Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 318

Учитывая все эти сведения о Грюме, Гарри, а вместе с ним и Тому с Северусом, было странно видеть поступки, выбивающиеся из привычной канвы его поведения. И объяснения им пока не находилось.

Том был уверен, что Блэк никуда из своего дома не отлучался, кроме редких посещений Гринготтса и, возможно, одного раза в Литтл Уингинг еще летом. Сириус был здоров и явно в срочной помощи не нуждался. Сигнальные чары, которые Том навесил на Блэка, не должны были случайно слететь, ни одному обряду они помехой стать не могли, потому что никак не влияли на Блэка. Наблюдая за поведением Дамблдора и помня его предостережения Поттеру, можно было сделать вывод, что он до сих пор не знал о точном местонахождении Блэка. И это порождало некоторое недоумение. Почему преданный директору Грюм еще не рассказал о возвращении супруга домой? Разве он не жил в Блэк-хаусе? О том, что он ведет какую-то свою игру, даже предполагать не хотелось, иначе все запутается еще больше. Любителей поиграть здесь и без него хватало. Поэтому не стоило ненароком давать Грюму новые поводы для размышлений. Учитывая его лояльность Дамблдору, нежелательно было вести в коридорах разговоры о том, что могло не понравиться директору или, напротив, слишком заинтересовать его.

После прошлогодних зимних каникул Гарри не очень много рассказывал друзьям о сложившихся у него отношениях с Грюмом. Поэтому и сейчас он не стал никого предупреждать, что Грюм пришел в школу с новой партией авроров. А вот про то, что за ними незаметно приглядывают с самого начала года, все члены Великолепной четверки знали преотлично. Они даже посещения «своей» комнаты теперь ограничивали случаями крайней необходимости обсудить что-нибудь важное, но при этом не забывали проверить и обезопасить кабинет чарами на предмет подслушивания, подглядывания и тому подобного. Гарри свои ночные прогулки под Мантией-невидимкой свел к осторожным походам в Тайную комнату к Салазару Слизерину. Пока в школе был Грюм, обвешанный артефактами, взятыми Дамблдором из гринготтского сейфа Поттеров, Гарри решил не рисковать – мало ли как он может выдать себя, даже прячась под уникальной мантией. К тому же Грюм, скорее всего, будучи столь приближенным к Дамблдору, был наслышан о наличии Мантии-невидимки у Гарри. Поэтому ноябрь оказался весьма напряженным месяцем для Поттера, понимающего, что к Дамблдору и Люпину, пристально наблюдающими за ним, добавился еще и никем не замечаемый Грюм.

Дамблдор во время пятничных «мозгоклюйных» встреч продолжал сладко улыбаться Гарри и постоянно поучать его так, словно перед ним был малый ребенок, а не тринадцатилетний неглупый подросток. Это раздражало. Особенно, если учесть, что при общении с Северусом и Томом Гарри уже давно чувствовал себя практически равноправным собеседником, к мнению которого прислушивались, несмотря на недостаток у него житейского опыта. Гарри благодарил Мерлина, что его гражданский опекун не изъявляет желания устраивать подобные встречи ежедневно.

После их похода за волшебной палочкой в лавку Олливандера Гарри заметил, что директор с еще большей ревностью наблюдает за его общением с Фоуксом. Поттер не раз задавался мыслью, догадывается ли Дамблдор, почему именно рядом с ним живет такое изумительное магическое существо – огненный феникс? Он ведь не дурак и знает, что Фоукс не его фамильяр. Спрашивать напрямую Гарри не рисковал, не хватало еще пробудить интерес Дамблдора к этому вопросу. Вдруг он никогда и не задумывался о странностях Фоукса.

Практически при каждой встрече в своем разговоре они в той или иной мере касались вопроса о побеге Блэка из Азкабана. Чем дальше, тем Дамблдор начинал все больше проявлять некоторое нетерпение и, можно было сказать, неудовлетворенность тем, что Блэк все еще не объявился пред его светлы очи. Гарри об этом судил по тому, что с каждым разом директор все настойчивее расспрашивал – не получал ли он странных писем, не видел ли чего-нибудь необычного, не встречался ли с незнакомыми людьми в последнее время. Ответ Гарри на все эти вопросы был всегда одним и тем же: «Письма студенты получают исключительно в Большом зале, так что директору известно, что ему приходит корреспонденция только из Гринготтса. Необычное в магическом мире случается постоянно. А незнакомые люди на территории Хогвартса привлекли бы к себе столько внимания, что недолго оставались бы незнакомыми». Но Поттера и самого интересовало, как долго еще Блэк будет прятаться, и с кем первым он решит встретиться - с ним или с Дамблдором.

Люпин радовался потихоньку налаживающемуся контакту с Поттером, не догадываясь, что Гарри пристально за ним наблюдает и использует их задушевные беседы для того, чтобы получше разобраться, чего можно ожидать от него. Пока ничего, что говорило бы об искренности намерений Люпина подружиться, Гарри не увидел. Но и в планировании причинить какой бы то ни было вред его тоже нельзя было заподозрить. Все выглядело так, словно Люпину приходится выполнять не очень приятные обязанности, но он прекрасно понимает их необходимость, поэтому старается исполнить их как можно лучше. До самого Гарри ему по-настоящему дела вроде бы даже и не было. Однако во время нечастых личных бесед с Ремусом, как теперь все же называл его Гарри при встречах без свидетелей, они находили интересные темы для обсуждения. Люпин был неплохим знатоком теории Темных искусств, в чем Поттеру пришлось не единожды убедиться.

Как-то раз в конце ноября, во время прогулки вдвоем по школьному двору, присыпанному нежным снежком, Гарри вспомнил про свою первую встречу с Люпином в Хогвартс-экспрессе и поинтересовался, каким заклинанием он прогнал дементоров из поезда. Поттер был уверен, что волна яркого света была наколдована Люпином, и он не ошибся. Рассказ о заклинании Экспекто Патронум, вызывающем защитника - магическую сущность, позволяющую прогнать дементоров, оказался для Гарри увлекательным и весьма интересным. В книгах про дементоров иногда упоминалось о существовании заклинания, способного отогнать этих тварей, но Гарри не придавал раньше этому большого значения, считая, что гораздо полезнее было бы создать заклинание, уничтожающее таких монстров. А после встречи с дементором в Хогвартс-экспрессе еще больше укрепился в своем мнении. Однако выслушав обстоятельный рассказ Люпина о том, что собой представляет патронус и о его возможностях, Гарри загорелся желанием научиться вызывать своего защитника. Ему не терпелось узнать, какую форму примет его патронус. Он был готов начать практиковаться прямо во время той их встречи, но Ремус отказался приступить к его обучению, сославшись на сложность этого заклинания для третьекурсника. Но, увидев почти искреннее расстройство и упрямо поджатые губы Поттера, поспешил пообещать, что для начала покажет несколько других, более простых заклинаний, освоив которые, Гарри сможет попытаться вызвать своего защитника с помощью Экспекто Патронум.

Вечером того же дня, когда произошел разговор с Люпином, Гарри отправился к Снейпу с намерением узнать все, о чем, похоже, умолчал Ремус в своем рассказе про патронусы, и выяснить, действительно ли заклинание вызова защитника такое сложное, как ему об этом сказали.

Северус, а какой у тебя патронус? – вопрос, заданный Гарри посреди разговора о приближающихся итоговых за семестр контрольных, был для Снейпа неожиданным.

Мощный, а что?

А как он выглядит? Он же должен быть в виде какого-нибудь зверя? – продолжал допытываться Гарри, проигнорировав встречный вопрос.

Не обязательно. Но мой патронус, вызываемый для передачи сообщения, чаще всего выглядит, как небольшая лань, если тебе это так уж интересно, - Северус не понимал, откуда у Гарри появились вопросы о патронусах.

Интересно, - подтвердил Поттер, внимательно глядя на Снейпа и прислушиваясь к его ответу. Северусу был хорошо знаком такой взгляд – Гарри собирался долго и обстоятельно пытать его вопросами. – А у Тома? У него какой вид принимает патронус?