Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - Коуэн Тайлер - Страница 20

Для того чтобы я в паре с Shredder побил Shredder, мне не нужно быть настолько же сильным, что и Shredder. Мне достаточно просто хорошо понимать игру. Мне также требуется быть «метарациональным» — если воспользоваться термином из теории принятия решений. То есть мне требуется понимать, что в большинстве случаев суждения Shredder гораздо лучше моих, и полагаться на них. Чаще всего мое вмешательство уместно в сложных стратегических позициях, в некоторых концовках, когда программой предлагаются сомнительные дебюты (1. e4-g5), или когда программа начинает без разбору пожирать фигуры противника. У версии программы Shredder для iPad довольно ограниченный горизонт прогнозирования, и иногда я могу заглянуть вперед гораздо дальше, чем машина, хотя здесь мне следует соблюдать осторожность. Я не в состоянии просчитать игру лучше машины, если только здесь мне не поможет ее ограниченный горизонт прогнозирования, но я не всегда могу быть уверен, что ограниченность горизонта прогнозирования имеет ключевое значение. Тем не менее подобный риск чаще оправдывается, чем заканчивается поражением, но уж если я и проигрываю, то именно из-за этого.

Модель, основанная на принципах стиля «адванс», очень важна, ведь мы будем видеть все больше примеров ее использования в будущем. Не стоит думать об этом будущем, как об эпохе, где машины что-то отбирают у человека. В конце концов, машины воплощают в себе принципы сотрудничества человек—машина — даже когда играют в одиночку.

Машины — это мы

Чтобы начать игру, компьютер сверяется со своим «справочником по дебютам». Под справочником по дебютам подразумевается огромная база данных по уже сыгранным и задокументированным выдающимся шахматным партиям, включая (возможно) некоторые вариации, которые никогда не игрались, но тем не менее добавлены разработчиками программы для придания ей дополнительной мощности. Информация не занимает много места, поэтому справочник по дебютам хорошей программы может насчитывать миллионы вариантов. Другими словами, компьютер знает почти все, что следует знать о стандартных шахматных дебютах. Это можно сравнить с базой данных по задокументированным разговорам, которые должны помочь программе пройти тест Тьюринга (то есть помочь ей вести беседу так, как вел бы ее человек). Когда компьютер играет дебют, речь идет не о том, что компьютер «думает», а о том, что в компьютере задокументированы лучшие из существующих на сегодняшний день знаний человечества по шахматным дебютам. Программа обращается к своей памяти и играет, не производя никаких расчетов. Вместо этого ею осуществляется поиск дебютов, которые были когда-то сыграны лучшими шахматистами. Играть против компьютера — все равно что играть против человека, который в состоянии (молниеносно) обратиться ко всем шахматным справочникам и базам данных мира. Многое зависит от выбора дебюта, но, как правило, в течение двадцати-тридцати начальных ходов, играя против компьютера, вы играете чуть ли не против самого совершенства. Тем не менее это почти полное совершенство представляет собой коллективный опыт людей, а не компьютерные расчеты. Если вы не знаете эти дебюты так же хорошо, как их знает программа (здесь должен раздаться взрыв горького смеха), то вы оказываетесь в проигрышном положении уже в начале партии. Это уже игра из разряда «Фантастический Вы против Могущественных Человека и Машины».

Некоторые критики компьютерных шахмат полагают, что использование компьютером справочника дебютов неправильно или нечестно. В действительности же во многих программах предусмотрено отключение справочника дебютов, благодаря чему компьютеру придется думать над своими дебютными ходами самостоятельно. В этом даже самые мощные компьютеры не слишком сильны: в самом начале слишком много вариантов продолжения партии и большую важность приобретает не тактика, а долгосрочная стратегия. На протяжении примерно пятнадцати первых ходов сильный игрок (вернее гроссмейстер) ведет игру лучше любой первоклассной программы, оказавшейся без своего справочника дебютов. Это можно сравнить с попыткой написать значимую работу по бизнесу, государственному управлению или системе образования без знания истории предмета.

Кроме того, в старомодных шахматных партиях человека против человека много скрытого от глаз взаимодействия.

В людских шахматах возросла значимость способности поразить соперника уже в дебюте партии. Скажем, я могу предугадать ваши первые двадцать ходов, которыми вы будете отвечать на мой вариант игры, а на двадцать первом ходу я сыграю несколько неожиданно для вас. Более того, я оказался в состоянии предугадать, что игра дойдет до этого хода. Во время подготовки к игре — до собственно начала партии — я запросил у компьютера рекомендации относительно того, как мне стоит играть после любого вашего возможного ответа на мой двадцать первый ход. Я прихожу на игру, уже вооруженный подобным компьютерным анализом. Другими словами, на самом важном этапе игры вы играете против меня и компьютера. А теперь взгляните на это применительно к ситуации, когда соискатель приходит на собеседование по трудоустройству, имея в кармане предложения по увеличению прибыли вашей компании, которые выдала ему умная машина.

Если мне удастся довести игру до позиции, которую я спрогнозировал, а вы — нет, то вам придется играть против меня и компьютера. В более ранние дни моей шахматной жизни сюрприз, который я мог приготовить для соперника, состоял в том, чтобы заставить его играть против меня и моей домашней заготовки, что, конечно, было значительно менее серьезной проблемой для моего оппонента.

При подготовке к игре на серьезных турнирах ведущие гроссмейстеры уделяют много времени поиску ходов и комбинаций, способных ошеломить соперника и склонить чашу весов в их пользу. Все дебютные находки проверяются ими с помощью программ и используются в игре в надежде довести игру до ситуации, когда противник остается в одиночку против «меня и моего компьютера», что дает неоспоримое преимущество. В каком-то смысле гроссмейстеры пытаются добраться до того места воображаемого ринга, где находится оружие, способное обеспечить им победу. Чем выше мастерство самого шахматиста, тем выше потенциал подобного преимущества.

Наибольшую пользу из шахматных «движков» способны выжать те из профессиональных шахматистов, кто понимает, как следует тренироваться совместно с компьютером и как следует учиться у компьютера. Появление шахматных программ пошло на пользу игрокам с отличной памятью и добросовестным подходом к процессу обучения; игрок, который не в состоянии запомнить свои дебютные ходы, от подобной стратегии подготовки ничего не выиграет. Человек с хорошей памятью способен к весьма эффективному обучению компьютером и последующему спонтанному применению полученных знаний и навыков, например во время собеседования о трудоустройстве.

Действительно, во многих жизненных ситуациях возможность моментального применения фактических или аналитических данных представляет собой огромное преимущество. Участники заседаний и биржевых торгов, адвокаты, пытающиеся убедить присяжных, менеджеры в критических ситуациях — все они пытаются мгновенно воспользоваться уже имеющейся у них в памяти информацией. Во всех этих ситуациях все большее значение имеет то, чему специалисты научились или не научились у компьютера, и то, насколько хорошо они усвоили информацию и советы, полученные ими от компьютера.

Мастера стиля «адванс»

В шахматах стиля «адванс» подготовка неожиданных дебютов являет собой довольно четкую задачу и требует точного разделения труда. Вернемся к Нельсону Эрнандесу, одному из членов шахматной команды «адванс» Энсона Уильямса. Вот уже семь лет примерно 20-25 часов в неделю Нельсон посвящает работе над одной из лучших в мире баз данных по шахматным дебютам. Он осуществляет поиск информации по играм лучших гроссмейстеров и компьютерных программ, документирует их и проверяет записанную информацию на наличие возможных ошибок. В базе данных содержится столько информации, что Нельсон попросил меня не указывать ее объемы — чтобы не прознали соперники,— однако я все же скажу, что, когда он привел цифры, я был поражен. Он полностью отдается этой работе, в которой и заключается его роль в команде. Благодаря этой базе данных его команда обладает обширнейшей информацией, позволяющей ей определить, какие из дебютных ходов оказались успешными в уже имевших место играх гроссмейстерского уровня, а какие — нет. База данных позволяет команде разыгрывать одни из лучших дебютов в истории шахмат и при этом — на много ходов вглубь игры.