Герой. Начало времен (СИ) - Варзаев Алексей Сергеевич - Страница 3

Сама деревня определённого названия не имела, как, впрочем, и все остальные, а именовалось просто, «Деревня-на-Величавом-холме». Правила не позволяли деревням иметь особенное название, их можно было лишь заслужить и тогда это поселение переходило в разряд малых городов.

«Деревня-на-Величавом-холме» (Тьфу ты! Ну и название) относилась, и платила величину налога, Серебреному городу, прозванному так из-за огромнейшего скопления серебряных жил в округе. Из-за металла, город опоясывал тугой пояс шахт и приезжих рудокопов. Ходили слухи, что особенно одаренные умельцы-шахтеры, разбивались на тройки и целыми неделями безвылазно денно и нощно, без остановки, занимались добычей! Учитель Помпус лишь нервно фыркал, называя все это выдумками, но это только усиливало сплетни, ведь каждый знал, если Помпус начинал истерично дергать верхней губой и его левый глаз пускался в пляс — значит, учитель черной завистью изводится. Сорвиголовы среди старших учеников не раз, пользовались этой слабостью учителя, доводя его до бешенства, и горе тому, кто не успел спрятаться! Будешь потом несколько суток ходить по-утиному и крякать, и самое страшное, что все утки будут бегать за тобой и принимать за чужака, больно щипая за икры или еще куда хуже.

А вот город уже входил в земли Холмогорья, с центром в крепости Мартан, одну из четырех земель, образующих Нерушимое Королевство. Как бы помпезно не звучало название, оно целиком и полностью оправдывало себя. Со времен, когда предки построили четыре крепости, ставшие центром земель, ни одно вражеское войско не пересекло границ Нерушимого. Богатая и процветающая страна издревле манила захватчиков, но последние обломали зубы о гранитные стены внешних пограничных укреплений. Стабильность привлекала не только любителей легкой наживы, а также и простых людей соседних княжеств и стран, которые кочевали целыми народами поближе к Королевству под защиту древних Умельцев.

С тех времен прошло целое тысячелетие, и высокие стены прежних границ остались лишь рассыпающимся напоминанием темной эпохи. Нерушимое простерлось от океана до океана, только несколько диких племен, со своими собственными обрядами и шаманами, в западных горах не захотели вступить в эпоху Всеобщего Мира, как нарекли ее историки. Правда, по утверждениям Географического Сообщества Магов есть еще несколько материков, но особенно заселенных не встречалось.

Большинство жителей давно забыли все, что связано с войной, нет, конечно, бывают случаи, когда ретивые молодцы устраивают где-нибудь в поле побоища и долго, потом еще врачеватели пришивают ноги и руки, а особо неудачливых оплакивают родственники, но это не Война, даже армии, как таковой, у королевства не осталось. Были, правда, несколько гильдий охотников, да стражники, вот и все воинство.

Сердцем, столицей Нерушимого королевства, по праву, был город Айтернум — средоточие великолепия, роскоши и верховной власти. Величественные палаты знаний, разбросанные по всему городу, с высоты птичьего полета, образовывали правильную фигуру с восемью остроконечными вершинами, октаграмму. Символ считался идеальной фигурой построения умельцев, для достижения полной концентрации Энергии, Искры то бишь. Так же символ был священным и для служителей храмов Создателя. Теологи королевства проповедовали, всем известные истины, то, что Создатель не зря так зовется и что именно он создал этот мир, что вручил искры Умений четырем (Да, да! Именно четырем! Про пятое умение даже в текстах «О Создателе» было стерто!), все почиталось всеми жителями Нерушимого издревле, отчего храмы, большую часть времени пустовали, лишь по великим праздникам собирались полные залы для большой, полуденной, службы во имя Создателя.

Генератором идей и новаторства королевства считался, можно сказать аскетичный, по меркам столицы, скрытый от лишних глаз город Мастеров. В этот, воистину, храм перворожденного знания сумели найти путь единицы из достойнейших умельцев. При дворе Великого совета, в столице, только трое из восьми десятков и одной, знали местонахождение великого града науки.

Но, вернемся в нашу деревеньку, где все шло своим чередом, за исключением одной семьи, а именно достопочтенных Спесс. Уже, как полгода прошло с рождения маленького Мидия, и рос мальчуган смышлёным, шустрым, даже излишне. Мелкая хрупкая утварь была заменена на простою, но крепкую. И вроде все хорошо, но беспокоило местного врачевателя отсутствие разных необычных событий, которые повсеместно сопровождают рождение в семье младшенького. Выражаясь яснее, Ксандер отчаивался от отсутствия знаков, указывающих на наличие у его горячо любимого сына задатков умельца. У других, всё, как у нормальных: то пыль внезапно появится, то книги, внезапно, покрывались жёлтым налетом, как после долгого пребывания под солнцем.

Фелиция, в этом вопросе, супруга не поддерживала, повторяя, что ее милый муженек, торопит время и, видит Создатель, впустую портит нервы себе и окружающем. Вот и сейчас женщина, занимаясь очередным заказом, в который раз дискутировала с Ксандером.

— Милый, и что толку от затеи отвезти Мидия в храм Создателя? Если ему суждено служить и стать теологом, он станет им, но что ты хочешь от ребенка, который еще и двух зим не прожил? Вот вспомни Валанга, сына Зиры и Кармона, у него в три года Искра показала себя, а до этого ни-ни.

— Но, как проявилась! — Ксандер не хотел спорить с женой, все равно переиграть ее было практически невозможно, — всей деревней тушили сарай, хорошо, что днем запылало, и скотина на выпасе была.

— Вот видишь, — не отрываясь, промолвила Фелиция, — только Создатель знает, что уготовано нашему сыну.

Она понимала, ее муж беспокоится не только о будущем сына, но и о репутации всей семьи. Что Ксандер, что Фелиция были лучшими, отличными умельцами в своем деле, чтобы не говорили злые языки, не раз заезжие приемщики гильдий и глашатаи палаты знаний, делали заманчивые предложения. Фелиция еще несколько лет назад бы согласилась, точнее, согласилась, но внезапно влюбилась и пожертвовала своими мечтами во имя семейного союза.

Ксандер с наслаждением и восхищением наблюдал, за работой своей жены. Фелиция была искусная рукодельница. Нитки, маленькими змейками сплетались меж собой под умелыми пассами супруги Ксандера. Ряд за рядом, нитки превращались в великолепный узор. Большая часть поселка, хотя бы раз, но заказывала у нее что-нибудь: от половичка, до роскошного ковра и богато украшенной скатерти.

Вот и сегодня, жена трудилась над заказом для самого Главы деревни! Не за горами был его очередной день рождения, когда глава расщедривался, приглашал артистов, приглашал умельцев с огненными фокусами. А этот ковер, явится подарком от членов совета, не поскупившихся, внеся всю сумму сразу, и снабдив Фелицию всем необходимым. Такой дорогой подарок означал, совет обязательно, что-то попросит взамен, наверняка льготу или помощи в благоустройстве отпрысков во всевозможные мелкие инстанции, куда дотягивалась рука (в основном с мешком полным звонких монет) Главы деревни.

Спорить было бессмысленно, да и все желание пропадало, ее кроткое выражение лица никак не сочетались с характером из кремня, но отчего-то муж смотрел на нее и верил: все будет в порядке, ведь это их сын, и он всем еще покажет. Нельзя сказать, что в то время старший Спесс был не прав, совсем наоборот…

А вот маленький Мидий ни о чем таком не задумывался, если конечно такое выражение можно употребить к полуторагодовалому малышу, который, едва научившись ходить (Да! настоящая гордость!), стал с диким восторгом бегать за низко пролетающими бабочками, при этом весело визжа и улыбаясь. Сейчас же, сын беззаботно играл с котом, вернее ходил за котом, безуспешно пытаясь поймать его за хвост. Животинка, чуя приближающуюся неприятность, проворно выскальзывал из рук Мидия. Именно сейчас, с невозмутимо-недовольным выражением моськи, кот уселся на подлокотник кресла, и как ни в чем не бывало, стал умываться, демонстративно показывая свое дикое презрение ко всему, происходившему вокруг.