Туманное будущее (СИ) - "Abigaill_DI_" - Страница 42

Особенно парень был благодарен Мастеру Зелий за то, что он, Гарри, мог воспользоваться Омутом памяти в любое удобное для себя время. Теперь воспоминания Сева стали частичкой его самого. И то, что он мог разделить их на двоих, создавало впечатление, что он снова рядом… они снова вместе. От этого на душе становилось легко и радостно. Он смог увидеть тот замечательный день, когда Лили решила дать ему имя. Он много раз слышал тот диалог на магическом записывающем устройстве, не в силах сдержать слез, но теперь мог воочию видеть счастливые лица родителей, когда они говорили о своих будущих детях. В такие минуты он чувствовал себя по-настоящему любимым. Это были немногие моменты, когда Гарри ощущал реальную силу родительской любви.

Он нередко прослушивал записи на диктофоне, и от некоторых у него сжималось сердце, причиняя тупую боль. Не от слов, которые лились из динамика, когда Сев записывал все, что мог сейчас услышать Гарри, а от того, как неожиданно они прерывались, когда его обнаруживали и что, без сомнений, за этим следовало. В такие минуты он горько сожалел о своей просьбе сохранить воспоминания о мародерах, поскольку не ведал, о чем именно просит.

Гарри еще не касался журнала Джеймса, ни дневника Лили, за исключением быстрого перелистывания страниц, чтобы убедиться в их важности, и к своему удивлению неожиданно обнаружил любовные послания, аккуратно вложенные в дневник матери, написанные Джеймсом. А еще были записки, которыми обычно перекидываются студенты в классе во время уроков.

«Л.

Встретимся под нашим дубом после урока ЗоТИ

У меня есть для тебя сюрприз.

Твой нежно любящий олененок, Д»

«Д.

После ЗоТИ мне нужно сходить в Больничное крыло.

Встретимся в 18-00 под дубом.

Что за сюрприз?

Я тоже тебя люблю, Л.» [

«Л.

Ок! Встретимся в шесть.

Если я сейчас тебе скажу, то это не будет сюрпризом.

И даже не пытайся заставить, твой жалостливый взгляд тебе не поможет.

Все равно ничего не скажу. Все узнаешь сегодня вечером.

Твой обожаемый олененок, Д.»

«Д.

Ни единой слезинки не скатится с моих глаз.

Я обладаю даром убеждения. Да, Л.

PS: И ничего не собираюсь себе представлять: никакого эротического подтекста!»

«Л.

Я и не думала об этом!

Д»

«Д.

Ну, конечно!

Л»

Гарри расхохотался над перепиской и бережно вложил записку на место. Стоит поговорить со Снейпом, чтобы поблагодарить за столь новый неожиданный подарок, не понимая, почему он вдруг так занервничал.

Именно по этой причине Гарри оказался перед дверью кабинета Мастера зелий спустя двадцать минут, чувствуя, как тугой спазматический узел сжимается где-то в районе желудка.

- Войдите! - раздался властный голос, от которого бросило в дрожь, и Гарри подчинился.

Снейп читал «Ежедневный Пророк», на передовице которого располагались две колдографии: бывший Министр Магии, перечеркнутый жирным красным крестом, позади которого стоял человек, что-то яростно выкрикивающий тому в спину, и другая, изображавшая нового Министра - тот казался более честным и справедливым, стоящим на трибуне, решительно произносивший речь. Огромный черный заголовок гласил: «Новый Министр Магии критикует политику старой власти». Снейп нехотя оторвался от чтения, подняв голову и взглянув на вошедшего. Он хмурился, но его недовольство тут же сменилось радостью.

- Гарри! – прошептал он, вложив в голос всю теплоту и ласку, попутно поднимаясь с кресла и приближаясь к своему ученику, непроизвольно вжавшемуся в дверь.

- Здравствуйте, - прохрипел парень.

- Здравствуй! – ответил Снейп, становясь напротив, невольно пожирая того взглядом.

Гарри беспокойно моргнул.

Мастер зелий даже не потрудился скрыть свои чувства, и это вносило определенное беспокойство. Он не знал, как реагировать: его разрывали противоречивые чувства, которые несколько пугали.

- Я… Я, - начал он, откашлявшись, пытаясь оторваться от двери, хотя ему хотелось слиться с ней навечно. – Я хотел еще раз поблагодарить вас за все то, что вы для меня сделали, - произнес парень, отводя взгляд. – Я нашел несколько любовных писем в личном дневнике мамы, и записку, которой обменивались родители. Это было приятно, - закончил он на одном дыхании, осмелившись взглянуть в черные глаза, заметив в них знакомый блеск, искрящийся от приятной новости.

- Я не знал об этом, но мне очень приятно, - сказал Снейп. – Ты голоден? – Он приглашающее махнул рукой в сторону уютного кресла.

- Нет!

- Тогда, может, чашку чаю? – поспешно предложил Северус, пытаясь задержать молодого человека хоть ненадолго.

- Нет! Спасибо! Я не намерен задерживаться, - Гарри попытался улыбнуться, но вышло это весьма скомкано. - Я только хотел еще раз поблагодарить вас за все это… - он принялся вынимать из кармана фиалы с серебристыми наполнителями, кружащимися в своей прозрачной тюрьме. - Вы поделились своими воспоминаниями… Я взял на себя смелость продублировать их в Омуте Памяти Дамблдора…

Гарри набрался смелости и посмотрел прямо в глаза профессору.

- Эти воспоминания гораздо ценнее для меня, чем любые материальные блага, что существуют в этом мире. Я никогда не смогу отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня. Окунаясь в ваши воспоминания, я, наконец, смог увидеть своих родителей… немного понаблюдать за их жизнью…услышать, о чем они говорят, как смеются, какие строят планы на будущее… но так же я смог увидеть Сева…

Голос застрял в горле, и Гарри услышал, как Снейп судорожно вздохнул.

Гарри вдруг умолк и опустил взгляд. Снейп осторожно взял бутылочки из рук молодого человека, попутно лаская их кончиками пальцев, и аккуратно поставил на ближащий столик. Вернувшись обратно, мужчина коснулся ладонью правой щеки молодого человека.

Гарри внезапно встрепенулся, не в силах сдержать срывающийся от волнения голос:

- Как вам удалось все это? Эти… пряди волос! Все эти фотографии..? Ленту? Книгу моего отца? Дневник моей мамы?..

В его словах слышалась неподдельная тревога, хотя внутри парня все кипело от любопытства, так ему хотелось получить ответы на все вопросы, чтобы четко знать – не слишком ли пострадал Сев, дабы преподнести ему столь щедрый дар.

Снейп ласково погладил его по щеке, скользнув рукой на затылок, сделав еще один небольшой шаг вперед.

- Однажды я тайком пробрался на кухню и влил во все кувшины с соком Гриффиндора сонное зелье, действие которого длилось целые сутки, - прошептал он, положив вторую руку на плечо парня. Тот смотрел на него, словно загипнотизированный, и только губы гриффиндорца слегка подрагивали. – Они все заснули после ужина, после чего были отправлены в лазарет. Вечером я проскользнул в Больничное крыло, чтобы срезать пряди волос… заодно прихватил ленту твоей матери. Было целое расследование, но я во всем наедине признался Дамблдору, и он понял. Дело быстро закрыли. Никто не думал, что все было сделано нарочно. Все поверили в оплошность домовых эльфов.

Гарри ничего не сказал, когда Снейп осторожно прижался всем телом к нему, вжимая в дверь. Казалось, он был где-то далеко: думать ни о чем не хотелось. Хотелось слушать низкий чувственный голос, вещавший о своем прошлом. Прошлом Сева.

- На фотографии я потратил большую часть времени, все время прячась и скрываясь, чтобы сделать их как можно незаметнее. Мне пришлось изучить огромное количество книг, но я нашел ценную информацию. Я до сих пор иногда использую трансфигурацию, превращая свой фотоаппарат то в медный кувшин, то в оконное стекло, то в циферблат… во все, что могло отражать солнечный свет, чтобы скрыть вспышку за солнечным бликом… Конечно, это больше было осуществимо весной, чем зимой, но я сделал все, что мог.

- Гениально! – пробормотал Гарри, прикрыв глаза.

Пальцы одной руки профессора запутались в волосах, другая расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, лаская шею и плечи, источающие сладкий пряный аромат, исходящий от его кожи.