Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 73

К счастью, веревка, на которой повесился несчастный, оборвалась, и он упал. От удара пришел в себя и возблагодарил богов за то, что жив. После своего путешествия он не искал уже смерти и не считал горе, постигшее его, непоправимым. Ведь он не был увечным старцем и мог еще выкарабкаться из нищеты…

Жаль, история не рассказывала, удалось ли ему это.

В следующей говорилось о юноше, у которого видение чужой судьбы наоборот отняло волю к жизни. Во время болезни он был при смерти и в бреду провалился в иную реальность — туда, где был он могущественным правителем, имел несметные богатства, десяток жен и сотню наложниц, соперничавших за место у него в ногах. Трижды он попадал в тот мир и чувствовал себя его властителем. Когда же болезнь его стухла, и он пошел на поправку, дивные видения прекратились. Но юноша уже не желал своей прежней жизни, он хотел вернуться в ту, другую, хоть и был там лишь созерцателем и не мог ничего изменить, но ему достаточно было, что он слышит хвалебные гимны и звон золота, ощущает вкус вина и нежность женской кожи…

В общем, он перерезал себе вены. Успел ли он до смерти перенестись в иной мир и слиться сознанием с тамошней версией себя, легенда умалчивала.

Я взялась за следующую. Потом за следующую. И за следующую.

Разные истории, но через все проходила красной линией общая мысль: в чужом мире ты — лишь гость и не управляешь ни новым телом, ни новой судьбой. Грайнвилль говорил об этом, предупреждал меня об опасности таких путешествий. Наверное, это было бы ужасно, если бы только попавший в подобную ситуацию человек осознавал ужас своего положения.

Я подумала об Элизабет, жизнь которой проживаю. На душе стало совсем паскудно.

А Грин задерживался, как назло. Прошел и час, и полтора, и два, а доктора все не было. Конечно, он не мог забыть обо мне и не мог никуда уйти, оставив на вешалке в углу пальто и шляпу. Видимо, доставили нового пациента, которому нужно было тут же оказать помощь, или кому-то из старых стало плохо, только что-нибудь такое его задержало бы. А у меня все равно оставалось еще время до встречи с ректором, и можно было подождать. Вдруг понадобится помощь? Тот же кофе сварить, например…

Он вернулся через три часа. Почти через три с половиной.

Остановился в дверях, во взгляде почудилось на миг удивление, словно он не ожидал застать меня сидящей по-прежнему за его столом. Вслед за удивлением мелькнула тень обеспокоенности, но целитель все-таки подошел. Остановился намерено близко, странно, что не попытался прикоснуться.

— Снова экспериментируете, доктор? — усмехнулась я.

— Всего лишь проверяю.

Защита восстановилась полностью, я больше не испытывала тех неприятных ощущений, что больше месяца сопровождали каждую нашу встречу. Но теперь я знала, как это работает, и если на секунду открыться, поборов протестующие против подобной неосторожности инстинкты, ослабить щиты и коснуться легонько упершихся в столешницу бледных пальцев…

— С ума сошли?! — целитель отдернул руку и резко отшагнул от стола. Наткнулся на стул, едва не упал и ругнулся шепотом, при этом продолжая смотреть на меня со смесью страха и изумления.

Было бы чего бояться.

— Тоже проверяю, — пожала плечами я. — Случай не слишком сложный, насколько могу судить. Кратковременное воздействие четвертого, максимум пятого уровня… Как думаете, подобные способности могут пригодиться?

— Есть более простые способы определить, какие заклинания использовал маг и насколько он истощен, — пробурчал Грин недовольно. — На следующем курсе у вас будет отдельная дисциплина, посвященная анализу спектра магического поля. А еще можно просто спросить.

— Хотите кофе?

— Угу.

Он заметил свой блокнот, бросил на меня быстрый подозрительный взгляд, но ничего не сказал, а блокнот, словно между делом, сунул в ящик стола. Взамен достал небольшую бутылочку из темного стекла, повертел в руках и отставил в сторону.

— Трое студентов пострадали на полигоне, — сказал, так и не дождавшись от меня соответствующего вопроса. — У одного перелом ребер, у двоих — ожоги. Простите, нужно было предупредить, что задерживаюсь.

— Нужно было, — согласилась я, разжигая спиртовку. — Не мечтала бы до последнего о единороге.

— В принципе я могу выделить час… Но вы, наверное, спешите. Милорд Райхон ждет?

— С чего вы взяли? — я отвернулась, сделав вид, что занята кофе. Да, я собиралась к Оливеру, но он не уточнял время, а значит, и у меня найдется час для разговора и похода к единорогу.

— Догадался, — усмехнулся мужчина. — Платье, прическа, новые духи. Не для меня же это все?

— Какой вы… догадливый, — я утопила в кофе три кусочка сахара и поставила чашку перед успевшим расположиться за столом Грином. — Вы правы, мне пора.

— Но вы хотели о чем-то поговорить.

— Неважно. Всего лишь… Я встречалась вчера с отцом. С отцом Элизабет. Это… Это не ваши проблемы, — как ни странно, улыбка далась мне без особого труда. — Простите за беспокойство. И спасибо за сказки. Было интересно.

— Если вы хотите…

— Нет, — я покачала головой. — Не хочу.

Уже нет.

Не стоило и приходить, но и уйти еще не поздно.

— Бет, вы… — он поднялся с кресла, но не подошел, топтался нерешительно у стола. — Вы сами знаете, как опасно держать все в себе. Не уверен, что смогу помочь, но…

— Не сможете. Но я справлюсь, не волнуйтесь.

— У вас чернила на подбородке.

— Что? — не поняла я, слишком резким был переход.

— Чернила. Маленькое пятнышко справа.

Целитель достал из кармана платок, свинтил крышку у бутылочки, которую вынул до этого из ящика, перевернул, обмакнув уголок ткани, и подошел ко мне. Спокойно, словно целыми днями только и занимается тем, что приводит в порядок неряшливых девиц, стер что-то с моего лица.

— Не скажу, что оно вас портило, но у героя может быть иное мнение на этот счет.

Я стиснула зубы, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость. Процедила: «Благодарю» и пошла к вешалке за своим пальто. Сняла и, не оборачиваясь, вышла в коридор.

Останавливать меня никто не собирался.

— Милорд Райхон ждет вас, мисс Аштон, — пропело, едва завидев меня, неизменно радостное солнышко.

— Прекрасно, — буркнула я, не останавливаясь.

Посмел бы он не ждать. У меня же платье. И прическа. И духи. И чернил на подбородке уже нет. Все для героя! Убила бы!

— В зале для торжеств, — с улыбкой закончила секретарша, после того, как я трижды безуспешно дернула закрытую дверь кабинета. — Выпускники факультета искусств закончили новое оформление и пригласили милорда ректора оценить работу.

— Ясно.

— Большая двустворчатая дверь в конце коридора, — подсказала девушка. — Налево от приемной.

— Может, еще карту нарисуете? — огрызнулась я.

Солнышко потускнело от незаслуженной обиды, и я почувствовала себя еще паршивее.

— Извините, — промямлила неловко. — Я…

Махнула неопределенно рукой и отправилась искать большую двустворчатую дверь.

Мне не случалось бывать в зале для торжеств до реконструкции, так что я не могла судить, что именно переделали тут искусники, но судя по тому, как Оливер жал руку их декану и благодарил стоявшего рядом с ним юнца, раздувавшегося при этом от гордости, что-то они переделали-таки, и видимо — к лучшему. Но все же смотрелся зал уныло и официально: паркет елочкой, темно-зеленая драпировка стен, скамейки из темного дерева в четыре ряда, разделенные узким проходом, трибуна на небольшом возвышении. Мандариновые деревца по углам и пианино у сцены не оживляли обстановку — они в нее просто не вписывались.

Если это — обновленный интерьер, то страшно представить, что тут было раньше.

— О, Элизабет! — заметил меня ректор. Улыбнулся, и я, невзирая на дурное настроение, не могла не улыбнуться в ответ. — Здравствуйте.

— Добрый день, милорд. Господа, — кивнула вежливо остальным.

— Жаль, что вы не успели к демонстрации, — глава академии обвел взглядом зал, давая понять, что я чего-то тут не вижу. — Но посмотрите на открытии.