Натюрморт с воронами - Чайлд Линкольн - Страница 21
- Предыдущая
- 21/108
- Следующая
«Выше нос, Смитти», — приказал он себе и решительно толкнул дверь.
Огромный зал церкви был до отказа заполнен людьми. Даже беглый взгляд давал понять, что здесь собрался почти весь город. Одни гости уже сидели на скамьях и ели то, что получили, другие выстроились в длинную очередь за картофельным пюре и фасолью, а самые пронырливые жевали индейку. Людвиг заметил, что, как и в предыдущие годы, индейка доставалась далеко не всем. Во всяком случае, рабочие птицефермы «Гро-Бейн» только мечтали о ней. И эту странную ситуацию никто не замечал, а ведь на таких собраниях жареной индейки становилось всё меньше с каждым годом.
Людвиг посмотрел на противоположную стену церкви, где висел огромный транспарант с выражениями благодарности птицеферме «Гро-Бейн» и её главному менеджеру Арту Риддеру за активное участие в подготовке и проведении этого благотворительного вечера. На другой стене висел такой же транспарант с выражением благодарности фирме «Бассуэл эгрикон» за щедрые пожертвования церкви. Однако самый большой транспарант, как и следовало ожидать, был посвящён прибытию в город Стентона Чонси, ибо предполагалось, что он станет почётным гостем этого года. Людвиг оглядел зал. Знакомые лица. И это уже давно одно из преимуществ маленьких городов в Америке.
В дальнем конце зала он приметил высокую фигуру Арта Риддера. Тот был в центре внимания и выделялся своим дорогим костюмом и неизменной улыбкой на удивительно моложавом лице. Арт Риддер медленно двигался по залу, а все остальные, казалось, шли по направлению к нему, а не от него. Людвиг вдруг подумал, что людей привлекает к нему запах убитых индеек и острых специй. Впрочем, возможно, люди тянутся к Арту потому, что он самый богатый человек в городе и фактически определяет всю его жизнь. Когда-то Арт Риддер единолично владел фабрикой, а потом продал её компании «Сельскохозяйственная продукция „Гро-Бейн“» и остался при ней главным менеджером, хотя и получил от новых хозяев чек на огромную сумму. При этом он рассказывал всем, что очень любит свою работу, но ему мало кто верил. Людвиг не сомневался: дело тут не в любви Арта Риддера к работе, а в том престижном статусе «отца города», к которому он привык за многие годы.
В этот момент Риддер заметил Людвига и, широко улыбнувшись, направился к нему. Людвиг знал, что из всех собравшихся здесь людей Риддер больше других недоволен последней статьёй, и приготовился к худшему.
Однако в этот момент к Риддеру подскочила миссис Ланг и что-то прошептала ему на ухо, после чего тот повернулся и направился к выходу. Людвиг с облегчением вздохнул и подумал, что, вероятно, к церкви подъезжает тот самый Чонси, ибо другие причины не заставили бы Риддера столь поспешно покинуть зал.
За тридцать три года существования благотворительного собрания это был первый случай, когда почётного гостя выбрали не из местных жителей, а со стороны. Поскольку сельскохозяйственным производством штата заинтересовался доктор Стентон Чонси, известный профессор Канзасского университета, это свидетельствовало о важной роли Медсин-Крика. Именно Стентон Чонси должен решить к следующему понедельнику, станет ли Медсин-Крик главной испытательной базой по производству генетически модифицированной кукурузы. Или…
Размышления Людвига были прерваны высоким писклявым голосом.
— Смит Людвиг, как ты посмел появиться здесь?
Людвиг обернулся и увидел перед собой Клик Расмуссен с распущенными волосами, доходившими до плеч.
— Как ты отважился на такое?
— Послушай, Клик, — начал Людвиг, — я не думал…
— Если не думал, зачем напечатал всё это в своей газетёнке? — продолжала наступать Клик.
— Моя профессиональная обязанность сообщать обо всём, что происходит…
— А что произошло со всеми теми прекрасными статьями, которые ты публиковал раньше? «Курьер» был такой хорошей газетой.
— Не все новости радуют душу, Клик…
Но она не позволила ему закончить.
— Если пишешь всякую чушь собачью, почему бы тебе не сообщить о том агенте ФБР, который рыщет по городу, задаёт глупые вопросы и суёт нос в чужие дела? Значит, это он забил тебе голову такой ерундой? Посмотрим, что из этого получится. Он ещё пожалеет об этом. Он не имеет права касаться таких вещей, как воины-призраки или проклятие «Сорока пяти».
— Клик, в газете не было об этом ни слова, — заверил её Людвиг.
— Да, прямо об этом ты ничего не написал, но в статье подразумевается именно это. Ты написал об этих пресловутых индейских стрелах, а это приводит к соответствующим выводам. Во всяком случае, многие так и поняли твою статью. Не нужно ворошить прошлое и возрождать старые истории.
— Клик, — взмолился Людвиг, — мы же разумные люди! — Он сделал шаг назад и краем глаза заметил в толпе Глэдис, жену Свида Качила, тоже направлявшуюся в их сторону. Только сейчас Людвиг с горечью осознал, что всё гораздо хуже, чем он предполагал раньше. Сейчас эта толпа рассвирепевших и истеричных женщин устроит тут грандиозный скандал.
И вдруг неведомо откуда перед ним появилась Мэйзи в белом фартуке.
— Клик, оставь Смитти в покое, — решительно потребовала она. — Нам повезло, что у нас есть такая газета и такой репортёр. В большинстве округов нашего штата ничего похожего на «Курьер» нет и в помине, а у нас есть ежедневная газета, где всегда можно узнать последние новости.
Клик не ожидала такого отпора и попятилась, а Людвиг благодарно посмотрел на Мэйзи. Он знал, что эти женщины в неприязненных отношениях, но сейчас это пошло ему на пользу.
Мэйзи, пожалуй, единственная в этом зале, могла вот так запросто отшить Клик Расмуссен. Холодно посмотрев на Людвига, Клик молча повернулась и вместе с подошедшей Глэдис Качил направилась к столу с жареными индейками.
Людвиг обратился к Мэйзи:
— Огромное спасибо, ты спасла меня.
— Я всегда забочусь о тебе, Смит. — Подмигнув ему, она поспешила в другой конец зала, где находилась кухня.
Людвиг хотел последовать за ней, но вдруг заметил какое-то странное оживление. Все сразу заговорили и повернулись ко входу. Людвиг тоже повернулся и остолбенел. На пороге стоял человек в чёрном, в котором он сразу же узнал Пендергаста. В его позе было что-то театральное: так обычно стоят ковбои с двумя «кольтами» на ремне при входе в салун. Выдержав паузу, Пендергаст вошёл в зал. Увидев Людвига, он направился к нему.
— Рад видеть вас, мистер Людвиг, — сказал он. — Я не знаю здесь никого, кроме вас и шерифа. Но шериф сейчас занят и вряд ли захочет тратить на меня своё драгоценное время. Не представите ли меня здешней публике?
— Представить? — переспросил Людвиг.
— Да, мне нужно познакомиться с наиболее известными людьми вашего городка. Понимаете, там, где я родился и вырос, не принято самому знакомиться с людьми. В приличном обществе человека должен кто-то представить. А вы не только журналист, но и издатель единственной местной газеты, поэтому знаете здесь всех.
— Разумеется.
— Вот и отлично. Давайте начнём с миссис Расмуссен. Насколько мне известно, это одна из наиболее уважаемых леди в вашем сообществе.
Людвиг чуть не задохнулся от неожиданности. С Клик Расмуссен, этой неприятной особой, ему очень не хотелось общаться. Он растерянно оглядел зал, выискивая её глазами. Она стояла возле одного из столиков и неторопливо ела жареную индейку, болтая о чём-то со своей лучшей подругой Глэдис.
— Она вон там.
Людвиг повёл агента ФБР в другой конец зала, с трудом преодолевая неприятное чувство. Когда они подошли к столу, разговор затих, и все уставились на Пендергаста.
— Я хотел бы представить вам… — начал Людвиг, но его оборвали на полуслове.
— Я сама хорошо знаю, кто этот человек, — задиристо заявила Клик, покосившись на гостя. — И могу сказать только одно…
В этот момент Пендергаст отвесил старомодный поклон и тем самым прервал её речь. Не успела она опомниться, как он взял её руку и на французский манер поднёс к губам.
— Очень рад, миссис Расмуссен, меня зовут Пендергаст.
- Предыдущая
- 21/108
- Следующая
