Принцесса Ателии (ЛП) - Линг Айя - Страница 11

— Она тебе уже рассказала?

Генри метнул взгляд в сторону своей матери, затем заговорил, понизив голос. — Она спрашивала, не могу ли я убедить некоторых инструкторов в Королевском институте вести курсы в ее новой школе.

— Вау, — я была впечатлена оперативностью и находчивостью Эллы. — Она определенно нацелилась на открытие школы, — я потерла свои локти и ощутила укол вины из-за того, что отклонила ее просьбу в поддержку образования девочек.

Теперь жизнерадостность Генри испарилась. Его взгляд стал страдальческим, почти несчастным. — Определенно, это так. Она может и кажется мягкой, добросердечной, но она становится решительной и целеустремленной, когда сталкивается с трудностями. Это хорошие качества, но иногда я думаю, что ее больше волнует...

— Генри, — герцогиня прикоснулась к руке сына, потом посмотрела на меня. — Простите, что прерываю вас, но здесь присутствуют люди, с которыми мы хотели пообщаться еще до вашего прибытия. Я не хочу заставлять их ждать.

В ее тоне и взгляде чувствовался вызов. Генри на секунду открыл рот, но не издал ни звука. С триумфальной улыбкой герцогиня утащила его подальше от нас. Хотелось бы мне одернуть ее руку и велеть перестать вмешиваться в жизнь ее сына, но что я могу сделать, когда Генри сам допускает такое вмешательство?

— Оставь его в покое, Кэт, — прошептал Эдвард мне на ухо. — Если он действительно привязан к Элле, то не станет ее расстраивать.

— Он лучше, — искренне проговорила я, хотя и задумалась, что же Генри хотел мне сказать. Он действительно верит, что Эллу больше волнует благотворительность, чем он сам?

Через какое-то время мне захотелось передохнуть. Мы весь день провели в дороге. Я жаждала снять с себя тяжелое платье. Если это мероприятие продолжится, мне придется чем-нибудь приклеить свои веки, чтобы они не закрывались постоянно. Хотя... в этом мире же нет клейкой ленты. Пока.

Эдвард, кажется, почувствовал мою усталость. — Кузен, — тихо сказал он. — Мои извинения, но мы бы хотели немного отдохнуть и переодеться. Это был длинный день.

Филипп не казался убежденным. — Да ладно вам. Еще нет даже пяти часов! Уверен, наша принцесса Катриона способна приветствовать своих подданных. Это не так уж трудно в сравнении с балами, которые длятся до самого утра. Чашечка горячего кофе поможет восстановить ее дух.

— Хотя бы останьтесь еще чуть-чуть, чтобы встретиться с детьми, — быстро заговорила Констанция, увидев, как Эдвард сузил глаза. — Они с нетерпением ждали встречи со своим дядей Эдом, и, разумеется, хотят познакомиться с Катрионой.

Позвав слугу, она велела привести детей в гостиную. Я посмотрела на Эдварда, приподняв бровь. — Дядя Эд?

Он оставался невозмутимым, но мне кажется, я уловила блеск в его взгляде. — А в чем проблема?

— Это не слишком тебе подходит. Дядя должен быть бодрым и веселым и воплощать образ отца, он не может быть тем задумчивым мрачным человеком, которого я вижу.

— Это не более странно, чем тетя Кэт.

Я состроила гримасу. На этот раз он улыбнулся; я решила засчитать это как победу. Дядя Эд и тетя Кэт, должна признать, что имена звучали неплохо, даже если мне и казалось немного рано ощущать себя взрослыми родственниками.

Слуга вернулся, ведя с собой мальчика и девочку. Они маршировали, сосем как дети в "Звуках музыки", их позы были жесткими, как кирпичи. Но их глаза — большие и выразительные — как у их родителей — смотрели на меня с любопытством и жадностью.

— Мои дорогие, — произнесла Констанция, беря их за руки и подталкивая вперед. — Дядя Эд наконец-то решил жениться! Разве это не замечательно? И он привез свою невесту, чтобы познакомиться с вами.

Эдвард приобнял меня за плечи. — Поздоровайтесь с тетей Кэт.

Констанция сделала жест рукой в сторону мальчика, который выглядел на лет двенадцать или тринадцать. — Это Томас, мой второй сын по старшинству, — мальчик прикоснулся к своей челке и кивнул мне как хорошо натренированный солдат. — А это Лиана Рози, но мы все зовем ее Рози. Девочка была не старше десяти. Она была маленькая и изящная, и напомнила мне стеклянную пастушку, стоявшую на камине, когда я еще жила у леди Бредшоу. Не удивительно, что ее все зовут Рози.

Я улыбнулась ей, и она слабо улыбнулась в ответ, но быстро прикрыла рот маленькой белой ручкой. Меня охватило чувство, что я познакомилась с кем-то, с кем я буду чувствовать себя совершенно комфортно.

— А где Тристан? — спросил Эдвард. И тут я вспомнила, как он говорил мне, что у Филиппа и Констанции трое детей.

— Он все еще учится за границей. На этой неделе у них большое соревнование по гребле,— Констанция покачала головой. — Чем старше он становится, тем меньше он прислушивается к своей старушке-матери.

В этот момент к Филиппу подбежал слуга. — Леди Лилли только что приехала.

В комнату вошла девушка в девственно белом платье. У нее были самые красивые глаза, которые я когда-либо видела, и которые превратились в полумесяцы, когда она улыбнулась. Несмотря на простое платье и почти полное отсутствие украшений кроме нитки жемчуга, ее лицо определенно привлекло внимание всех мужчин в комнате.

— О, простите меня за то, что я так поздно приехала, — произнесла она, затаив дыхание и подходя к нам. — Наша карета сломалась по дороге, и у кучера ушло так много времени, чтобы доехать до ближайшей деревни в поисках помощи.

— Что за несчастный случай! — сказал Филипп. — Кто-нибудь ранен? Я позову нашего врача.

— Отец поцарапал ногу, но нет ничего, о чем стоило бы волноваться, — она посмотрела на меня; на секунду ее глаза сузились, но потом она широко улыбнулась и протянула руку. — Меня зовут Лилли, я сестра Констанции. А вы — знаменитая леди Катриона, завоевавшая сердце Эдварда? Она произнесла имя Эдварда будничным тоном, словно они хорошо знакомы.

— Раза встрече с вами, — произнесла я. — Я — Кэт, то есть, вы можете называть меня Кэт.

— В следующем году Лилли выходит в свет, — в голосе Констанции послышались нотки гордости. — Если мама не сможет поехать, я буду сопровождать ее ко двору.

Улыбка Лилли на секунду дрогнула. Она метнула взгляд в сторону Эдварда. — Если бы мама не хотела так настойчиво усовершенствовать мой гардероб, я бы могла участвовать в сезоне еще в этом году.

Нет никаких сомнений в том, что она глубоко сожалеет об отсрочке. Но какова разница в том, что она не дебютировала в этом году? В моей голове начала формироваться тень подозрения.

Лилли повернулась к Эдварду.

— Угадай, что? Я привезла из Энрилта несколько луковиц тюльпанов. Если мы попытаемся культивировать их во дворце сейчас, в следующем году они могут вырасти ко времени цветочного шоу.

Я моргнула. Не ожидала, что она может увлекаться садоводством.

— Я ценю твой жест, — сказал Эдвард. — Но я скорее доверю это дело тебе.

— Эдвард, я привезла их специально для тебя,— голос Лилли казался жалобным, даже плаксивым. — Я верю, что с твоими знаниями ты обойдешься с ними лучше меня. Ты раньше никогда мне не отказывал.

— Лилли, — голос Констанции был тихим и настойчивым, когда она бросила на меня мимолетный взгляд.

Теперь все официально: она 999-я девушка, которая положила глаз на Эдварда.

Путешествие было таким утомительным, что на следующий день я проспала до середины утра, и Констанция велела Амели принести мне поднос с поздним завтраком, а потом устроила мне экскурсию по дому, которая продлилась так долго, что мы опоздали на ланч. Я насчитала два больших зала, три столовых, четыре салона и дюжину гостиных. Здесь также присутствовала комната целителя для семейного врача, и Констанция похвасталась, что им не нужно ехать в ближайший город при чрезвычайных ситуациях. У них даже были специальные комнаты, включая ламповую комнату, китайскую комнату, комнату для хранения документов, где они хранили местные отчеты, уставы, грамоты и другие важные документы. Спален было так много, что и не сосчитаешь, и здесь даже были "комнаты холостяков", чтобы отделить гостей-одиночек от женатых пар. У управляющего, дворецкого и экономки были собственные комнаты, тогда как все остальные слуги жили в отдельном общем коридоре, который напомнил мне хостел или общежитие. И хотя дому герцога недоставало тронного зала и дворцовой стражи, а также остальных вещей, идущих в королевском пакете, от него захватывало дух. Мне показалось, что Констанцию охватывало чувство удовлетворения, когда у меня отвисала челюсть, или вырывался вздох.