Мадам Гали. Свободный полет - Громов Борис Николаевич - Страница 34

— Не сомневайтесь, мадам Легаре, товар — высшей пробы.

— Истинная правда, — подтвердил «менеджер Кардена». — В Париже лучше нас шулеров не найдете.

— Держите, здесь половина. — Гали протянула «менеджеру» пачку купюр. — Остальное — после результата.

— Результат получите в наилучшем виде, мадам.

С результатом они, пожалуй, перестарались. Но будем надеяться, что все пойдет по плану. Во всяком случае, задание куратора — порвать все связи с Валетом — она выполнила на «отлично».

Тем временем несчастный Валет кое-как добрался до ближайшего бара. Ему требовалось хорошенько выпить, чтобы переварить сразу два свалившихся на него несчастья. И он не сразу сообразил, которое страшнее — кошмарный проигрыш или то, что его выгнала Гали. Выходило — последнее. Ибо кто теперь даст за его голову хотя бы сантим?

Скоро весь столик Люсьена был полон картонных кружочков, а он все заказывал и заказывал. И, к немалому своему удивлению, оставался абсолютно трезвым. «Господи, что же мне делать?»

— Мсье разговаривает сам с собой? — К Люсьену, не спрашивая разрешения, подсел элегантный мужчина. — У мсье проблемы, вижу. Может быть, я смогу их решить?

— Попробуйте, — ничему не удивляясь, поскольку находился в шоковом состоянии, рявкнул Люсьен. — Если послезавтра выложите моим партнерам пятьдесят тысяч франков! Но при этом, зарубите себе на носу, — Люсьен все-таки смог опьянеть, — на носу… денег я вам не верну. Ни-ког-да.

— И не надо, — согласился незнакомец.

— А что надо… Денег дадите?

— Совершенно верно, только давайте перейдем в другое место. Где не так накурено, и мы сможем все обсудить.

Незнакомец привел Люсьена в ресторан — тому уже было абсолютно безразлично, куда его ведут. В его воспаленном мозгу жила одна мысль — долг.

— Меня зовут Джек Блэр, я сотрудник английской службы МИ-5.

— Разведка, кажется, — начал трезветь Пуатье.

— Именно. Вы не обижайтесь, но мы за вами давно следим. Знаем — вы игрок. Сегодняшняя ваша проблема вполне решаема, если…

— Если я стану на вас работать.

— Безусловно. Но позвольте изложить наше предложение, и вы поймете: никакого вреда ваша информация для Франции не составит.

— А вы не боитесь, что я сейчас вызову полицию и…

— И меня заберут в ДСТ? Нисколько. Мои документы в абсолютном порядке, а вам, человеку, скажем деликатно, находящемуся в не совсем вменяемом состоянии, вряд ли поверят. Но вы так не поступите, потому что денег, судя по всему, вам взять негде. За неуплату карточных долгов — я знаю, хотя сам карт в руки не беру, — наказывают ужасно.

— Вы правы, я полицию звать не стану. Выкладывайте ваши условия.

— Нас интересует техническая инструкция по эксплуатации шифровальной машины, которую французский МИД лет двадцать уже не использует. Вы же специалист — все знаете лучше меня.

Совершенно успокоился Пуатье, когда услышал название аппарата. На следующий день они встретились в зоопарке и возле павлинов обменялись пакетами. «Вы, мсье Пуатье, не волнуйтесь — больше вы меня не увидите». С возвратом долга Люсьен не стал тянуть и страшно обрадовал шулеров, сообщив: «Деньги есть».

Гали тоже обрадовалась: операция «Расстроенный рояль» продолжается. Валет в порядке. Жив и работает. Разумеется, мадам Легаре беспокоило не самочувствие экс-любовника, а, как всегда, исключительно собственное благополучие.

Жизнь Люсьена мало-помалу вошла в размеренное русло: работа — карты, карты — работа. Затягивалась постепенно рана, которую нанесла Гали. Как вдруг ему домой позвонил Блэр:

— Хочу пригласить вас поужинать, мсье Пуатье.

— Вряд ли у меня найдется свободное время на этой неделе. Позвоните мне… позвоните лучше всего в следующий вторник, мсье Блэр. — Люсьен так и не понял, во что он вляпался, оказав «услугу» доброму англичанину.

— Боюсь, я тоже не располагаю достаточным временем, чтобы ждать так долго. Но если вы заняты, могу подойти к вам в министерство. У меня есть такая возможность. Годится?

— У «Максима» послезавтра, — злобно процедил Люсьен, до которого наконец дошло, что «беспокоить» его будут всю оставшуюся жизнь.

— Один раз я смогу предложить вам ресторан такого класса. В будущем выбирать места буду я.

Пуатье постепенно втянулся в процесс и продавал самую секретную информацию англичанину, а точнее — офицеру внешней разведки СССР. Это была классическая операция вербовки под чужим флагом, проделанная изящно и чисто. Мысль о том, что Гали причастна к сложившейся ситуации, никогда не посещала беднягу Люсьена: они давно уже, с того самого дня, не встречались.

Прошло восемь лет. Ночью 11 января 1983 года в МИД Франции поступила дипломатическая почта из посольства Франции в Москве. Только сам министр, а затем и глава кабинета министров ознакомились с содержанием одного из сообщений, прежде чем оно было передано президенту Республики. В сообщении доводилось до сведения министра о поразительном открытии, сделанном тогда в посольстве Франции начальником службы кодирования. В документе, подписанном Ренаром Баране, первым советником посольства, в частности, говорилось: «Во время ремонта одной из шифровальных машин было обнаружено, что в корпусе одного из конденсаторов содержится сложное электронное устройство, предназначенное, по всей видимости, для передачи во внешнюю электросеть телеграфной информации». В документе далее уточнялось, что аналогичные электронные устройства найдены во всех остальных пяти шифровальных машинах, использовавшихся посольством для связи с Парижем.

Новость была просто ошеломляющая. Она означала, что со дня установки первой шифровальной машины в октябре 1976 года вплоть до января 1983 года КГБ получал информацию обо всех дипломатических шифротелеграммах, принимавшихся и отсылавшихся посольством Франции в Москве, включая самые секретные.

Два лишних проводка, обнаруженных в конденсаторах, были напрямую подсоединены к электросети. Силовой кабель шифровальных машин, следовательно, являлся носителем тока к внешней цепи и передавал информацию прямо на Лубянку. Система функционировала в точности как примитивное устройство для прослушивания телефонных разговоров. Гениальность идеи заключалась в том, что подключение к конденсатору позволяло перехватывать содержание телексов до шифровки, которая практически не поддается прочтению. В результате Лубянка получала «чистые тексты», что в свою очередь позволяло установить систему шифров. Таким образом, КГБ имело возможность читать французские шифротелеграммы практически во всех столицах мира.

Обладая бесценной секретной информацией, Советский Союз мог совершать опережающие действия или играть на внутренних противоречиях среди членов НАТО. Франция ахнула, узнав, что потеряла десятки миллионов, подписывая торговые соглашения с Москвой, только потому, что Советы знали все планы партнера, его возможные уступки и припрятанные козыри. Да всего не стоит и перечислять. В течение восьми лет безотказно работал этот источник наиболее секретной политической информации. Такой оперативный успех был достигнут благодаря тому, что КГБ своевременно получил от своего агента Гвоздики информацию об отправке из Парижа в Москву шести шифровальных машин. Машины отправлялись по две в каждом контейнере по железной дороге в обычных грузовых вагонах, используемых посольствами для перевозок тяжелого и громоздкого оборудования. Эти вагоны проходили в течение двух суток по советской территории.

Операция под названием «Расстроенный рояль» получила самую высокую оценку у руководства КГБ СССР. Сам председатель дал указание руководителям соответствующих подразделений представить к награждению ее непосредственных участников. Никто не был забыт… или почти никто. Сотрудники оперативно-технического управления, которые в максимально короткие сроки, что называется «на ходу», обработали французские шифровальные машины, были награждены орденами Красной Звезды. Их руководитель получил орден Красного Знамени. Сотрудник парижской резидентуры, осуществлявший связь с агентом Гвоздика и проведший операцию по вербовке Валета, был также награжден орденом Красного Знамени. Резидент, который отвечал за все и вся в своей епархии, был представлен к ордену Ленина.