Позволь мне тебя коснуться (СИ) - Мейер Лана - Страница 26

Макс слегка вдруг наклоняется ко мне. Он гораздо выше меня и, даже когда мы сидим, возвышается надо мной, но я не чувствую того страха, который должна испытывать.

Я и сама не понимаю, что я чувствую. Как можно описать это, когда кажется, что все органы внутри тебя вдруг резко поменялись местами?

Макс слишком близко, он катастрофически близко ко мне. Настолько, что я вижу каждую его ресничку, каждую клеточку его лица.

- В последнее время, я делаю слишком много вещей несвойственных для меня, – шепчу я и замираю, чувствуя, как с каждой секундой его губы приближаются к моим. Боже, они приближаются ко мне, словно десятиметровая волна, и я знаю, что она может снести меня своим ударом.

Разбить или унести в свое течение.

- Макс, давай продолжим играть… Ты слишком близко… - шепчу я не своим голосом, осознавая, что по шее сбегает капля пота от этого напряжения, которое возникло в моем теле. Я не дышу, когда его губы замирают в двух миллиметрах от меня.

Едва касаются моих.

Близко. Запредельно близко.

Я чувствую его мятное дыхание. Запахи мускуса, морской соли и свежего геля для душа. И это ароматы, которые, определенно, те, что заставляют девушек липнуть к нему без конца и края.

Но это буду не я… Это буду не я…

Я закрываю глаза, не понимая, почему я ещё не сорвалась прямо с пола и не убежала, захлопнув эту чертову дверь. Дверь между мной и Максом нужно срочно закрыть, иначе она сломает между нами стены.

- Я не прикоснусь к тебе, Эми, – вдруг выдыхает он, всё еще находясь рядом с моими губами. – Пока ты сама об этом не попросишь. – Я открываю глаза и вижу эту его хитрую улыбочку, которая спускает меня с десятого на первый этаж в один миг свободного падения. Он отстраняется, но оставляет руку рядом, вглядываясь в мое лицо.

Я молчу. Впервые за долгое время мне нечего ответить.

Кажется, ещё секунду назад я хотела, чтобы Максимилиан Кенинг поцеловал меня.

Что со мной происходит, черт возьми?

POV Макс

- Я у окна! – Ганс с порога бросает чемодан на пол и с разбегу запрыгивает на кровать, расположенную в номере нашего четырехзвездочного отеля. Он делает сальто вперёд прямо на кровати и падает на спину, расправляя руки по всей её ширине. – Наконец-то отдых! Две недели в Испании! Никакого крика! Никаких предков… Только тусовки, алкоголь и приключения!

- Уверен? – Я смотрю на часы, которые показываю, что сейчас двенадцать часов дня. – На улице пока и не пахнет «тусовками». Ты видел хоть одного человека моложе тридцати лет? – скептически замечаю я, тяжело вздохнув.

До Барселоны мы летели всего около двух часов, потом ещё столько же тряслись в душном автобусе. Но перелеты всегда утомляли меня, потому что на высоте в несколько тысяч километров мне было довольно трудно дышать. Ганс же всю дорогу смотрел в окно, восхищаясь прекрасным видом на облака и горные вершины, которые виднелись, когда мы пролетали над Австрией. Я изучал путеводитель – в турагентстве нам посоветовали небольшой городок на побережье Коста-Брава под названием Ллорет-де-Мар, объяснив это тем, что семнадцатилетним парням, вроде нас, нужно обязательно съездить в это место. Путеводитель сверкал зазывающими эпитетами и метафорами о том, что этот город «Иббица, только подешевле», «Вечный праздник жизни» и «Лучший вариант для молодежи», но пока я видел лишь молодую семейную пару, что шла на пляж вразвалочку, и несколько бабуль, которые завтракали в холле отеля.

- Не вешай нос. Я чувствую, нас ждёт что-то незабываемое.

Ганс был счастлив, потому что ему, по сути, всё равно, как отдыхать – он рад любому перерыву в своей работе. Несмотря на юный возраст, он уже подрабатывал, потому что всегда мечтал избавиться от опеки родителей и уехать от них подальше. В этом плане я от него отставал по всем пунктам. Мне семнадцать лет, я ещё учусь в школе, ну какого черта я буду работать?

- Меня клонит в сон. – Я ложусь на соседнюю кровать вслед за ним, и душу греет лишь одна мысль о том, что в Duty Free мы закупились водкой и абсентом на все две недели. Даже если вокруг будут одни пенсионеры, никто не помешает мне «нажраться» в этот вечер.

- Думаю, поспать и вправду стоит. Ещё вчера у меня была двенадцати часовая рабочая смена, а сегодня я на отдыхе на берегу Средиземного моря… Жизнь удалась. – Он зевает и укрывается легким одеялом, и я следую его примеру. Вот так всегда – я уверен, что Ганс был полон бодрости и сил и с удовольствием бы прогулялся по окрестностям, но как только я озвучил вслух свое желание, он непроизвольно захотел того же самого.

Такое часто бывало и со мной – порой даже самые стремные, на первый взгляд, его предложения начинали мне казаться безумно крутой идеей. И наоборот. Мы никогда ничего не делали отдельно. Разве что он работал, а я в это время занимался вейкбордингом. Ну и, конечно же, с девушками мы тоже гуляли по одиночке… Хотя, всякое бывало. Несколько раз мы менялись местами, эксперимента ради, и наши девушки даже не замечали, что я - это я, а он – это он. Неудивительно.

Бабушка всегда говорила, что мы с Гансом уникальны, а наша поразительная схожесть – феномен, каприз природы. Она частенько шутила на тему того, что Ганса просто клонировали при рождении. Но это всё, конечно, были глупости.

В конце концов, нас можно было отличить по стилю в одежде, ну и по татуировкам, которые я сделал – это крылья на внутренних сторонах моих предплечий. Ганс пока не решался на татуировку, хотя я уговаривал его сделать что-то похожее.

Мы не стремились быть разными и не хотели отдаляться друг от друга. Никогда. Я был уверен, что нам с ним нужно искать девушек-близняшек и жить вчетвером, потому что я не могу и дня протянуть без этого придурка.

Как только моя голова коснулась подушки, я очнулся снова - будто и не засыпал. Такое чувство бывает только тогда, когда ложишься днём или на закате - голова наливается кровью и перестает соображать, утяжеляясь с каждой секундой. Когда мы проснулись, мне показалось, что я оказался в другом месте, будто бы переместился туда по взмаху проклятой волшебной палочки.

- Кто-то кричал, тебе не кажется? – сонно спросил он, вставая с постели и исчез за дверью, которая вела на балкон. Еле передвигая ногами, я поплелся за ним, тоже уловив какие-то крики.

На улице было уже темно. Посмотрев на часы, я заметил, что мы проспали двенадцать часов, и сейчас была ровно полночь. Мы синхронно облокотились на балконные перила и заглянули в бездну нашего ближайшего двухнедельного будущего.

Как оказалось, это были не крики. Это компания итальянцев распевала свои национальные песни. Я немного знал итальянский и поздоровался с ними с балкона, на что они дружелюбно ответили мне, что весь город сегодня собирается в центре Ллорета.

- Вы новенькие? Какого хрена в двенадцать часов ночи вы ещё в номере? – заорал один из итальяшек, и я оглядел взглядом то, что происходило на улице.

Тихий спящий городок, который я видел днём, изменился до неузнаваемости. Вокруг царила темнота, которую подсвечивали тысячи разноцветных огней, исходящих от клубов, расположенных вдоль центральной дороги города. Один клуб буквально стоял на другом. Что ни дверь, то вход в огромный шикарный клуб, из которого доносилась танцевальная музыка.

Компании иностранцев бродили по городу, словно муравьи в поисках припасов. Только эти были в поисках алкоголя и девчонок, что ходили маленькими группками и, в основном, за ручку.

Впервые я видел такое разнообразие прекрасных девушек: вон те, смуглые красотки, что стоят в очереди на фейс-контроль, явно испаночки, которые приехали из Барселоны на выходные. Они одеты просто: кеды, белые короткие майки и удобные для танцев легинсы или шорты. Они очень похожи друг на друга - все одинаково жгучие и красивые. Больше всего мне нравится их загорелая кожа и темные волосы. Я уже заметил, что Ганс смотрит на них с приоткрытым ртом, предвкушая что-то интересное. Ему всегда нравились жгучие брюнетки, и в этом тоже было наше отличие - я и сам не знал, кто мне нравится больше. Мои вкусы были весьма разнообразны и зависели от настроения.