Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 238

— Ты кого-нибудь здесь видела? — без предисловий поинтересовался у нее Дамблдор.

— Сюда часто кто-нибудь заходит, если на полу нет воды, — неопределенный ответ говорил о том, что требовательный тон директора никак не подействовал на плаксивое привидение. Миртл прекрасно помнила те случаи, когда директор с помощью неприятного заклинания прогонял ее из этой комнаты, которую она считала своим жилищем. Возможно, она и не была злопамятной, но и разговаривать по душам с тем, кто тебя ни в кнат не ставит, она тоже не собиралась.

— Я спрашиваю: совсем недавно, от силы минут двадцать назад, кто здесь был? — Дамблдор не собирался расшаркиваться перед каким-то невзрачным облачком эктоплазмы.

— Недавно? Никого. Когда я вернулась, здесь уже никого не было, — привидение Плаксы Миртл, покачиваясь в воздухе, висело над директором и рассматривало его, как какой-нибудь необычный объект. — С чего вы взяли, что здесь кто-то был?

— Не твое дело. А перед тем, как ты ушла, кто здесь был? — Дамблдор пытался хоть что-то выяснить у своенравного привидения.

Так уж сложилось, что он очень сильно недолюбливал этих непонятных созданий магии еще со времен своей учебы в школе. Подобным образом обстояли дела и с обитателями магических портретов, способными, по его мнению, только вмешиваться со своими глупыми советами, куда не просили. И все они ему честно платили той же монетой. Совсем, как и домовики, которые подчинялись лишь Бадьядуху и ничего без его одобрения не делали, даже разговаривать с директором не хотели. Дамблдор прекрасно знал, что после каждого его приказа они отправлялись к гоблину-управляющему для того, чтобы он подтвердил необходимость выполнения полученного распоряжения. Поначалу это раздражало, но затем стало даже нравиться Дамблдору, у которого отпала необходимость общаться с привидениями и домовиками, как с обитателями Хогвартса, не говоря уже о нарисованных волшебниках. Они не причиняли вреда ни школе, ни студентам. Альбус же делал вид, что их существование его не интересует. Даже к домовикам относился так, словно они всего лишь инструмент для выполнения его желаний.

— О! Здесь были все! Все приходили посмотреть на глупую Пенелопу, бесстыже развалившуюся здесь прямо посреди комнаты, — чувствовалось, что потерпевшая студентка не вызывала жалости у привидения.

— А когда все разошлись по гостиным, кто еще здесь был?

— Глупый вопрос! Вы сами только что сказали, что все разошлись, — Плакса Миртл фыркнула и развернулась, поплыв в воздухе по направлению к унитазу в третьей кабинке, ее любимой, бросив на ходу: — Здесь все еще холодно до дрожи, — и нырнула в сливную трубу, несмотря на возмущенный окрик Дамблдора, пытающегося ее задержать для получения объяснения озвученной ею странной фразы. Только и сама Миртл не смогла бы ему рассказать, что Хранитель Хогвартса — василиск по имени Дракон имел свои способы обезопасить себя и тайну своего существования от лишних глаз. И лишь внезапность и случайность могли ему помешать удалить всех любопытных со своего пути.

Возвращаться в директорский кабинет было ни к чему — дело шло к ужину, поэтому Дамблдор направился к Большому залу. Открыто спросить у Поттера, что он делал в туалетной комнате для девочек в то время, когда всем было приказано сидеть по гостиным, директор не мог. Ведь тогда пришлось бы признаться в том, что он предполагал его там засечь и даже поставил специальные чары оповещения, дабы не пропустить такой момент. И это выглядело бы, по крайней мере, странно — зачем Поттеру ходить в девичий туалет? Открывать же секрет нахождения там входа в Тайную комнату вовсе не входило в планы директора. Но это было еще не все. Как Поттеру удалось только один раз пересечь следящие чары и исчезнуть из помещения? Вывод напрашивался однозначный — он еще не выходил из туалета, а, следовательно, он пошел в Тайную комнату, не опасаясь того, кто там обитал. Это заставляло Дамблдора до хруста сжимать кулаки, то ли переживая за глупого ребенка, подвергающего себя такой явной опасности, то ли завидуя его дерзости и смелости. Предполагать, что Поттер неуязвим или обладает способностью уберечь себя от опасного взгляда василиска, директор не хотел. Такие мысли ранили его самомнение и умаляли веру в собственное величие и неповторимость.

И тем сильнее было удивление Дамблдора, когда Гарри, как ни в чем не бывало, явился на ужин вместе со всеми студентами Слизерина, которые в свете последних событий и требований по безопасности вошли в зал организованной колонной. Стоило директору только увидеть Гарри, как он почувствовал себя, словно гончая, взявшая след. Он решил, что его предположения насчет второго входа в Тайную комнату имеют под собой очень прочный фундамент. Иначе, как Поттеру удалось выйти из туалетной комнаты, не потревожив сигнальные чары, настроенные именно на него? Дамблдор ведь не мог предположить, что Гарри, наоборот, вошел в комнату незамеченным его сигнальными чарами, будучи под прикрытием магического вмешательства древнего василиска, созданного Салазаром Слизерином.

Ночной обход Хогвартса с амулетом Пруэттов и в этот раз не дал никаких результатов. На срочном собрании деканов Дамблдор заверил их, что ситуация под контролем, и больше происшествий не будет. Он рассказал о возможности теперь регулярно контролировать школу с помощью амулета, на что даже всегда спокойная и терпеливая Спраут, раздраженно фыркнув, заявила:

— Альбус, ты так говоришь, словно у нас завелась крыса, а тебе привезли превосходный крысиный яд. Твой василиск тоже знает, что бродить по коридорам следует только в ночь с понедельника на вторник? — она еще раз хмыкнула, заметив согласное внимание коллег. — Ты мне лучше объясни, что ты будешь делать, если тот амулет действительно даст тебе понять, что василиск рядом? — Помона выжидающе смотрела на Дамблдора. Она еще на рождественских каникулах задавала этот вопрос, но ответа так и не получила.

— Возможно, мы ошибаемся, и это не василиск… — начал директор, отводя глаза в сторону. Он и сам не знал, что будет делать в таком случае. Но надеялся, что режущее заклинание, брошенное из-за угла, сможет помочь. Ему не хотелось задумываться над этим вопросом, к тому же, убивать, скорее всего, единственного на всю Британию василиска ему не хотелось. Однако с другой стороны — это давало возможность неплохо подзаработать. Ингредиенты из василиска весьма и весьма дорогие.

— Есть все основания считать, что потерпевшие — жертвы взгляда василиска, — спокойно вклинился в разговор Снейп. — Со дня на день я получу необходимый мне ингредиент, и тогда будет возможно их вернуть к полноценной жизни. Под сомнением только воздействие лечения на привидение, — его тон был сух, каждое слово выверено, ни одной сколько-нибудь выразительной эмоции не отразилось на лице.

— Но мандрагоры еще не…

— Спасибо, Помона. Надеюсь, мандрагоры нам не понадобятся. Я отыскал другой способ помочь пострадавшим. Но если мое снадобье не подействует, то подождем, пока они созреют, — заверил ее Снейп. Он все еще был под впечатлением от встречи с Драконом. И, конечно же, даже в мыслях не мог допустить, чтобы ему причинили вред.

— Ты предлагаешь спокойно ждать, когда еще кто-то из студентов или преподавателей пострадает? А ты просто будешь их возвращать к жизни? — МакГонагалл подозрительно смотрела на Снейпа. Она не могла поверить, чтобы он так спокойно себя вел, когда его подопечным угрожает опасность встречи с василиском.

— Нет. Я этого не предлагаю. Следует ограничить передвижение студентов по школе в одиночку. Василиск, как и любой другой хищник, предпочтет не нападать на группу людей. Нужно ужесточить меры наказания за шатание по школе после отбоя. Вы должны были заметить, что места, где происходили несчастные случаи, ограничены двумя этажами. Можно предположить, что это его территория, и на других этажах василиск не появится. Опасность в таком случае может грозить студентам Хаффлпаффа, потому что их гостиная находится на уровне, подверженном риску. Мы с Филиусом, — Снейп кивнул Флитвику, заручаясь его поддержкой, — поработаем возле гостиной Хаффлпаффа с отпугивающими чарами и постараемся оградить факультет от опасности. Это мое предложение. Я буду рад выслушать ваши, — Северус ехидно скривился. — И я говорю о предложениях, а не вопросах и возмущениях.