Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 14

— Да, — сказала я.

— Но совсем не страшно, — добавила целительница. — Я бы воспользовалась учебником по демонологии. Вот там жуть! Крылья, рога, хвост… Хотя бы вторую пару глаз на лбу нарисовать.

— Глаза — это мысль! — подхватила прорицательница.

— Ну, не знаю, — протянула я неуверенно. — По-моему, чтобы было страшно, нужно что-то большее, чем лишние органы.

— Что? — заинтересовалась Сибил. — Ты бы чего испугалась?

— Я? Мертвой девочки из теле… зеркала.

— Девочки? — удивилась Мэг, не найдя повода для подначек. А вот муж, теперь уже бывший, долго надо мной посмеивался, когда я вздрагивала от телефонных звонков после того ужастика.

— Девочки, — подтвердила я и продолжила голосом, каким в лагере после отбоя рассказывали страшилки: — Маленькая мертвая девочка выходит из зеркала. Белая сорочка, босые ноги с темными прожилками вен. Длинные черные волосы падают на бледное лицо, почти скрывая его, но иногда видны бескровные растрескавшиеся губы и недобрые, совсем не детские глаза. Девочка идет к тебе. С волос ее стекает вода. Девочка протягивает руку и говорит глухо и хрипло: “Семь дней”…

— Почему семь? — робким шепотом спросила Сибил.

— Отсчитывает, сколько тебе осталось жить. Завтра девочка придет снова и скажет: “Шесть дней”. Потом — пять. Четыре, три… В самый последний день девочка не скажет ничего…

— Жуть, — Мэг обняла себя за плечи и поежилась. Вот уж не думала, что ее проймет. — Это ты в этих книжках вычитала?

Она кивнула на связку, что я притащила из библиотеки.

— Нет, это для доклада о драконах, — я поморщилась, вспомнив недобрую насмешку Оливера, организовавшего мне дополнительный зачет, и холодный тон мисс Милс. — Собиралась просмотреть сегодня.

— Ой! — подскочила Сибил. — У меня же тоже доклад! Серийное производство автомобилей: мечта или реальность. По моим прогнозам — реальность, но не в ближайшее будущее.

До чего дошел прогресс…

— Я уже все рассчитала, осталось только обоснование расписать, — провидица виновато пожала плечами. — Не обидитесь, если уйду?

— Иди, — разрешила Маргарита. — Мне тоже кое-что дописать нужно. А Элси, видишь, читать — не перечитать.

Маленький девичник закончился так же неожиданно, как и начался. Сибил убежала к себе. Мэг оккупировала стол и зарылась в конспекты. А я выбрала самую тонкую книгу и вернулась в кровать.

Выбор оказался неудачным. После бодренького начала, позволившего мне свыкнуться со странностями местной письменности, пошли унылые главы, в которых в стиле “Авраам родил Исаака” перечислялись жившие когда-то на Трайсе драконы и превозносились их мудрость и таланты. Причем превозносились просто так, без каких-либо конкретных примеров.

К третьей главе я поняла, что драконов было много, слепо уверовала в исключительность каждого и отложила книгу. Отвлеклась от темы доклада и решила просмотреть учебники Элизабет. Встроенная память — это удобно, конечно, но неплохо было бы и самой в чем-нибудь разобраться.

Пролистала сборник заданий по практической боевой магии. На время абстрагировалась от воспоминаний Элси и поняла, что ровным счетом ничего не смылю во всех этих плетениях, формулах и фигурах. Из последних у меня получилось бы сложить только фигу. В моем мире некоторые верили, что она защищает от дурного глаза, и этим, собственно, ограничивались мои познания в практической магии.

Учебник по артефакторике был понятнее. Настолько, насколько среднестатистической домохозяйке понятно устройство микроволновой печи: нажимаешь эту кнопочку, потом эту, и все работает. С артефактами было почти так же, и я, наверное, справилась бы с какой-нибудь волшебной палочкой, если бы для ее активации не требовалось создание пресловутых плетений.

Следующей попавшей мне в руки книгой стал учебник по основам врачебного дела, и я с облегчением вздохнула: хоть что-то знакомое. Да, тоже не без плетений, но в общем достаточно ясно. Основы симптоматики и фармакологии, описание отдельных манипуляций, рисунки, показывающие, как правильно накладывать повязки. Мне, дочери и внучке медиков, оказавшейся в чужом непонятном мире, это было как бальзам на душу. И появился повод под видом получения консультации специалиста отвлечь Мэгги от тетрадей и завести разговор о медицине, чтобы в итоге ненавязчиво расспросить подругу о подозреваемом номер один, любителе книг о драконах — докторе Грине.

Маргарита немного могла рассказать об этом субъекте. Заведует лечебницей, специалист во всем, в чем только можно, от травматологии до акушерства, попасть к нему на практику — удел избранных. О личной жизни доктора да и вообще о его жизни за пределами академии никому ничего не известно.

Не ахти, какая важная информация, но я подумала, что для первого дня и этого достаточно, и вернулась к учебникам. Нашла “Историю” (всегда любила этот предмет) и зачиталась, хоть организм настойчиво требовал еще мороженого и спать. Или, за неимением первого, хотя бы второе…

Организм победил.

Когда открыла глаза, в комнате было уже темно. Мэг забрала у меня книгу, погасила свет и сопела на соседней кровати. А в нашей прихожей кто-то шарился впотьмах…

— Мэгги, — позвала я шепотом. — Мэг, там кто-то есть.

Денек вышел насыщенный, но если к его окончанию меня будут убивать — это перебор.

— Летти пришла проверить вещи, — пробормотала целительница.

Летти — их с Элси горничная, о которой говорил Мэйтин. Она могла зайти, чтобы проверить, не нужно ли почистить юным мисс пальто и сапожки. Но, мне кажется, она зажгла бы свет…

— Мэг, это не Летти, — зашептала я боязливо. — Мэ-эг…

Словно в ответ на мои страхи в прихожей вспыхнул свет. Но успокоиться я не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возникла мертвая девочка из телевизора: белая рубашка, босые ноги, облепившие лицо длинные чёрные волосы…

От страха и неожиданности я онемела.

Мэг оказалась сильнее: она смогла тихо взвизгнуть и натянуть одеяло до глаз.

Мертвая девочка шагнула в комнату.

Медленно протянула к нам руки.

И сказала:

— Поздравьте меня! Я получила роль!

— С-сибил? — выдавила я, все еще не определившись, верить мне ушам или глазам. — Ты… покрасила волосы?

— Ради театра я готова на любые жертвы.

Точно, Сибил.

— Который час? — спросила Маргарита, видимо, как и я решившая не портить подруге радость упреками.

— Только одиннадцать, — бодро отрапортовала новоиспеченная актриса. — Я немного задержалась на разборе сценария. Режиссеру так понравился мой образ, что у призрака будет теперь четыре явления вместо двух. Я, правда, жуткая? Правда? Они там все визжали от восторга!

Не уверена, что от восторга. По крайней мере, в первые десять секунд.

— Это же твоя идея! — в порыве благодарности Сибил бросилась ко мне. Пришлось приложить усилия, чтобы с воплем не кинуться под кровать. — Спасибо тебе, Элси!

— Спасибо, Элси, — не предвещающим ничего хорошего тоном повторила за подругой Мэг. — Но, может, мне дадут досмотреть сон?

— Ой, да, простите, — Сибил отпятилась к выходу. — Доброй ночи.

Когда она скрылась за дверью, я медленно и глубоко вдохнула…

И поперхнулась воздухом, когда дверь распахнулась снова.

— Три дня, — замогильным голосом протянула “мертвая девочка”. — Кхе-кхе… В смысле, первая репетиция через три дня. Придете?

— Ни за что не пропустим, — обещала Мэг мрачно.

— Ни за что, — подтвердила я.

Дождалась, когда Сибил уйдет, теперь уже окончательно, и встала с кровати.

— Мэгги, у тебя, кажется, был пустырник…

— Вторая полочка сверху. И мне накапай.

Удивительно, но после явления Сибил в образе моего персонального кошмара, уснула я довольно быстро. Или пустырник помог, или в глубине души наряду с переносом в мир фэнтези девочка из телевизора уже не казалась чем-то ужасным и невероятным.

В любом случае спала я крепко, до самого утра, и даже сон видела. Хотя видела — не совсем то слово. Разве можно видеть что-то в полной темноте? Только слышать: чарующие звуки медленной танцевальной музыки, приглушенные голоса вокруг, негромкое дыхание партнера. Чувствовать, как он прижимает меня к себе, как его руки гладят спину и плечи, и откровенная нескромность жадных касаний заставляет раз за разом сбиваться с ритма. Как его губы, мазнув в темноте по щеке, находят мои, и сердце перестает биться на время долгого, страстного и в этой животной страсти почти грубого, но вместе с тем умопомрачительно нежного поцелуя. В жизни никто и никогда не целовал меня так… А затем вдруг вспыхнул свет, и на последних мгновениях сна я увидела прямо перед собой жгучие очи милорда Райхона и его довольную улыбку…