Размах крыльев - Волгина Надежда - Страница 28

Его рука проникла под кружевной лиф и коснулась обнаженной груди. Губы приникли к соску, язык ласкал его, в то время как я уже не могла лежать спокойно, извиваясь всем телом. Другая рука пробралась под сорочку и устремилась к заветному треугольнику, раздвигая мои ноги и накрывая его.

Поцелуй Люцифера напомнил ту ночь, когда мы танцевали, и все вокруг исчезли. Тогда мне это показалось сном, но я точно знала, что не спала. А сейчас… Сплю ли я сейчас или отвечаю на поцелуи этого сверхкрасивого и сексуального мужчины в реальности, пусть и виртуальной?

Голова пошла кругом. Его руки и губы творили с моим телом что-то невероятное, но мысли одна настырнее другой лезли в голову, мешая отдаваться ласкам.

- Сон ли это? – спросила я напрямик, упершись Люциферу в грудь и с силой отстранив его от себя.

- Есть ли разница? – удивленно изогнул он бровь.

- Конечно! – высвободилась я из его объятий, села на кровати, подтянув под себя ноги. – Разница огромна!

Хоть я и ждала ответа, но подсознательно уже знала, что никакой это не сон, что он заманил меня сюда хитростью. А на такое я не могла согласиться.

- Ты же не меньше желаешь меня, - придвинулся ко мне темный ангел и снова попытался поцеловать.

- Это не сон, - озвучила я свои мысли и снова отстранилась от него. – Так не должно быть.

- Ты мне отказываешь?

На какой-то миг лицо Люцифера едва уловимо изменилась. Губы хищно изогнулись, проступили острые скулы, глаза почернели. Но в следующий момент я решила, что мне это только показалось, когда снова различила золотистые искры.

- Я к такому не привыкла. Все должно быть иначе… по взаимному согласию, а не принуждению или обману.

- Принуждению? – прищурил он глаза, и снова мне показалось, что в них промелькнула тень. – Никто еще не говорил мне подобного. Ни одна женщина не считает мои ласки неприятными.

Я тоже не считаю, и что из этого? Да и вообще, вряд ли ласки такого мужчины могут хоть какую-то женщину оставить равнодушной. Но я привыкла выбирать сама, с кем заниматься любовью, а на кого лучше любоваться с расстояния. И изменять своим принципам не собираюсь, как и растрачивать себя налево и направо.

- Даже так? – усмехнулся Люцифер, и я догадалась, что мысли мои – не тайна для него. – Будь по-твоему. Я оставлю тебя в покое. Но…

Люцифер замолчал, и мне совсем не понравилось, как он на меня смотрит. С толикой брезгливости, что ли, как на нищенку, которой нужно подать милостыню, но очень не хочется этого делать.

- Ты сама придешь ко мне. Будешь умолять о близости. А я еще подумаю, соглашаться ли. Ты не знаешь, от чего сегодня отказалась. Я бы мог стать твоим покровителем. Даже не представляешь, как многие добиваются этой чести. Но с этого момента не советую обращаться ко мне за помощью.

Да я и не собираюсь, хотела ответить, но не успела. Исчезло море и шелест волн, смолкла музыка. Солнце потухло на небосводе, погружая меня в темноту и забирая с собой морской запах.

Очнулась я на собственной кровати в своей комнате. Рядом посапывал Видий – один из моих верных горгулий. Лемех установил новые правила, что теперь каждую ночь кто-то из них несет вахту в моей комнате. Я же заставила себя выучить их имена. Правда вахта носила условный характер, потому что уж очень охочи горгульи до сна оказались. Что Лемех дрых, из пушки не разбудишь, что этот спит себе и в ус не дует, да еще и довольно причмокивает во сне. Но так даже лучше для меня, да и, как выяснилось, от постороннего вторжения дежурство не останавливает.

Чувствовала я себя не очень. Какая-то гадливость осталась в душе после встречи с Люцифером, с примесью страха. Росла потребность с кем-то поделиться переживаниями, посоветоваться. Только вот кто мог сгодиться на эту роль? Василисе я вряд ли рискну рассказать, что отвергла самого повелителя, каковым его тут считают. Ведьма точно меня не поймет, да еще и дурой набитой назовет. Что-то мне подсказывало, что на плотскую сторону отношений мужчины и женщины у этой красивой в ночном обличье ведьмы более чем свободные взгляды. Федор тоже не годился на роль исповедника, потому как его я считала мужчиной и рассказывать о таком мне бы стало элементарно стыдно. Про Лемеха даже не думала, зная, какой он паникер. Тут уже одним дежурством в моей комнате и задвижкой на двери дело точно не ограничится.

Впервые с момента моего пребывания тут мысль об обычном человеческом общении так отчетливо резанула мозг. Вот чего мне ужасно не хватало! Я тосковала по посиделкам с подругами, по сплетням в рекреациях института, по задушевным беседам с мамой на кухне… Но ведь тут есть люди, и я могла бы попытаться с кем-нибудь из них сблизиться. Правда дикие они все какие-то, но, кто знает, возможно, у меня и получится расположить к себе кого-нибудь. Но и в этом вопросе я опасалась действовать самостоятельно. Не стану же снова приставать с вопросами к первым встречным, слоняясь без дела по комнатам и коридорам. И вот тут Лемех как нельзя лучше остальных годился на роль советчика.

Утром, первым делом, еще до принятия ванны, я заговорила с моим слугой о вопросе, что буравил мозг всю оставшуюся ночь, так и не дав нормально поспать.

- Лемех, мне нужна твоя помощь, - выловила я его, когда он распекал Тинка, самого нерадивого, как он считал, из моих горгулий.

- В чем именно? – с неохотой откликнулся он. Я ему явно помешала насладиться процессом воспитания.

- Хочу, чтобы ты посоветовал мне, с кем из людей можно тут познакомиться?

- Это еще зачем? – как обычно, когда ему что-то не нравилось, вытаращился на меня Лемех.

- Ну как ты не понимаешь! – взбеленилась я. – Я соскучилась по болтовне, сплетням. Мне этого ужасно не хватает. Хочу хоть иногда разговаривать с людьми, понимаешь? Вы все замечательные, но вы...

- Не люди, - кивнув, закончил он за меня. – Хорошо. Завтра сходим на невольничий рынок.

- Куда? – теперь настала моя очередь округлять глаза.

- Невольничий рынок. Там ты выберешь себе подходящую девушку. Она станет тебе прислуживать, ну и… наобщаетесь.

Лемех уже не обращал на меня внимания, ринулся распекать еще кого-то, а я так и осталась стоять с открытым ртом. Невольничий рынок?! Неужели там людей продают, как вещи на барахолке? И я буду ходить, с деловым видом выбирать себе такую «вещь»?

Все утро я ни о чем не могла думать, кроме невольничьего рынка. Даже встреча с Люцифером и его угроза отошли на второй план. Отправляясь на занятие с Василисой, я продолжала муссировать в голове мысль, что так не должно быть, что давно прошли те времена, когда людей сбывали с рук самодовольные толстосумы, кого подешевле, а кого подороже, когда им заглядывали в рот и пересчитывали зубы, как племенной лошади. Как может кто-то распоряжаться так чужими судьбами? Уже то, как люди попадают сюда, не является нормальным или естественным.

- Отказываюсь в это верить!

Такими словами я встретила Василису, когда та появилась в беседке, немного запаздывая. Фраза являлась всего лишь отражением моих безостановочных мыслей, и ведьма отреагировала на нее по-своему.

- Подумаешь, запоздала!.. Между прочим, я совет держала с нашей самой старой и мудрой ведуньей. О тебе, между прочим, балакали!

- Что? – встрепенулась я. – Ой, здравствуйте! Я тут задумалась и не заметила вас…

- Так это ты не мне? И во что же ты отказываешься верить?

- Да в невольничьи рынки!

- А что с ними такое? – не поняла Василиса. – Погорели что ли?..

Теперь уже я, наверное, смотрела на нее, как на буйно помешанную. Не выдержала и спросила в более грубой манере, чем хотела:

- А вы считаете торговлю людьми нормальной?

Василиса не спешила отвечать. Опустилась рядом со мной на лавку и только потом заговорила. Голос ее тоже не отличался мягкостью.

- Не тебе менять заведенные порядки, девка! С таким революционным нравом ты только врагов себе наживешь выше крыши. Поняла? Не брыкайся, не высовывайся… Будешь тише воды, ниже травы, проживешь дольше, - жестко закончила она.