Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 226

Гарри решил, что пора приступать к изучению боевой магии. Он должен справиться, он чувствовал себя готовым к этому. Том и Северус пока с ним боевыми заклинаниями практически не занимались. Да и если рассудить по справедливости — Грюм тоже не имел права давать такую нагрузку на магический потенциал Гарри. Боевые заклинания по большей части достаточно энергоемки, и на них тратится много сил. Поэтому в школе на младших курсах студентов обучают в основном лишь теории да слабеньким чарам, и только с четвертого курса приступают к изучению более-менее серьезных заклинаний для защиты.

Со дня посещения Аврората Поттер перестал трепать нервы Грюму. И не потому, что он проникся к нему особым уважением, просто Гарри посчитал, что будет полезнее изобразить из себя благодарного подростка, заинтересовавшегося работой аврора. Теперь по вечерам, если Грюм возвращался с работы не слишком поздно, они разговаривали о заклинаниях, о боях и аврорских операциях по наведению порядка в магической Британии.

В один из таких вечеров Гарри попросил Грюма рассказать ему о Сириусе. Аластор вспомнил несколько случаев из их совместных рейдов, уделяя внимание тому, как Блэк держал волшебную палочку, какие заклинания предпочитал использовать, каким он был порывистым и неорганизованным… И ничего в его рассказе не дало понять, что Грюм говорит о собственном супруге, о любовнике и дорогом человеке. Гарри прекрасно помнил, как слегка менялся голос, становясь мягче, как появлялось особое выражение глаз у Северуса, когда он только вспоминал в своем разговоре про Тома. Ничего и близко похожего не было в облике Грюма. Конечно же, Поттер понимал, что прошло больше десяти лет со дня заключения Блэка в Азкабан, но воспоминание о нем должно же было вызывать у Грюма хоть какое-то особое чувство, раз они заключили брак…

— А если… — Гарри замялся, словно сомневался, стоит ли задавать вопрос, который у него появился.

— Что ты хочешь знать? Спрашивай, не бойся, — благодушное состояние Грюма было подогрето парой бокалов вина после ужина.

— А если мой крестный умрет в Азкабане, вы станете его наследником? Как вы докажете свое право…

— Мне не нужно ничего доказывать. Магия сама знает, что мы с Блэком супруги, — вопрос о наследстве Грюм опустил. Он не хотел рассказывать мальчишке, что полноправным наследником Блэков он стать при нынешнем положении дел не сможет. Что ему сейчас доступны лишь средства самого Сириуса, и только их он может унаследовать. Правда, наследовать там уже почти и нечего было. Деньги утекали из его рук, как вода. Тот единственный раз, когда они с Блэком действительно были вместе, Магия не засчитала им, как подтверждение магического союза. Да оно и понятно, ведь это было почти за год до подписания брачного контракта. Вот если бы прошло не больше месяца, тогда… Грюм жалел, что отступился от Блэка после того, как тот пообещал скормить его фестралам за несдержанность во время близости. Сколько бы Аластор не любил жесткий секс, но предпочитал все же, чтобы он был по согласию. А ждать заклинания в спину за минутное удовольствие он не собирался. Оно того не стоило, считал Грюм.

— Магия, может, и знает, — своим замечанием Гарри вывел его из небольшого раздумья. — А как вы, например, работникам Министерства докажете свое право на наследство?

— А зачем Министерству? У них есть запись в специальной книге о заключении магического контракта. Только Министерству без разницы — женат я или нет. Вот Гринготтс — это другое дело. Ты разве не знаешь, что все вопросы о наследстве решает банк? — Грюму не нравилось, что Поттер все же упорно говорит о наследстве, но его порадовало, что он может что-то новое рассказать мальчишке. Тот выглядел немного удивленным, услышав про Гринготтс.

— Откуда я могу знать все тонкости, я же с магглами жил. Я думал, гоблины только проверки там всякие делают и деньги хранят, — Поттер прикинулся дурачком, однако понимал, что про Гринготтс лучше много не говорить. Мало ли чего Дамблдор рассказывал Грюму про свои банковские трудности, вызванные подопечным, то есть им, Гарри. Так и завраться можно.

— Гоблины… — Аластора передернуло. Он явно недолюбливал этих финансовых тружеников. — Вообще-то все решает Магия. А гоблины только являются хранителями сведений обо всех этих родственно-брачных узах. Подписывая брачный магический контракт, мы с Блэ… с Сириусом дали Магии понять о своем желании создать союз. Она поставила на контракте свою печать, тем самым дав согласие. Все, — Грюм развел руками. — Теперь даже никакое Министерство ничего не изменит. Пошли, я тебе покажу, — он довольно резво поднялся с кресла, где перед этим сидел, сыто развалившись после плотного ужина.

— Нам сюда, — Грюм провел Гарри на цокольный этаж. — Здесь лаборатория и всякие чуланы… Это не интересно, — по пути объяснял он, уверенно продвигаясь по коридору, — поэтому я и не водил тебя сюда раньше. Вот мы и пришли, — он потянул на себя резную деревянную дверь, украшенную рунами и сакральными знаками. Гарри видел подобную в Певерелл-мэноре. — Это гобелен Блэков, — Грюм тыкал пальцем в стену, завешанную родовым гобеленом. — Вот, видишь? Это я, — его палец уперся в вытканный листок с именем Аластор Грюм, — А это — Сириус, — он указал на соседний листок на гобелене. — Теперь тебе понятно? Эээ… Ты же видел такой ковер раньше? — вдруг Грюм опомнился и решил спросить Поттера, знает ли он, на что смотрит?

— Это родовой гобелен Блэков. Я понял. В Гринготтсе я видел гобелен Поттеров. Только он был намного больше и красивее, — отпираться не было смысла, и Гарри подтвердил, что знает о том, каким образом появляется рисунок на гобелене. — Ваши имена связаны между собой. Это значит, что вы супруги? А почему линия такая тонкая? Вон, между другими именами они толстые и похожи на канаты. И ваше имя написано так тоненько… — Гарри пытливо посмотрел на Грюма.

— Ну… Мы же с Блэ… с Сириусом не имели возможности жить вместе. Вот он вернется из Азкабана, тогда и связь между нами станет прочнее, и линия на гобелене толще. После того как мы подтвердим… — Аластор смотрел на Поттера и раздумывал, стоит ли ему говорить все или достаточно того, что сказал.

— Ваш брак не консуммирован, — Гарри решил блеснуть умом и догадливостью. Затейливое словечко, как-то встреченное в книге, понравилось ему своей научной сухостью при описании, предположительно, весьма эмоционального события.

— Консум… Чего? — несмотря на неплохое образование, это слово оказалось Грюму неизвестно.

— У вас не было первой брачной ночи, — выдал Поттер, даже не порозовев.

— Ни первой, ни второй… — сказал Грюм до того, как сообразил, о чем он говорит и кому. Волна раздражения накрыла его — кто такой этот мальчишка, чтобы он перед ним отчитывался? — У нас с Блэком заверенный магией союз, — он снова ткнул пальцем в рисунок на гобелене. — Но этого оказалось не достаточно для того, чтобы спасти его от Азкабана, — Грюм пытался отогнать от себя странную мысль, пришедшую в голову — Поттер ведь не специально у него все выпытывает? Не для того же, чтобы уличить в мошенничестве или еще в каком преступлении?

— Да, я помню. Вы говорили мне. Не расстраивайтесь так, мистер Грюм. Вот вернется крестный, и будет все у вас хорошо, — Гарри заметил подозрительный взгляд, брошенный на него, и решительно сменил направление разговора. Все, что ему нужно было, он уже увидел. Даже больше того, что планировал. Поттер прошелся вдоль гобелена, внимательно рассматривая его, а затем подошел еще к одной двери, выходящей в эту комнату, кроме той, в которую они вошли. — А там что?

— Там ритуальный зал, — Грюм все еще настороженно зыркал на него настоящим глазом. На искусственный Гарри уже научился не обращать внимания, потому что иначе можно было заработать косоглазие из-за его абсолютно бесконтрольного движения.

— А можно посмотреть? — Поттер протянул руку к двери, но тут же ее отдернул и испуганно воззрился на Грюма, довольно громко истерично выкрикнувшего:

— Не трожь!

В один миг Аластор оказался рядом с Гарри и, весьма болезненно ухватив его за плечо, поволок из гобеленовой комнаты.