Победа века - Коллектив авторов - Страница 97

В конце июля 1941 года в области насчитывалось 10 госпиталей, а к концу года уже более 70. Они имели 24,5 тысячи коек. Неоценимую помощь работникам этих учреждений оказывали работавшие тогда в Челябинске крупные украинские ученые — профессора Киевского мединститута, на базе которого был организован Челябинский мединститут.

Госпитальная сеть продолжала увеличиваться, в середине 1942 года в Челябинске было уже свыше 120 госпиталей. Зачастую, в зависимости от обстановки на фронте, для организации новых госпиталей отводилось максимум 15 дней. Сейчас такое невозможно представить. Но не было случая, чтобы этот срок оказался невыдержанным. Медики Южного Урала в течение 1941–1943 годов приняли около 500 военно-санитарных поездов — почти 220 тысяч раненых.

На вооружение были взяты достижения медицинской науки того времени. Широко применялись сульфамидные препараты, для ускорения срастания переломов и заживления мягких тканей — сыворотка, предложенная академиком А. А. Богомольцем. Существенное значение придавалось введению в лечебный процесс физиотерапии, лечебной гимнастики. Большая заслуга здесь принадлежала врачу облздравотдела Н. И. Морозкину. В госпитале, развернутом в санатории на озере Медвежьем, использовали целебную грязь водоема и белую глину. Сапропетовую грязь озера Боляш использовали в санатории «Кисегач».

Почти 80 процентов раненых вернули в строй медики Южного Урала. Весомую лепту в это внес персонал Челябинского госпиталя № 1722, который возглавлял майор медсанслужбы П. М. Тарасов. Он в короткий срок сумел создать здесь дружный, преданный своему делу коллектив.

Госпиталь специализировался на лечении огнестрельных ранений нижних конечностей. Оперативное вмешательство при таких ранениях — дело сложное. Много значило профессиональное мастерство. Петр Михайлович, ведущий хирург госпиталя, в годы войны вернул к жизни более 1000 солдат и офицеров. Все они считались тяжелоранеными. Об этом подвиге напоминают ныне стенды музея Челябинской городской клинической больницы № 1. На нем экспонируется лишь небольшая часть осколков фашистских снарядов, извлеченных хирургом во время операций.

Так же самоотверженно отдавал себя выполнению благородной миссии весь персонал госпиталя. Военно-санитарные поезда прибывали и днем, и ночью, порой время в госпитале становилось понятием относительным. Операции начинались немедленно. Никого не удивляло, что врач, медсестры, санитарки по двое-трое суток не выходили из операционной. Это считалось нормой. Пока оперированного отвозили в палату, а другого больного готовили к операции, врачам удавалось немного отдохнуть. Невозможно перечислить, сколько сделали для спасения солдат хирурги Т. С. Мирющенко, 3. В. Плотникова, К. П. Борисова, Л. В. Панфилова, врач-ординатор Н. С. Тюрина. Им помогали фтизиатр А. Д. Усова, рентгенолог Е. А. Брилах, провизоры Р. Я. Абрамович и Л. А. Большакова, медсестра Д. П. Кутепова и другие.

Но успешно проведенная операция означала далеко не все. Не менее важно было после нее «выходить больного» — вернуть ему силы, поддержать морально, окружить вниманием. Работники госпиталя заботливо ухаживали за ранеными. Бережно, словно маленького ребенка, они выхаживали каждого.

Самые добрые слова заслужили и коллективы других челябинских госпиталей, руководимых умелыми организаторами М. М. Оржеховской, Е. А. Диановой, Н. С. Михеевой. В памяти раненых фронтовиков навсегда сохранились имена работавших здесь ведущих хирургов А. Д. Зинковской и М. В. Варфоломеевой, врачей А. Г. Воробьевой, Л. М. Рыскиной, Л. В. Власовой, А. Д. Мусарыгиной и других.

Можно без преувеличения сказать, что восстанавливать здоровье раненых, возвращать им силы помогал людям в белых халатах весь город.

Ежедневно на станцию переливания крови, возглавляемую Е. Д. Шустовой, обращалось до 700 доноров. Крови требовалось много, и она поступала отсюда в госпитали бесперебойно и в нужных количествах. Всего в годы войны сюда было поставлено 1500 литров донорской крови.

Работники контрольно-аналитической лаборатории аптекоуправления наладили выпуск необходимых госпиталям сульфамидных препаратов, стрептоцида, растворимого сульфидина. Сотрудники аптек участвовали в заготовке лекарственных трав. Активно помогали в этом взрослым пионеры и школьники.

Особую признательность заслужили женщины-общественницы — за свою готовность облегчить страдания раненых воинов, проявить о них материнскую заботу. После работы солдатские матери, сестры, жены спешили в госпитали. Они делились с ранеными нехитрой домашней едой, писали письма их родным и близким, читали раненым книги, газеты, журналы, а если требовалось, дежурили у госпитальных коек, выполняя любую работу.

Эти проявления милосердия не отмечались орденами и медалями. Люди просто выполняли свой человеческий долг. Но без этого не было бы Победы.

Г. Абрамович

В годы войны Челябинск вошел в историю как Танкоград. Но справедливости ради его можно назвать и Огнеградом. Вся промышленность города и области в самые короткие сроки была перестроена и приспособлена к нуждам фронта. «У нас не может быть теперь мирных предприятий, — писала 10 июля 1941 года «Правда». — Каждый завод, каждая фабрика должны работать для удовлетворения военных нужд».

Машиностроительные и металлообрабатывающие заводы, производившие до войны станки, плуги, сельскохозяйственные машины, стали выпускать танки, минометы, пулеметы, боеприпасы, снаряжение. Предприятия швейной промышленности перешли на пошив военного обмундирования, плащ-палаток, сумок для противогазов. Артели промкооперации — на изготовление шапок, обуви, валенок, варежек. В те годы многие предприятия стали «номерными», о них ничего не писали, еще меньше говорили, но все знали, что они выполняют заказ фронта. А когда в нашу область из прифронтовой полосы прибыло оборудование около 200 предприятий, «номерных» заводов стало еще больше. Потребовалось провести огромную работу, чтобы в сжатые сроки разместить их и организовать на них производство.

Большая часть эвакуированных предприятий влилась в действующие, для размещения некоторых были приспособлены гаражи, склады, школы, театры, клубы, магазины. Так, Московский часовой завод разместился в Златоустовском драматическом театре, «Калибр» — в Челябинском, еще недостроенном, оперном. В зданиях педагогического и института механизации сельского хозяйства — патронный завод № 541. Завод органического стекла занял здание пивоваренного и дрожжевого заводов. В гараже трампарка разместилась часть оборудования московского завода «Компрессор», ставшего филиалом завода имени Д. Колющенко. Именно отсюда вышли первые, зачехленные брезентом, челябинские реактивные установки — «катюши». Каждый день по нескольку вагонов боеприпасов отправлял на фронт небольшой завод, располагавшийся в то время на окраине Челябинска в складах «Заготзерно». Можно представить, какие тут были условия для работы. Помещения не отапливались, готовая продукция сразу грузилась в вагоны, никаких подсобных помещений не существовало. А люди работали, да еще как! Как они могли это выдержать, ведь среди них было немало женщин и подростков? Все это кажется невероятным, выше всех человеческих возможностей. Тогда это не называлось ни подвигом, ни героизмом — это была каждодневная реальность. Так трудились на всех предприятиях, которые по воле войны оказались «на передовой позиции».

И на старых уральских, и на обновленных предприятиях с каждым месяцем возрастало производство вооружения и боеприпасов. В течение всей войны труженики этих предприятий сражались не менее ожесточенно, чем на фронте. «Все для фронта!» — для них это был не просто лозунг, это была строгая, до предела суровая жизнь военного времени. Уже в первом квартале 1942 года, по сравнению с октябрем 1941-го, в 2,3 раза увеличилось среднемесячное производство реактивных минометов на заводе имени Д. Колющенко. Нескончаемым потоком с уральских заводов шли на фронт пулеметы, противотанковые пушки, минометы, автоматы, пистолеты, гранаты, снаряды всех калибров, мины, патроны. Не было такого рода войск Красной Армии, в вооружении и оснащении которого не принимали бы участие трудящиеся нашей области.