Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 46

В посольстве, куда мы прибыли уже через полчаса, я с душой отыграла роль счастливо спасенной девицы. Смущенно улыбалась, позволяла тискать себя всем желающим, коих оказалось неожиданно много, шептала с придыханием, как сильно я испугалась и какой милорд Райхон герой. Героя тоже тискали — в основном дамы, очевидно, давно искавшие повод прильнуть к широкой ректорской груди и сегодня наконец-то его получившие. Мужчины скромно жали руку или панибратски хлопали по плечам. Громко ругали неразумных амулетчиков и бесчестных торговцев, ради выгоды плюющих на законы и безопасность своих покупателей. Лорд Эрентвилль, сохраняя невозмутимое выражение лица и глядя на потолок, принес извинения кованой люстре за то, что ни он, ни его предшественники, ни владельцы других кораблей, по особым случаям принимающих на борт людей, не предусмотрели возможных последствий столкновения человеческой и эльфийской магии, и объявил, что к следующему полету «Крылатого» будут приняты соответствующие меры. Например, запретят людям проносить магические предметы на эльфийские корабли. При всей видимой отстраненности эльфы своей выгоды не упустили. В том, что подобное решение им выгодно, я не сомневалась.

Сибил с момента моего появления в церемониальном зале посольства вертелась рядом, но на шее не висла и от радости не визжала. Заявила, что сразу знала, что ничего страшного со мной не случится, и потому не особо волновалась. Зато в гостях у эльфов побывала, успела обсудить с куратором курсовую и объелась до икоты экзотическими закусками, фруктами и сладостями. Стоило бы обидеться на такое отношение, но подруга не совсем обо мне забыла: набрала в салфетку эльфийских вкусностей, пока их не смели со столов. И не беда, что в нежный паштет из креветок попали шоколадные крошки, а в ореховый крем на миниатюрной корзиночке-пирожном — две лососевые икринки. На мой вкус (учитывая, что за весь день мне перепал лишь тощий сэндвич) это только добавило лакомствам пикантности, а запасливая провидица была тут же прощена и включена в состав армии спасения меня почти что наравне с Оливером.

Саймон, хоть на него я и не думала обижаться, принес яблоко. Смущенно признался, что взял его еще на «Крылатом», но не успел отдать. Сибил сообщила таинственным шепотом, что слышала краем уха, как мисс Милс выговаривала сыну за то, что оставил меня без присмотра. Понятия не имею, блажь это или холодный расчет, но, кажется, родительница Стального Волка всерьез присматривала меня на роль невестки. Конечно, не дело, когда такие перспективные кандидатки падают за борт. По словам подруги, мисс Милс даже поплохело после этого… Хотя не повод для шуток: Саймон ведь говорил, что у матери проблемы со здоровьем и нервишки шалят — волноваться ей в самом деле нельзя.

Ко мне она подходила, как и другие. Не тискала, только по плечу погладила ласково и сказала, что рада, что все обошлось. Но выглядела при этом действительно довольной, словно у нее камень с души упал, когда увидела меня живой. Я даже устыдилась за то, что до недавнего считала ее бесчувственной. Все-таки внешность обманчива, а бездушная драконша не воспитала бы такого чудесного сына.

Но в выражении эмоций ей далеко было до леди Райс. Та обняла от души, еще чуть-чуть душевнее, и мне понадобился бы целитель. Расцеловала в обе щеки. Грозилась оторвать беспечным эльфам уши, а недоделанным, в смысле, недоученным артефакторам — руки. Оливера благодарила так, словно я ей дочь родная. Потом схватила за рукав Грина, алчно примеривавшегося к остаткам яств на столах, оттащила в угол зала и долго его там пытала. Понятия не имею, что она хотела узнать, но доктор, судя по плотно сжатым губам, молчал как партизан на допросе.

Меня это озадачило, ведь леди Пенелопа входила в узкий круг посвященных, и я не помнила, чтобы договаривались скрывать что-либо от членов чрезвычайной комиссии. Или меня забыли об этом предупредить, или разговор наставницы с Грином не имел отношения к сегодняшнему инциденту. Стало любопытно, но пока я искала предлог подобраться к целителям поближе, меня опередили. Леди Каролайн уважительных причин не искала. Подошла, с непринужденной улыбкой взяла доктора под руку и в буквальном смысле увела его у обескураженной таким поворотом леди Райс из-под носа. Уволокла, как трофей, в другой угол, по пути что-то оживленно рассказывая, и при этом, то стряхивала несуществующие пылинки с его сюртука, то галстук мужчине поправляла. Волосы один раз пригладила, хоть они у него и не растрепались ничуть. Это выглядело почти вульгарно, тем более за действиями полуэльфийки наблюдал и ее отец, и Грайнвилль, притворяющийся, будто беседует о чем-то с пышечкой Анет и незнакомым мне пожилым преподавателем. Каролайн до них и дела не было. Грину — тем более. Стоило отказываться от полета, чтобы потом позволять развязной красавице виснуть у себя на руке и нашептывать что-то на ухо? И кто тут говорил, что уже стар для подобных игр? Или дочурка лорда Эрентвилля тоже изготовлением приворотных зелий увлекается и как раз испытывает очередной образец? А что — единорог под боком, недостатка в сырье нет. И вид у доктора — чисто «объект Б»… Снова стукнуть его, что ли?

От благих намерений отвлек очередной желающий поздравить меня со счастливым спасением. К тому моменту, как я от него избавилась, выяснилось, что леди Каролайн уже выпустила из цепких лапок доктора, чтобы уделить внимание пышной даме, которая на «Крылатом» увела у меня персик, а целителем завладела мисс Милс, после недавних потрясений, очевидно, нуждавшаяся в срочной консультации. Однако стоило матери Саймона, благодарно закивать, заканчивая разговор, полуэльфийка бросила свою собеседницу и устремилась к Грину.

И это — на глазах у отца и почти жениха. Никакого представления о приличиях!

Я оставила Сибил в сторонке и быстро пересекла зал.

— Простите, леди Каролайн, вы не проводите меня…

Три чашки чая — чем не повод?

— Конечно, Элизабет, — улыбнулась она мило. — И я уже говорила, можете звать меня Карой.

Небесной, угу.

— Думаю, вам удобнее будет воспользоваться моей ванной комнатой, — проявила любезность хозяйка.

Путь до означенной ванной я преодолела в молчании, но, уже воспользовавшись благами цивилизации, решилась высказаться. Не собиралась, но комната леди Каролайн оказалась вполне обычной девичьей спаленкой, с ковриками, салфеточками, милыми статуэтками и альбомами на полках, с дамским романом, небрежно брошенным на подушку, и мне при взгляде на все это подумалось, что и полуэльфийка не так уж сильно отличается от моих знакомых девушек.

— Леди Каролайн, вы предложили мне дружбу, и я надеюсь, как другу мне позволено будет заметить… В общем, мне кажется, что оказываемые вами доктору Грину знаки внимания несколько выходят за рамки приличий.

Фух. Выговорила.

— Мы ведь с вами уже обсуждали это, Элизабет, — недоуменно приподняла брови полуэльфийка. — И, как я помню, сошлись на том, что я своими действиями не задеваю ваших интересов. Или с тех пор что-то изменилось?

— Нет, конечно! — отмахнулась я от нелепого предположения. — Но…

— Приличия? — отстраненно уточнила Каролайн. — Тогда не беспокойтесь. Позвольте мне самой определять допустимые границы.

— Не только приличия. Грайнвилль — мой друг, и… вы ему нравитесь…

— Он хочет на мне жениться, — уточнила она. — И занять место моего отца.

М-да… Звучит не очень романтично. И Грайнвилль именно так и говорил — даже не поспоришь.

Но я попыталась:

— Одно не исключает другого. Мне кажется, вы ему действительно нравитесь.

— А мне кажется, вы ничего не понимаете, Элизабет, — вздохнула полуэльфийка. — Лорд Грайнвилль — потомок древнейшего рода, по знатности, богатству и силе родовой магии сравнимого только с родами Владык. К тому же лорд Грайнвилль обладает редкими и высоко ценимыми среди эльфов талантами. И столь же редкими душевными качествами. Он молод и отмечен божественной удачей, и его ждут высоты, о которых другие не смеют и мечтать. А пост представителя Владыки эльфов в человеческой академии магии — это… ссылка. Добровольная ссылка, на которую обрек себя мой отец, чтобы не оставлять меня одну среди людей. Бремя, которое он хочет навязать моему будущему мужу, чтобы быть уверенным, что тот не бросит меня и не увезет к эльфам, где я до конца дней буду считаться ущербным уродом и позором дома. Это не награда. Это — жертва, которую придется принести мужчине, решившему взять меня в жены. А я не хочу таких жертв.