Надлом (ЛП) - Крейв Элиза - Страница 53

— Меда? — теперь со мной говорит Джо.

— Джо, Хай, я здесь.

— Меда, — в голосе Джо слышится паника. — Я не завершила заклинание. Мне надо всего

несколько секунд…

Я бросаю взгляд на Арманда и обрываю её.

— Я поняла.

Никаких новых суперспособностей. Они в метрах шести от меня, и между нами ещё одна

камера и выступающая стена, частично загораживающая их клетку от меня и Арманда от них.

— Не прикасайтесь к решётке, — добавляю я, на случай, если Ури забыл их предупредить. Я

слышу разговор Хая и Джо.

— Мы выберемся отсюда, — доносятся уверения Хая и замечаю, что он не говорит, как

именно мы это сделаем.

— Меда, как давно ты проснулась? — спрашивает Джо.

— Всего несколько минут назад. Здесь ещё один заключённый.

— Здесь?

— Да, — подтверждает Арманд.

— Полукровка, — предупреждаю я. Джо демонстрирует своё отвращение, в достаточной

степени пропитанное ненавистью, чтобы заставить меня вздрогнуть. — Он-то мне и сказал, не

трогать решётку. Сама я даже не пыталась, — добавляю я.

Тут же до меня доносится небольшой взрыв и проклятия Хая. Значит, Арманд не лгал. Вот и

хорошо, кроме того, мне даже не пришлось проверять это на собственной коже.

— Трогать решётку определённо не стоит, — заключает Джо. — Что будем делать?

— Умирать? — шепчет Ури, да так слабо, что я едва ли его слышу.

Ответить решается лишь Хай:

— Нет, этого не случится до тех пор, пока я хоть чем-то могу помочь.

Никого это не успокаивает.

Джо подавляет свою ненависть к Арманду в достаточной степени, чтобы засыпать его

вопросами. В её тоне всё ещё слышно презрение, но, кажется, её собеседник больше поражен им,

нежели обижен. Арманд же в своих ответах очень любезен, но я вижу, как пляшут его глаза. Наши

планы на побег кажутся ему шуткой.

Хай пытается прикоснуться к решётке, обернув руки рубашкой, и лишь узнаёт ещё один

способ причинить себе боль. Затем он предпринимает попытку обернуть рубашку вокруг решётки и

дотронуться лишь до её краёв. И снова находит лишь (чуть менее) болезненный способ. В итоге, он

выходит из себя и со всей силы ударяет по ограде. Это, конечно, не помогает, и Хая отбрасывает на

другой конец камеры.

Проходят часы.

Я измеряю камеру шагами, словно запертый в клетке тигр. Арманд пытается со мной

заговорить, но только меня отвлекает. Так что я не обращаю на него внимание. Тяжелее же

игнорировать растущий голод. Он раздирает меня изнутри, подобно живому существу. Сначала

крыса, затем кошка, а теперь крокодил, извиваясь, грызёт мои внутренности. Я улавливаю запах

взбрызнутого соусом чили манго, горячего жаркого и, самое невыносимое, попкорна — всё это

сладкие ароматы душ моих друзей.

От таких мыслей легче не становится. Я сажусь на корточки, убираю с лица волосы и начинаю

следить за Армандом. Он смотрит на моих друзей с настороженным взглядом льва-охотника. Парень

ловит меня за наблюдением и расслабляется с досадной улыбкой.

Я вышагиваю по комнате, Джо ругается, Хай снова бьёт себя током, на этот раз, надев на руки

ботинки. Молчит лишь попкорн. То есть, Ури. Он сидит на полу, скрестив ноги и вперив взгляд в

зеркальную поверхность пола.

— Доллар за твои мысли, — говорю я, и он поднимает взгляд.

111

— А не цент?

— Ты получаешь то, за что платишь.

Ури улыбается, лениво постукивая по полу.

— Я просто думал, что нам не о чем беспокоиться.

— Стоп, да я тебя обокрала, такая мысль стоит всех двадцати долларов. Не расскажешь ли,

откуда такие мысли?

— Потому что есть план.

— У тебя есть план? — Он говорит слишком по-философски, чтобы это был просто план а-ля

спрятать-напильник-в-пироге.

— Нет. — Мальчик почти улыбается. — Он есть у Бога.

Проклятье. Он-то мне точно не поможет.

Ури продолжает.

— И ещё я подумал, что…

— Ого, купи один, получи второй в подарок, — дразню его я.

Он не смеётся.

— Не важно, как всё закончится, это того стоило.

— Что?

— Это приключение. Бороться с демонами. Встретить тебя. Стать частью всего этого.

В разговор включается Джо.

— Не говори так, Ури, — обрывает его она. — Мы ещё не на том свете.

Ури впервые не боится противостоять Джо.

— Да, и я надеюсь, что так и будет, но если нет… тогда, и этого было достаточно. — Он

встречается со мной взглядом. — Я ни о чём не жалею. Лучше умереть во имя того, во что я верю,

чем жить бесцельно.

Если это тот самый план, то, откровенно говоря, я от него не в восторге. Да и сам Ури бы со

мной согласился, знай он правду. Правду о том, что всё это ложь. Он думает, что умрёт, пытаясь

сохранить маяк, но, на самом деле, он спасёт лишь меня.

Арманд всё знает, и я чувствую на себе его взгляд. Главное — не обращать на него внимания,

потому что, клянусь, если он ухмыльнётся, я снесу ему голову с плеч, и плевать, что между нами

решётка. Вместо этого я заставляю себя выдавить слабую улыбку для Ури.

— Я тоже ни о чём не жалею.

Самая большая ложь.

— Может, перестанем планировать наши похороны и найдём способ отсюда выбраться? —

спрашивает Джо, но её голос обрывается.

В другой части комнаты распахивается дверь.

В самую высокую стену встроена винтовая лестница без перил, высотой этажа в три. Ближе к

земле она раздваивается и изгибаясь исчезает в полу. Затаив дыхание, мы все наблюдаем за

кружащимися в танце демонами. Шестеро или семеро загадочно прекрасных мужчин и женщин

мелькают в одеждах серых, красных и чёрных оттенков.

Они смеются, визжат, и один из них весело шикает на остальных, вся эта компания

напоминает пьяных старшеклассников, пробирающихся домой поздно ночью. Мы все настороженно

стоим, наблюдая за их фривольным, но в то же время грациозным спуском. Я напрасно надеюсь, что

демоны продолжат спускаться и пойдут на этаж ниже, так как они этого не делают. Как только они

сходят с лестницы, я бросаю взгляд на напряжённого Арманда. Интересно, что если они пришли за

ним. Нет, надеюсь, они пришли именно за ним. Похоже, они здесь ради веселья, а я не хочу, чтобы

хоть один из нас стал их игрушкой.

Они пробираются боком, изгибаются, танцуют среди лабиринта решёток и стен, и проходя

мимо, пробегают по ним пальцами. Должно быть, в пустых камерах решётки не подняты. На

будущее, надо запомнить. В итоге, наши тюремщики решают разделиться. Те, что слева идут к

Тамплиерам, а справа — прямо ко мне и Арманду.

Демоны медлят, хихикая, перешёптываясь и показывая в нашу сторону. Всем им, трём

женщинам в бальных платьях и четырём мужчинам в мрачных костюмах, около двадцати лет. Джо

112

встречается со мной взглядом. Она бледнеет и страх добавляет к аромату манго больше чили. Хай

незаметно становится между остальными и дверью. Я задерживаю дыхание; глухой стук сердца

отсчитывает время. Одни удар, два.

Даже не знаю, какого решения я от них жду.

В темноте сияют их белые улыбки. Я должна дышать, но не могу; их решение слишком

важно. В конце концов, они идут прямо. Ко мне и Арманду. Мои колени трясутся; коктейль и двух

противоположностей, страха и облегчения, не даёт спокойно стоять. Я снова встречаюсь взглядом с

Джо, прислонившейся к тюремной решётке. Руки Хая лежат у неё на плечах. Глаза Ури широко

распахнуты, и даже отсюда мне видно, как он трясётся. Чем прямее он старается держаться, тем

больше его силуэт сотрясается дрожью. Джо тянется к нему и яростно притягивает к себе в объятия,

чтобы защитить. Никогда не видела никого старше Ури, кто одновременно старался изо всех сил

быть отважным героем и прижимался как малыш, спрятав лицо за плечом.