, и это тебе безумно нравится. Я значительно отличаюсь от всех твоих податливых сучек, и теперь ты сам приползешь ко мне. Сам. Потому что ты собственник и захочешь получить то, что больше никому не доставалось.

Я снова начинаю издевательски посмеиваться, и он не выдерживает, его хваленое самообладание дает огромную трещину. Мужчина вновь вцепляется в меня, но я не желаю сдаваться и нежно мурлычу:

— Попробуешь взять силой, и я тебя убью. Не сомневайся. Ты же знаешь, что я это умею, ведь ты хороший учитель.

Боже мой, чего несу-то... Но внутри просто шкварчит от обиды и горечи. Ну, в чем я опять виновата?

— Тварь! — гаркает он, окончательно выходя из себя. — Грязная шлюха!

— Я никогда не была шлюхой. Кому, как не тебе, знать об этом, ведь именно ты меня изнасиловал.

— Да неужели, — едко выцеживает он, — и что тебе мешало пойти по рукам, после того, как я тебя вскрыл, а?

— Урод долбанный! Можешь говорить, что хочешь, а все равно приползешь! — от обиды за все несправедливые слова я уже сама не знаю, что говорю и делаю. Воспользовавшись его замешательством, я изо всех сил впечатываю колено ему в пах, вложив в этот отчаянный жест всю свою обиду и гнев. Командир, видимо, не ожидая от меня такой прыти, сопротивления не оказывает, лишь громко выцедив витиеватые ругательства, сгибается пополам. Однако, выдержка не изменяет ему и на этот раз. Я порываюсь сбежать, но он все-таки успевает меня перехватить. Разогнувшись, Эрик в полнейшем неадеквате бьет меня по лицу, сильно, не контролируя удара так, что я отлетаю назад, врезавшись в кирпичную кладку, и падаю к его ногам. Некоторое время потоптавшись возле меня в нерешительности, он осторожно приближается и могу поклясться он… испуган. Тяжело дыша и ругаясь сквозь зубы, мужчина бросается ощупывать мою голову.

— Твою мать! — ругается он, рассматривая свою ладонь. Я чувствую, как с моего затылка спускается горячий, просто обжигающий ручеек прямо на шею и еще ниже, впитываясь в тонкую ткань футболки. Запах крови становится невыносимым, она ощущается во рту, на волосах, льется из носа. Голова кружится, а в глазах взрываются темные и слепящие круги.

— Эрик? — слышится удивленный голос Фора. — Что ты делаешь? — судя по звуку шагов, инструктор приближается. И тут, наверное, он видит меня всю в крови и буквально орет: — Ты с ума сошел?!

— Черт! Помоги мне! — рявкает лидер. Эрик пытается поставить меня на ноги, но я упорно их подгибаю. — Мелкая, ты как? — шепчет командир, а в интонации его слышатся просящие нотки. — Да, твою мать, очнись же ты, ну… давай же, слышишь?!

«Слышу я тебя, слышу, а также вижу и даже знаю, о чем ты думаешь. Бери на руки свое сокровище и тащи лечить».

— Отойди, — отпихивает его в сторону Фор. — Эшли, ты живая?

Я кое-как разлепляю веки, встречаясь с темно-синими, глубоко посаженными глазами инструктора, но ответить ничего не могу.

— Я отнесу ее в лазарет, — слышу уже достаточно спокойный голос Эрика.

— Нет. Я сам, — останавливает его инструктор, подхватывая меня на руки.

— Больно! — скулю я и позволяю себе отключиться.

Все ребята занавес! Финита ля комедия!

POV Эрик

Музыка: Gamma Ray – Empress*

— А ну пошли на хрен все отсюда, — рявкаю я тренирующимся особистам, резко сдергивая с себя куртку и швыряя ее куда-то в сторону. Вайро Тревис, командир особой группы, тренирующий в данный момент своих подчиненных, недоуменно поднимает на меня глаза, но, заметив мой взгляд, не решается задавать вопросы.

— Ладно, пацаны, поперли на улицу, продолжим там! — гаркает он старшим бесстрашным, и они покидают тренажерку. — Все нормально, лидер? — все-таки спрашивает он, хлопая меня по плечу.

— Бывало и лучше, — хмуро отвечаю, не глядя на него, — сейчас не лучшее время для вопросов.

Вайро кивает и уходит вслед за остальными, а я, на минуту прикрыв глаза, изо всех сил пинаю тяжелую грушу с разворота ногой. Привычная, яркая, но такая необходимая сейчас боль разливается по конечности и становится немного лучше, потому что сдерживаться больше нет никаких сил. Удары сыпятся на ни в чем не повинный снаряд, оставляя на поверхности тренажера вмятины, а голова, как и всегда при тяжелой физической нагрузке, проясняется, давая возможность хоть как-то все обдумать и рассовать по местам.

Твою мать, губу саднит и печет, эта идиотка прокусила опять, сучка. Что за дебильная привычка, живого места нет уже из-за ее кретинских выкрутасов! Вечно нарывается, огребает, а потом ходит и сверлит меня то гневным, то обиженным взглядом, или принимается ныть, надеясь вызвать во мне угрызения совести. Какой совести, крошка? Это понятие умерло во мне вместе… с душой.

Упала, замерла поломанной куклой… Как же хочется вытравить из себя эти видения… Девушка, маленькая, хрупкая, на моих руках, безжизненные глаза уставились в потолок, развороченный затылок… Нет, не может быть, чтобы мне пришлось это переживать снова, только уже не в своем пейзаже, а наяву! Зачем она меня провоцирует, играет, то манит, то отталкивает своими идиотскими поступками, выставляя меня клоуном перед моими же неофитами? Влезает во всякую х*йню, не умеет держать язык за зубами! Привлекает к себе излишнее внимание, да так, что старшие лидеры интересуются ею. Я точно знаю, что Сэм собирает информацию о ней. Возможно, даже следит… Тоже выяснить надо бы, почему и зачем.

Мышцы все печет, разливая по телу приятную тяжесть и усталость. Чем больше выматываешься, тем лучше спится. Беда в том, что только не мне. Опять буду пялиться в потолок или на спящий город в раздражении, прокручивая в голове события прошедшего дня.

Есть вещи, которые не поддаются логике. И тем, кому насрать на это, живется не в пример лучше и проще. Но это явно не мой случай. Не могу понять, что происходит с того самого момента, когда я понял, что мои игры со смертью, как это ни странно… заставляют почувствовать жизнь. Ее ценность. Ее необходимость для будущего. Я уже давно понял, что со мной явно что-то не так. С определенного момента моя жизнь разделилась на до и после… и в нее вошла потребность. Все, что отнимает силу у других, дает ее мне, и как бы противно это ни было, мне пришлось смириться с этим.

Удар! Еще! И вот так! С разворота и апперкот!

А эта девица, бесконечно раздражающая своим присутствием, вечно влипающая в какие-то идиотские ситуации… Разве я мог представить, что все так повернется, когда на крышу спрыгнули два десятка неофитов. Что именно она заставит меня… почувствовать себя человеком. Именно рядом с ней выжигающая меня сущность, к которой я уже почти совсем привык, отступает, теряет ранее захваченные позиции. Что шарик на ее языке будет занимать мои мысли чаще, чем надо было бы. Что будет вызывать желание одними лишь своими неумелыми поцелуями… Такое желание, что в голове не остается больше ни одной мысли и самоконтроль отказывает напрочь! Почему она? Что в ней такого?

Хрясь! Кажется, хрустнуло что-то… Тьфу, бл*, кожа на груше лопнула, мать ее! Неужели нельзя нормально снаряд обтянуть, ну что за бл*дство! Размяв перенапряженные плечи, я перехожу к другому снаряду, этот завтра заменят. Здесь нет кровавых клякс, и было бы невъеб*нно здорово, если бы можно было бы, вот так просто, взять и перейти из одной жизни в другую. Чтобы можно было… все исправить.