Натюрморт с воронами - Чайлд Линкольн - Страница 74

• Предыдущая
• 74/108
• Следующая

«Как всё это глупо», — пронеслось у неё в голове.

Сосредоточившись, Кори попыталась определить, где находится спасительный выход, и медленно поползла вперёд, то и дело натыкаясь на разные старые предметы и попадая руками и ногами в небольшие лужи. Никогда в жизни Кори не оставалась надолго в полном одиночестве и в такой жуткой темноте. Даже в самые тёмные ночи на небе были видны хоть редкие звёзды или светили уличные фонари.

И вдруг её голова упёрлась во что-то твёрдое и скользкое. Ощупав руками предмет, она поняла, что это металлический чан, а под ним куча золы и пепла. Ну что ж, это уже неплохо. Значит, всё это время она двигалась в противоположном от выхода направлении. Кори поползла вдоль стены, стараясь не отдаляться от неё ни на шаг. Вскоре она наткнулась на выход и поползла вперёд, держась рукой за стенку. Через несколько минут её рука нащупала спасительную металлическую дверь, ведущую в пещеру с бассейном. На душе стало легче. Отсюда она уже без особого труда пройдёт через три пещеры и выберется наружу. «Осталось совсем немного, — постоянно напоминала себе Кори, — совсем немного».

Она поползла ещё быстрее, с надеждой отсчитывая шаги: один, два, три, четыре, пять… Кори почти физически ощущала близость выхода: шесть, семь, восемь…

И тут её рука коснулась чего-то мягкого.

Кори инстинктивно отпрянула назад, и только минуту спустя её охватил смертельный страх. Что это? Крыса? Летучая мышь?

Она замерла и прислушалась. Ничего подозрительного. Значит, показалось. Да и что может быть в такой темноте?

Немного успокоившись, Кори снова протянула руку вперёд и снова ощутила под ней что-то мягкое и тёплое. Кори в ужасе попятилась назад. Теперь уже было ясно, что это нечто мягкое, тёплое, безволосое и влажное.

Кори напрягла зрение и попыталась разглядеть в темноте, что это. И только сейчас она ощутила тот самый зловонный запах, который впервые почувствовала в пещере. Этот запах дурманил голову и вызывал тошноту. И при этом она услышала странный звук, отдалённо напоминающий дыхание. Или это она от страха так тяжело дышит?

Кори стиснула зубы, надеясь овладеть собой. Как бы там ни было, это нечто пока не подаёт никаких признаков жизни. Может, это просто-напросто куча дерьма или сырой земли? Если останавливаться перед каждой кучей дерьма, то ей вообще не выбраться отсюда.

Кори снова протянула руку вперёд и нащупала что-то тёплое и влажное. Правда, на этот раз она не убрала руку, а провела ею по тёплому предмету. В ту же секунду Кори парализовал ужас. Она вдруг отчётливо осознала, что прикасается к чьей-то ноге с длинными сломанными ногтями.

Кори отдёрнула руку и попыталась облизнуть пересохшие губы, но не смогла. Её сковал животный страх. И этот страх усилился, когда из темноты до неё донёсся сдавленный голос, отдалённо напоминающий человеческий:

— Хочешь поигвать со вной?

Шериф Хейзен сидел в мягком кресле и постукивал кончиками пальцев по полированной поверхности стола. Ну почему Медсин-Крик не может устроить приличный офис для своего шерифа, с такими же дорогими креслами и огромным столом для заседаний? Впрочем, всё ясно. Офис здешнего шерифа, как и всё остальное в Дипере, куплен на заимствованные деньги, а у Медсин-Крика таких денег нет. Ничего, будет праздник и на его улицах, причём в значительной степени благодаря ему, шерифу Хейзену.

В другом конце кабинета звучал глухой голос шерифа Хэнка Ларсена, но Хейзен не слушал его. Пусть его коллега говорит сам с собой. Хейзен посмотрел на часы: уже семь. Сегодня они проделали длинный путь и добились определённого успеха. За это время шериф многое обдумал и почти решил загадку убийств в его родном городке. Лишь одна деталь всё ещё не давала ему покоя.

А шериф Ларсен, кажется, уже пустил в ход главные аргументы.

— Всё это слишком поверхностно и слишком неопределённо, Дент, — доказывал он. — Я так и не услышал никаких серьёзных доказательств, кроме досужих предположений и необоснованных подозрений.

«Предположений и подозрений», — ехидно ухмыльнулся Хейзен. Господи, Хэнк, похоже, начитался романов Гришема.

Ларсен поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Дент, я не стану бросать тень на добропорядочных граждан Дипера, пользуясь твоими бездоказательными аргументами. Сам не буду этого делать и другим не позволю. К тому же это дело не входит в мою юрисдикцию.

Хейзен намеренно долго молчал, а потом повернулся к Расковичу:

— Честер, а вы что думаете по этому поводу?

Тот бросил быстрый взгляд на Сеймура Фиска, декана сельскохозяйственного факультета. Фиск внимательно следил за ходом разговора и всё больше хмурился.

— Ну что тут скажешь? — уклончиво начал Раскович. — Полагаю, что все приведённые мной и шерифом Хейзеном доказательства дают основания для продолжения расследования.

— Вы обнаружили только то, — бесцеремонно прервал его Ларсен, — что Лавендер в сложном финансовом положении. А у кого в наши дни нет финансовых проблем?

Хейзен предпочёл не вмешиваться в разговор, давая возможность Расковичу изложить своё мнение.

— Нет, мы обнаружили нечто большее, чем обычные финансовые нарушения, — продолжал Раскович. — Он годами не платил налоги на недвижимость, и мне весьма любопытно, почему наши налоговые службы не заинтересовались им раньше. Кроме того, Лавендер постоянно убеждал всех своих друзей и знакомых, что поле для эксперимента выделят в Дипере. Он всё время доказывал, будто у него есть определённый план, и вёл себя так, словно знает то, что неизвестно всем остальным. Так вот, этот так называемый «план» вызывает у меня серьёзные подозрения.

— Боже мой! — всплеснул руками Ларсен, даже привстав от волнения. — Это всё пустые разговоры, имеющие целью успокоить кредиторов.

«Прекрасно, — подумал Хейзен, — теперь Хэнку придётся поспорить с руководством Канзасского университета». Он хорошо понимал, что его коллега Ларсен не способен просчитывать ситуацию на несколько шагов вперёд.

— Лично мне совершенно ясно, — продолжал между тем Раскович, — что, если бы в этот понедельник доктор Чонси публично объявил о своём окончательном решении в пользу Медсин-Крика, кабинет Лавендера тут же начали бы осаждать кредиторы и заставили бы его принять решение о банкротстве. Иначе говоря, у Лавендера, несомненно, был мотив для решительных действий во имя спасения своей деловой репутации.

В наступившей тишине шериф Ларсен сокрушённо покачал головой.

— Шериф, — наконец-то заговорил доктор Фиск своим звучным и хорошо поставленным голосом, — у нас нет намерений предъявлять кому бы то ни было конкретные обвинения. Мы намерены продолжить расследование, а заодно обратить внимание на деятельность Лавендера.

Хейзен выдерживал паузу, понимая, что должен проявить хотя бы формальную солидарность с коллегой. До старика Хэнка просто не доходит, что это всего лишь формальный акт и ничто уже не остановит расследования неблаговидной деятельности магната Лавендера.

— Мистер Фиск, — сказал Ларсен примирительным тоном, — я просто предупредил, что нельзя основываться на беспочвенных доказательствах, вот и всё. Любое поспешное решение может оказаться губительным. Есть масса других, не менее важных дел, которыми следует заниматься в настоящее время. Послушай, Дент, мы все знаем, что Лавендер небезгрешен, но при этом совершенно немыслимо представить его убийцей. Во всяком случае, серийным убийцей, который таким образом стремится поправить свои дела. Даже если предположить, что Лавендер нанял для этого кого-то, то разве возможно добраться из Дипера в Медсин-Крик и обратно, оставаясь незамеченным? Где этот человек скрывался во время убийства и после него? Где его автомобиль? Где он находился ночью? Ведь вся эта территория неоднократно проверялась с земли и с воздуха, и вы прекрасно знаете об этом!

Шериф Хейзен тяжело вздохнул. Ларсен указал на те слабые места его версии, на которые он сам до сих пор не находил ответа.

• Предыдущая
• 74/108
• Следующая