Под покровом тайны (СИ) - "Робинзон" - Страница 19

   Я налила в блюдце чай, взяла кусочек сахара и отпила горячую терпкую жидкость. И с удивлением поняла, что до этого момента настоящего чая я не пробовала.

   -Бабушка,- не удержалась я от восторженного отзыва,- мне такого чаю пить, еще не доводилось.

   -О чем и говорю,- охотно поддакнула та, - я вот всю зиму сюда не хожу, так до того по нему соскучусь, что весной, как снег сойдет, чуть не бегом сюда ковыляю.

   Я едва не спросила, почему прабабушка не ходит сюда зимой, но вовремя сообразила сама.

   -А откуда ты воду берешь?- задала я очередной вопрос.

   Бабушка возмущенно фыркнула в блюдце и оттуда выплеснулась половина содержимого.

   -Ты дашь мне чайку попить или нет,- рявкнула она,- помолчи Христа ради хоть пару минут!

   Затем бабушка степенно выхлебала три чашки чая, потом привалилась к стене и сказала:

   -давай-ка внучка потрудись, не все, задравши хвост по лесам бегать, помой хоть посуду, да чайник от сажи ототри. А потом, благословясь, избенку приберешь, и пойдем домой в Серебряное.

   Она с явным удовольствием смотрела, как я сначала мыла посуду, а потом, сняв халат, чтобы не уделать его грязью, на коленках скоблила косарем деревянный пол.

   -Ох, и ладная ты девка,- с довольной усмешкой сказала она, - от кавалеров отбою не будет.

   -Да ладно, тебе бабуля!- застеснялась я и снова надела халат.

   Прабабушка обвела взглядом посвежевшую комнатку, чайник, оказавшийся зеленого цвета и, расчувствовавшись, сказала:

   -Ну, спасибо правнучка, уважила старуху, матери передай, не сержусь я на нее больше, прощаю за воспитание твое правильное. А сейчас пошли время, домой вертаться, по дороге родник покажу, где водица студеная ключом бьет.

   Она прикрутила фитиль у керосиновой лампы, и мы очутились в темноте, только из открытого дверного проема голубоватым отсветом падал лунный свет.

   Мы вышли на поляну и начали спускаться куда-то вниз. Не прошли и двух десятков шагов, как стало слышно слабое журчание ручейка. Но небольшой замшелый сруб, стал виден, только, когда мы подошли к нему вплотную. На нем, на четырехгранном гвозде белел деревянный ковшик. Из-под сруба бодро журчал ручей, невидимый в сгустившейся темноте.

   А вот и родничок, откуда я воду беру,- сказала бабушка,- а теперь идем дальше.

   Мы прошли еще немного и уткнулись в камень, почти такой же, какой перенес нас в эту непонятную страну.

   Бабушка тяжело вздохнула и твердо сказала:

   -Теперь твоя очередь заговор читать. Пора самой учиться двери открывать.

   Дрожащим от напряжения голосом я начала проговаривать намертво оставшиеся в памяти слова.

   После первой же фразы я почувствовала, как вокруг меня ощутимо подрагивает окружающее, и становится плоским, как нарисованное. На миг я остановилась, но бабушкина ладонь крепко сжала мое плечо, и я продолжила заговор. Нарисованная картинка начала быстро переходить в надувающийся радужный пузырь, стенка которого вдруг открылась и проглотила нас.

   Мы снова стояли у валуна на мшистом болотце. После темноты елового леса, сумрак белой ночи казался обычным днем. Вокруг нас звенели комары, однако не подлетали ближе полуметра.

   -Слава тебе Господи! - громко сказала прабабушка,- уже не верила, что событие такое сподоблюсь увидеть! Ну, девка, держись! Теперича от тебя не отстану. Сегодня же телеграмму твоим родителям отпишу, чтобы до сентября тебя домой не ждали. С этого дня начну тебя учить по настоящему.

   Она взяла ключ, лежащий на валуне, и отправила его в торбу. Потом, опираясь на клюку начала выбираться к тропе. Я шла сзади и видела, как тяжело дается ей этот путь.

   Когда мы выбрались на тропинку, я робко предложила немного передохнуть. Но прабабушка, тяжело дыша, сказала:

   -На том свете отдохнем, идем домой, пока деревня спит. Нечего пищу сплетням давать, мне то они уже не повредят, а тебе ни к чему лишние разговоры.

   Когда мы, наконец, прибрели домой, на ходиках было уже три часа утра. Бабуля подтянула гирьку и, посмотрев на циферблат, сказала:

   - Вторую ночь с тобой не спим, так, что сейчас ложимся и покуда не выспимся не встаем.

   Я согласно кивнула и пошла к кровати. Сил не было даже помыться, и почистить зубы. Надев ночную сорочку, рухнула на перину и заснула.

   Разбудил меня запах жареных блинов. Открыв глаза, увидела, как летают пылинки в солнечных лучах. Из открытого окна веял легкий ветерок.

   Я встала и, надев сандалии, пошлепала в туалет. Когда пришла на кухню, бабушка уже гремела крышкой умывальника.

   -Доброе утро Леночка,- сказала она,- я тебе водички в умывальник подлила. Можешь умываться.

   -Бабушка, а где моя щетка зубная?- начала я поиск своих умывальных принадлежностей.

   -Выкинула я твою щетку,- сердито сказала бабушка,- нечего зубы всяким дерьмом портить! Сколько можно вам втолковывать одно и то же.

   -Бабушка опять за свое,- подумала я,- во всех книжках написано, что надо зубы чистить, да еще после каждой еды, а она думает, что умнее всех.

   Но так, как мне было прекрасно известно, что с прабабушкой спорить бесполезно, я умылась, так и не почистив зубы, и уселась за стол.

   На тарелке уже лежала стопка блинов, а рядом банка сметаны, в которой стояла большая деревянная ложка.

   Положив пару ложек сметаны на тарелку, я принялась макать в нее один блин, за другим.

   Бабушка, тем временем, грохнула на стол ломаный кирпич и ржавый большой напильник.

   -Вот это, - показала она на кирпич -твои зубы, а напильник - зубная щетка, смотри, что сейчас будет.

   Она начала тереть кирпич напильником и на стол посыпалась обильная красная крошка.

   -А теперь представь, что это твои десны - она показала на свое запястье, и провела по нему

   напильником. На месте, где тот содрал кожу, сразу выступили мелкие капельки крови.

   У меня сразу заныл живот.

   -Бабушка, зачем ты так сделала!? - закричала я.

   -Чтобы ты дура, себя не уродовала и для ваших зубных врачей работу не копила,- сердито сказала та, зализывая ранку языком, - умом то раскинь, только кажется, что щетка и мел мягкие, а зубы точат со временем не хуже напильника. А хуже всего, что десны все время тревожишь. А если их тереть до крови, гноетечение может начаться, потом зубы шататься начнут, выпадать.

   Положим - нам это не грозит, пугаю я тебя, - улыбнулась она волчьей улыбкой, - но, вред от щеток знать должна. А хочешь, чтобы во рту было хорошо, полощи сразу после еды рот водой холодной кипяченой да ниткой с зубов ошметки сымай.

   -На какой-то момент нравоучения прабабушки меня впечатлили, но уже через пять минут я о них забыла.

   После завтрака мне хотелось пойти снова на рыбалку, и еще сохранялась слабая надежда, что парни еще не уехали в озеро я смогу отправиться вместе с ними.

   Но эти надежда не оправдалась. Посреди моих сборов, во дворе зашелся в громком лае Шарик.

   Мы с бабулей одновременно высунули головы в окно и увидели, что около калитки стоит старенький "козлик" председателя колхоза Кузьмы Петровича, а тот, вытирая потную, бритую голову, топчется у калитки.

   - Чего встал, заходи, коль пришел! - крикнула бабушка, - видишь, собака на цепь посажена.

   Председатель открыл калитку и боком, стараясь держаться подальше от заливающегося лаем Шарика, прошел в дом.

   -Ну, чего явился, не запылился? - недружелюбно спросила прабабушка, когда тот, держа тюбетейку в руках, появился в дверях.

   -Ты, это, Никаноровна, зла на меня не держи,- сказал Кузьма Петрович, толстый, очень похожий на артиста Леонова в "Полосатом рейсе", мужчина, он был явно чем-то озабочен.

   -Приехал попросить, не глянешь ли внучку мою? Что-то она второй день орет, не спит, титьку выплевывает. Юлька тоже вторые сутки глаз не сомкнула, все ее на руках носит. А я отвезу тебя туда и обратно,- сообщил он