Запомнить всё.Усвоение знаний без скуки и зубрежки - Браун Питер - Страница 41

Толщина миелиновой оболочки и способность к той или иной деятельности находятся в прямой зависимости, и, судя по данным исследований, чем больше мы практикуемся, тем больше миелина откладывается вдоль соответствующих нервных путей. Это увеличивает интенсивность и скорость прохождения электрических сигналов и, соответственно, нашу результативность. Например, высокая интенсивность занятий на фортепиано приводит к тому, что интенсивнее начинают миелинизироваться нервные волокна, связанные с мелкой моторикой и когнитивными процессами, участвующими в игре на музыкальном инструменте. У людей, которые музыкой не занимаются, эти изменения не наблюдались^[110].

Исследование того, как формируются привычки, позволило по-новому взглянуть на нейропластичность. Совершая осознанные целенаправленные действия, мы активизируем одни нервные пути, а когда действия становятся автоматическими, привычными, — совсем другие. Автоматическими действиями управляет область, расположенная глубоко в головном мозге, базальное ядро — предположительно, в нем откладывается знание. К этому приводит углубленная практика определенного типа — прежде всего двигательных навыков и решения задач, требующих выполнения последовательных операций. Базальное ядро отвечает и за неосознанные действия, например за движение глазных яблок. По мнению ученых, в процессе кодирования этих знаний мозг как бы склеивает последовательности двигательных и когнитивных действий. Поэтому они могут выполняться как единое целое, без цепочки осознанных решений, которая существенно замедлила бы отклик. Такие действия становятся рефлекторными. То есть сначала мы сознательно приучаем себя выполнять эти действия для достижения какой-то цели, но со временем они становятся автоматическими реакциями на соответствующий раздражитель. Этот процесс — важная часть формирования привычки. Эта теория объясняет, каким образом спортсмен развивает способность реагировать на мгновенно меняющуюся ситуацию быстрее, чем ее можно обдумать, как пальцы музыканта двигаются быстрее мысли, а шахматист обучается прогнозировать бесчисленные вероятности дальнейших ходов и комбинаций на доске. Большинство из нас проявляют тот же самый талант, когда набирают текст на клавиатуре.

Другое фундаментальное свидетельство в пользу неувядающей способности мозга к изменениям дало следующее открытие: гиппокамп, часть головного мозга, где «собраны» знания и воспоминания, способен формировать новые нейроны на протяжении всей жизни. Этот процесс, названный нейрогенезом, предположительно играет ведущую роль в восстановлении мозга после физических повреждений. На нем же основана пожизненная способность человека к обучению. Взаимосвязь нейрогенезиса с обучением и памятью — это новая тема исследований. Но ученые уже доказали, что ускоренный рост новых нейронов в гиппокампе стимулирует ассоциативное обучение — когда разбирают взаимосвязи между не связанными напрямую объектами: например, между именами и лицами. Всплеск нейрогенеза начинается прежде, чем человек приступит к занятию (то есть мозг реагирует на само намерение учиться) и продолжается после его окончания. Это означает, что процесс нейрогенеза участвует в консолидации памяти и отчасти объясняет, почему долгосрочному запоминанию помогает интервальное обучение, припоминание и преодоление желательных трудностей^[111].

Разумеется, обучение и запоминание — это нервные процессы. О нейропластичности свидетельствует то, что припоминание, интервальная практика, осмысление, изучение законов и построение ментальных моделей способствуют обучению и запоминанию. Это согласуется с представлениями ученых о том, что консолидация памяти ведет к умножению и упрочению нервных путей, которые позволяют нам вспоминать и применять знание. По словам Энн и Ричарда Барнет, интеллектуальное развитие человека — это «длящийся всю жизнь диалог врожденных склонностей и нашей собственной истории жизни»^[112]. О содержании этого диалога мы и поговорим в последней части этой главы.

Можно ли изменить свой IQ?

Наш IQ — это продукт наследственности и влияния среды. В этом IQ похож на рост: главным образом он передается нам с генами. Но важную роль играет и то, что в последние десятилетия люди стали лучше питаться, поэтому каждое следующее поколение рождается все более рослым. Вот и показатели IQ во всех развитых странах мира устойчиво растут с 1932 г., когда начали проводиться стандартизованные выборки. Этот феномен назван эффектом Флинна — в честь ученого-политолога, который впервые привлек внимание общественности к этому факту^[113]. В США за последние 60 лет средний IQ вырос на 18 баллов. Каждая возрастная группа, сдавшая тест на IQ, получила средний результат 100 баллов. То есть сегодняшние 100 баллов эквивалентны интеллекту, который 60 лет назад оценивался в 118 баллов. Увеличивается именно среднее значение. Для объяснения этого факта предлагаются различные теории. Самая достоверная из них утверждает: со временем учебные заведения, культура общества (например, влияние телевидения) и питание заметно меняются и это влияет на способности людей к языкам и математике — то есть на знания, которые оцениваются во время тестов на определение IQ.

Ричард Нисбетт в своей книге «Что такое интеллект и как его развить» (Intelligence and How to Get It) пишет, что в современном обществе распространены стимулы, которых некоторое время назад не существовало. Простой пример: пазл, который недавно входил в детский набор Happy Meals в McDonald’s, сложнее, чем головоломки, из которых в свое время состояли IQ-тесты для одаренных детей^[114]. Нисбетт также пишет о «мультиплицирующем воздействии среды», предполагая, что высокий ребенок из баскетбольной секции разовьет такие спортивные данные, какие не сформируются у низкорослого ребенка с теми же потенциальными способностями. Или другой пример: любопытный ребенок, который всем активно интересуется, вырастет более умным, чем его столь же способный от природы, но нелюбопытный сверстник. Возможности получить знания растут в геометрической прогрессии. Генетическая разница между любопытным и равнодушным ребенком может быть ничтожной, но эффект мультиплицируется, умножается под влиянием окружения, в котором легко испытать любопытство и так же легко удовлетворить его.

Другой фактор социального окружения, влияющий на IQ, — это социально-экономическое положение семьи. Чем больше достаток и лучше образование родителей — тем качественнее питание ребенка и интенсивнее его образовательные стимулы. В среднем дети из благополучных семей набирают больше баллов в IQ-тесте, чем их сверстники из нуждающихся семей. Причем дети бедных родителей, усыновленные состоятельными семьями, обходят неусыновленных по этому показателю. То есть социально-экономическое положение их биологических родителей никакой роли при этом не играет.

Вопрос о том, можно ли увеличить IQ, сталкивается с противодействием и становится предметом бесчисленных исследований, что свидетельствует о громадной инерции научного мышления. В этой связи очень ценен один исчерпывающий обзор исследований, опубликованный в 2013 г. Помимо прочего, эти исследования изучали повышение интеллекта детей младшего возраста — поскольку авторы задали строгие критерии отбора материала для своего анализа. Достоверные результаты можно получить лишь на выборке населения в целом, а не каких-то искусственно выделенных групп. Исследование должно быть рандомным, отвечать критериям научного эксперимента, носить пролонгированный методичный характер, так что одного короткого вмешательства или элементарного тестирования недостаточно. Наконец, должны использоваться повсеместно принятые стандартизованные параметры интеллекта. Авторы обзора уделили основное внимание экспериментам с участием детей от предродового периода до пятилетнего возраста. Исследования, вписавшиеся в установленные ими критерии, охватили 37 000 испытуемых.