Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 84

Но доктор забываться не желал.

— Скажите, Бет, что вы чувствуете… ко мне?

— Я? К вам?! — меня словно выдернули из волшебного сна и окунули с головой в ледяную воду. — С чего вы взяли? Если из-за того букета, то это недоразумение, я и не думала…

— Бет! — Грин щелкнул пальцами у моего лица. — Что за глупости у вас в голове? Я имел в виду чувства, которые вы обычно испытываете в моем присутствии. Все без изменений?

— А, вы об этом, — вздохнула я и чуть не рассмеялась над собственной глупостью. — Ну, конечно же… — умолкла на секунду и растянула удивленно: — Не-ет. Я ничего не чувствую. Совсем.

А ведь, и правда, как я сразу не поняла? Еще в лечебнице я ощущала дискомфорт и подспудную неприязнь к нему. А уже в “прихожей” единорожьего домика почти не реагировала на его подначки. Это было так… обычно. Обычный человек стоял рядом со мной, и мне не хотелось отступить от него подальше или, как бывало, убежать и забиться в какой-нибудь темный угол.

— Не так уж я и страшен, как выяснилось? — усмехнулся Грин, догадавшись, о чем я думаю.

— Не так уж. Признаюсь, раньше вы мне больше нравились, — я не удержалась, чтобы не отомстить ему за все пущенные в меня шпильки: — Была в вас некая демоническая харизма. А сейчас вы такой заурядный.

— Переживу, — равнодушно пробормотал доктор, записывая что-то в блокнот.

— Вы потому и позвали именно меня? — озвучила я внезапное подозрение.

— Отчасти, — не отвлекаясь от записей, кивнул Грин. — Было предположение, что присутствие эноре кэллапиа нейтрализует негатив. Оно подтвердилось. Можем приступать к следующему опыту.

— К какому? — насторожилась я.

— Мы же это обговорили, — продолжал что-то бегло записывать мужчина. — Установите с единорогом контакт. Дотроньтесь до него, погладьте, — он захлопнул блокнот и выжидающе посмотрел на меня. — Ну?

Ладно. Можно подумать, мне самой не хочется.

Только вот единорогу, похоже, было куда интереснее наблюдать за нами со стороны. Не удивилась бы, скажи кто-нибудь, что он понимал каждое сказанное нами слово: слишком умным и чуточку насмешливым был его взгляд.

Я сделала первый шаг навстречу. Единорог замер. Склонил голову, недоверчиво присматриваясь. Будто спрашивал: “Ты это серьезно?”.

Сделала второй шаг и протянула руку: серьезно. Волшебное существо насмешливо фыркнуло. Выбило передними копытами короткий задорный ритм, намекая, что в любой момент пустится вскачь и кое-кому придется побегать. То ли застоялся и хотел поиграть, то ли вредничал.

Я посмотрела на Грина. Единорог проследил за моим взглядом и фыркнул снова. “Вот видишь, — мысленно сказала я ему, — вредины тут и без тебя есть. Ты же не хочешь походить на него?”. Дивное создание обиженно задрало морду к потолку. Потом осторожно, маленькими шажками приблизилось, но недостаточно для того, чтобы я могла его коснуться.

“Ты прав, — вздохнула я про себя, опустив руку. — Я не та, за кого себя выдаю. Но в прошлый раз нам это не помешало, помнишь?”

Единорог кивнул. Приблизился еще немного и, опустив голову, заглянул в глаза. А его глаза… Сразу они казались мне черными, но сейчас стало видно, что, как и у одного моего знакомого бога, они меняют цвет. Оставаясь темными, отливают то зеленью глубоководья, то лиловыми сполохами грозового неба. А если всматриваться в них долго-долго, можно увидеть ночное небо и звезды… моего мира… Орион и Большую Медведицу…

“Правда?” — потянулся ко мне снежной мордой единорог.

“Правда, — я нерешительно коснулась широкого лба в основании длинного витого рога. — Я не отсюда, издалека…”.

Но ему это было уже не интересно. Или с самого начала не было, и я сама придумала наш мысленный диалог. Какая разница?

Мысли улетучились. Страхи и сомнения, тревоги последних недель — ничего не осталось. Только мягкая шерсть под моей рукой. Гладкая длинная грива, молочными струями просачивающаяся между пальцев. Теплое дыхание. Запах прогретого летним солнцем луга, трав и влажной земли… хрустящего хлеба… моря… осеннего леса, прелых листьев, хвои и грибов… свежей наволочки под щекой…

— И как… — Грин откашлялся и попросил деловито: — Опишите свои ощущения.

— Приятно.

— И только?

— Нет…

Слов не хватило бы, чтобы рассказать о далеких звездах в глазах кэллапиа и тысяче запахов, сплетшихся между собой, но не смешавшихся, и тепле, разливающемся от ладони по всему телу, мягкому и обволакивающему…

Грин это понял.

— Попробуйте сформулировать свои ассоциации, — сказал он. — Первое, что приходит на ум.

— Первое? — в голове смешалось столько образов, что сложно было выбрать один. — Наверное… солнце. Солнце в лужах… Или дождь. Капли текут по стеклу, ветер гудит… а ты дома, в тепле, в руках чашка с горячим чаем, кот на коленях…

— Продолжайте.

— Смех. Без причины, когда тебе просто хорошо и радуешься всему… Музыка во сне. Полет… Мамина улыбка. Качели на яблоне… Тишина.

И печаль. Тихая, спокойная печаль, когда отпускаешь боль, понимаешь, что ничего не изменить, никого не вернуть, и надо жить дальше. За миг до того, как снова защемит сердце и слезы польются из глаз. Но этот миг, целый миг, ты счастлив…

Единорог виновато ткнулся теплыми губами в мой лоб. Я улыбнулась в ответ: ничего, бывает.

— Тепло, — продолжила для Грина. — Приятное… мурашечное такое тепло.

— Мурашечное тепло, — растянул он с серьезным лицом, записывая под собственную диктовку. — Пожалуй, на сегодня хватит.

Единорог, потершись напоследок о мою ладонь, послушно отбрел в сторону.

Это все? И где же грандиозные научные эксперименты?

— Пойдемте, Элизабет, — поторопил доктор, заметив мою растерянность. — Мне нужно возвращаться в лечебницу, вам — тоже. А леди Каролайн мерзнет в саду.

— Да, леди, — вспомнила я. — Зачем она вообще? В смысле, чем мы можем навредить кэллапиа?

— Мы — целители, — пожал плечами Грин. — Я, по крайней мере. А это — единорог, одной капли крови которого хватит на то, чтобы исцелить всех наших сегодняшних пациентов. Вы же слышали о свойствах его крови? Лекарство от всех болезней, бальзам для любых ран и ожогов, средство для мгновенного сращения костей и абсолютное противоядие. Заманчиво, согласитесь.

От кровожадных ноток в его голосе меня передернуло.

— Вы же не собираетесь…

— Нет, конечно, — с негодованием посмотрел на меня мужчина. — Но если бы мне позволили, аккуратно, шприцем… Ан нет, это еще хуже, чем оперировать эльфов! Там только рук обагрять нельзя, а тут запрет на любое кровопускание!

Единорог тихонько заржал: мол, я тут ни при чем, таковы законы. Мог бы, наверное, и плечами пожал бы.

— Идемте, — чуть смягчившись, повторил Грин. — Продолжим в другой раз.

Церемонное прощание с леди Каролайн, портал, больничное крыльцо. И получаса не прошло, как мы вернулись, а казалось, все вокруг изменилось. Что-то потеряло смысл, что-то обрело новый. Эмоции утратили остроту. Мысли не метались в голове всполошенными птицами, а текли плавно и размеренно. Хватайся за любую, и, быть может, она приведет тебя к ответу.

Приятный, но, увы, проходящий эффект от общения с волшебным существом. Хотелось сохранить его подольше, но магия, не людская и не эльфийская, а истинная магия этого мира, привязавшись ко мне словно запах чужих духов, постепенно таяла…

— Благодарю за помощь, мисс Аштон, — учтиво поклонился Грин, остановившись у дверей своего кабинета.

От него снова веяло тревогой, неминуемой бедой, болью. Но пока эти чувства были еще недостаточно сильны, не сильнее понимания того, что это — тоже побочный эффект. К сожалению, стойкий.

— Я больше не мышь? — успела улыбнуться я до того, как знакомая нервная дрожь коснулась кончиков пальцев.

— Сегодня уже нет. Всего доброго.

Судя по тому, как быстро закрылась за ним дверь, доктор понял, что все вернулось на круги своя, и решил не играть с моей повышенной восприимчивостью. Я подумала, что при следующей встрече нужно поблагодарить за это…