Победа века - Коллектив авторов - Страница 80

Как же был захвачен Власов?

12 мая, после салюта, прозвучавшего в честь наших союзников, Власов дал команду идти на марш в глубь американской зоны. Я не знаю, знали или нет американцы о решении Власова, но, как потом стало известно, Власов знал о посещении нас союзниками.

В голове власовской колонны шли американские танки, и замыкали колонну танки. Колонны вел командир 1-й дивизии «РОА» генерал Буяниченко. Власов находился в третьей машине этой колонны. Когда колонна тронулась, капитан Кучинский (начальник охраны Власова, содействовавший пленению генерала) на своей «Татре» подъехал к капитану Якушеву (офицеру 25-го танкового корпуса) и доложил, что Власов и с ним 20–30 машин под охраной танков выступили в глубь американской зоны.

Якушев, не раздумывая, сел в машину Кучинского. Вскоре они догнали колонну, обогнали ее и поставили машину поперек дороги. Десант пехоты на танках, увидев командира своего батальона, продолжал движение. Колонна колесных машин остановилась, нехотя вылез из машины Буяниченко.

— Что за остановка? — загремел генерал, обращаясь к капитану Кучинскому.

— Где Власов? — вопросом на вопрос ответил Кучинский.

Дорога была буквально каждая секунда. Оставив Кучинского объясняться с генералом, Якушев бросился бежать вдоль колонны.

Шоферы, по немецкой выучке, при остановке вышли, и каждый встал у левого крыла машины, с любопытством наблюдая за поспешными действиями двух капитанов: одного своего, другого — им не известного, но, видимо, своего, так как он вместе с Кучинским на его машине обгонял колонну. Остальные пассажиры сидели на своих местах и никакой тревоги не проявляли.

Якушев, пробежав вдоль колонны, также бегом возвращался назад, продолжая осматривать машины. Шофер Власова кивком головы дал понять, что Власов здесь. При осмотре машины бросилась в глаза неестественная поза женщины, сидевшей на заднем сиденье. Очень уж высоко были подняты ее колени. Не раздумывая, Якушев быстро выдернул ковер из-под ног и… Как только мог уместиться под ковром такой высокий человек! Якушев схватил Власова за шиворот, выволок из машины и на глазах у изумленных людей, наблюдавших эту сцену, бегом, вместе с онемевшим Власовым, направился к машине, где предупредительный командир батальона охраны Власова капитан Кучинский открыл заднюю дверцу.

Машина рванула с места и, набирая скорость, быстро помчалась вслед за танками. Как можно быстрей, пока не опомнились власовцы и их генерал, нужно было выбраться с их территории.

Но как на грех шофер сбился с пути, и, проезжая мимо готовившихся к выходу власовских подразделений, Власов изловчился, на ходу выскочил из машины, бросился бежать к своим. Якушев выхватил пистолет, но, подумав, стрелять не стал, а бросился вдогонку. Нагнав Власова, он ударил его рукояткой пистолета, сбил фуражку и на глазах у изумленных власовцев за шиворот потащил к машине.

Вновь Кучинский любезно открыл Власову дверцу и пригласил его занять место. Когда Власов узнал, что он был пленен с помощью своих же людей, он окончательно сник…

— Теперь я понял, что моя борьба окончилась, — вяло заявил мне Власов. — Как вы думаете, — вновь оживляясь от новой, видимо, только что пришедшей ему мысли, — Сталин меня примет?

Этот вопрос обескуражил меня своей безрассудностью.

— Вот чего не знаю, того не знаю. Но я думаю, что вряд ли. Что вы можете ему открыть? — спросил я.

— Как что? — удивился Власов, — Ведь я русских людей спасал от уничтожения.

— Нет, вы не спасали русских людей, а на их крови выслуживались перед фашистами. Что вас заставило сдаться под Ленинградом?

— Я был ранен, меня раненого взяли в плен!

— Бросьте, Власов! Вам не удалось перебежать к немцам под Киевом, притворившись больным, зато удалось под Ленинградом. С такой раной, как у вас, даже в медсанбат не берут.

— Ну хорошо. Мне это доказать трудно. Но никто не будет отрицать, что восстание в Праге было поднято мной.

— Не правда, Власов! Почему тогда вы здесь? В зоне американцев?

Он не ответил, сказал только:

— Хотя довольно… Если Сталин меня не примет — ничто меня не спасет.

— Это не мое дело. Что вы заработали, то и получите. Я советую вам подумать, почему, по существу, один капитан при помощи обманутых вами людей пленил вас, на глазах ваших подчиненных. Вытащил из-под юбок ваших соратниц, в расположении ваших войск и доставил сюда. Вы обманывали их до последней минуты, и вот результат…

В 22 часа 12 мая я отправил Власова на легковой машине в нашу зону и в шифровке доложил об успешном выполнении поставленной задачи. Через два дня я получил приказ выйти из зоны американских войск и переместить войска в Черношане — район Праги.

Вот как описывается эта операция в «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза»:

«При присоединении противника 25-й танковый корпус вышел в район Клатовы, глубоко вклинившись в расположение американских войск. Здесь корпус, имевший задачу не допускать перехода отступающих немецких частей в американскую зону, был остановлен и развернут фронтом на восток.

11 мая было установлено, что в районе Бжернице вместе с немецкими частями отступает 1-я дивизия предателей-власовцев.

Командир корпуса генерал-майор танковых войск Е.И. Фоминых решил взять в плен изменника. Командир 162-й танковой бригады полковник И. П. Мищенко, получив эту задачу, выслал капитана М. И. Якушева с группой бойцов и офицеров в расположение 1-й дивизии. Встретив колонну машин, Якушев внимательно осмотрел их. В это время шофер-власовец, которому, как и другим солдатам дивизии, надоела бессмысленная борьба, выдал изменника Власова. Прикрывшись одеялом, он сидел в одной из машин. Под угрозой расстрела капитан Якушев приказал предателю следовать за ним. Власова доставили в штаб 25-го танкового корпуса. По предложению генерал-майора Фоминых он написал приказ солдатам и офицерам дивизии о немедленном переходе на сторону Красной Армии. 13 и 14 мая дивизия, насчитывающая 9 тысяч человек, была разоружена. Власов и его ближайшие помощники были отправлены в Москву и преданы суду военного трибунала».

Так я в должности командира 25-го отдельного танкового корпуса закончил войну.

Е. Фоминых, генерал-майор, командир 25-го

танкового корпуса

После поражения фашистской Германии резко ухудшилось положение другой крупной агрессивной державы — империалистической Японии, с которой вели войну США, Великобритания и Китай. Чтобы быстрее покончить с очагом агрессии на Востоке, Советский Союз по просьбе своих союзников по антифашистской коалиции взял на Ялтинской конференции обязательство принять участие в разгроме Японии.

Японские милитаристы еще в годы гражданской войны пытались отвоевать у нас Дальний Восток. Не скрывали они своих агрессивных намерений и в дальнейшем. Особая опасность для наших дальневосточных границ возникла, когда самураи напали на Китай и оккупировали в 1931 году Маньчжурию. Они готовились к войне с Советским Союзом, открыто писали о своем стремлении захватить русские земли до самого Урала. Это заставило наше правительство усилить оборону Дальнего Востока. В 1932 году туда из внутренних военных округов было переброшено несколько соединений. Среди них была и уральская 57-я стрелковая дивизия.

До 1939 года уральцы несли службу в Забайкалье, а когда дружественная нам Монголия подверглась нападению самураев, влились в армейскую группу комкора Г. К. Жукова, участвовали в окружении и разгроме захватчиков у реки Халхин-Гол. За проявленную доблесть 57-й дивизии вручили орден Красного Знамени, этой награды удостоены ее 127-й и 293-й стрелковые полки. Вскоре 57-ю дивизию преобразовали в мотострелковую.

Имевшихся на Дальнем Востоке дивизий для быстрого разгрома огромной, хорошо обученной японской Квантунской армии было недостаточно, и Верховное Главнокомандование в течение мая — июля 1945 года осуществило крупную перегруппировку войск с запада на восток. Среди них находились южноуральские соединения и части — 371-я стрелковая дивизия, 378-й гвардейский тяжелый самоходноартиллерийский полк и другие.