Я выбираю тебя - Филдинг Лиз - Страница 25

— Не у Бэзила?

— Бэзил — скелет в нашем семейном шкафу. До последнего времени мы даже не догадывались о его существовании… — Салли заговорила о другом: — Когда я была маленькая, у нас росло много цветов. Наш сад даже сняли для «Кантри кроникл». В те дни у бабушки был садовник; днем она пускала в сад посетителей, а вырученные деньги пускала на благотворительность.

— Что случилось потом?

— Что всегда случается с нашей семьей, Александер. Случился мужчина.

— У меня такое чувство, что я должен извиниться, только не знаю, за что.

Салли покачала головой, и прядка выбилась из аккуратного узла.

— Бабушка всегда была… эмоциональной натурой. Такое случается после неудачного брака. А потом умерла моя мать, оставив ей трех девочек, которых ей пришлось растить одной. Она попала в сети мошеннику… из тех, что охотятся за состоятельными вдовами. Ей нужно было на кого-то опереться… И не только ей. Вначале с его появлением мы все как будто ожили. Он вывозил нас в город, угощал, покупал дурацкие подарки. С ним мы снова вспомнили, как смеяться. Мы считали его просто чудом.

— После смерти матери вы были особенно ранимыми, — сказал он, гадая, где все это время находился ее отец. — А обаяние — необходимое оружие любого мошенника.

— Знаю… — Салли покачала головой. — Он нас всех очаровал, заворожил, но все оказалось ложью. Он забрал все, что у нас было…

— Полиция его не нашла?

— Мы не сообщали в полицию. Какой смысл? Бабушка сама подписала все документы; и потом, не верю, что он представился нам своим настоящим именем.

— И все-таки…

— Знаю. Возможно, он продолжил в том же духе и так же ограбил других женщин, но Эль очень боялась: если власти узнают, в каком тяжелом положении мы оказались, меня и Джели заберут в приют.

Александер оглядел сад. Возможно, они и пережили трудные времена, но им удалось подняться. Так вот откуда у Салли силы и упорство! Непонятно одно: зачем ей нужно одобрение такого зануды, как Грейм Ланг.

— Вам удалось сохранить дом, — заметил он вслух. — Уже достижение!

— Он бы и дом отобрал, да не смог. Эль услужливо объяснила ему, что дедушка оставил дом в доверительной собственности для внучек и его нельзя продать до тех пор, пока младшей не исполнится двадцать один год.

— Ваш дедушка не доверял вашей бабушке? — Он представил себе Лалли с ее неотразимой улыбкой.

— Их брак нельзя было назвать удачным; почти все время дед работал за границей. И все-таки больше всего он переживал из-за нашей матери. Трое детей от трех отцов, и ни один из них рядом с ней не задержался. Эль считает, что мама поступала так специально. Она хотела детей и семью, но видела, как плохо живут ее родители, и потому не стремилась замуж.

— Хотите сказать, что вы не знаете своего отца?

— Ни одна из нас не знает своего отца. — Салли дернула плечом. — Наверное, это и к лучшему.

— А как же пособие на детей?

— В пособии мама не нуждалась. О нас заботился дедушка. Наверное, он предвидел, что настанет время, и какой-нибудь очередной мошенник поймет, как ему повезло, и, вместо того, чтобы побыстрее сбежать, задержится у нас и устроится с удобствами.

— Как же вы справлялись? — спросил он, стараясь представить, как пожилая женщина и три девочки жили без денег в огромном доме, который нельзя продать.

— Нас спасла Эль. Она продала все ценное, чтобы расплатиться с долгами. Не пошла в колледж, а устроилась официанткой, чтобы мы не ходили голодные. Она заслуживает всяческого счастья.

— Салли, сколько вам было лет, когда умерла ваша мама?

— Тринадцать. У мамы был рак… диагноз поставили поздно. — Она говорила ровным тоном, но он заметил, как по ее лицу пробежала тень. — Так мы и жили вчетвером, пока не объявился двоюродный дедушка Бэзил.

— Он брат вашего деда?

Салли кивнула.

— Он буквально спас бабушку. После его приезда она стала другой… Взял на себя самую тяжелую работу по саду. Спасенные куры — недавнее приобретение. Джели работает волонтером в приюте для животных и часто приносит домой излишки.

— Спасенные куры?!

— Когда их принесли, они были почти совсем лысые, — ответила Салли, открывая заднюю дверь и заглядывая в гнезда в поисках яиц.

— Похоже, они не слишком вам благодарны, — сказал Александер, кивая на единственное яйцо.

— Да. — Салли широко улыбнулась. — Может, сварим куриный бульон?

Он рассмеялся:

— Ну да, к этому все и идет. — Он положил руку ей на плечо, и они вместе направились к дому. — Не волнуйтесь. Я великодушен. Согласен поужинать в пабе.

— Отличное решение. Дайте мне пять минут, чтобы переодеться.

— Не так быстро. — Он поставил корзинку и, крепко обняв ее за талию, развернул ее к себе лицом. — У меня одно условие.

— Какое? — Она попыталась убрать непослушную прядку за ухо, но он ее опередил. Поглаживая ее шею кончиком большого пальца, он почувствовал, как быстро бьется ее пульс.

— Паб выберу я.

Салли чуть не задохнулась. А как же ее зароки? Хладнокровие. Надежность. Быть хозяйкой своей судьбы. Найти мужчину, который всегда будет рядом. Не как ее дед, который почти всю жизнь провел за границей, лишь бы не жить с женой. Не как ее отец, тут же пропавший с горизонта. Не как мерзавец, обрекший их на нищету. Но рука Александера лежала у нее на талии, и его мягкий голос обволакивал ее теплом, которого она еще не знала.

Он легко касался ее щеки, но от кончиков его пальцев как будто исходила сила, разжигавшая в ней желание. Ей захотелось потянуться, как кошка, замурлыкать, потереться о него…

Они стояли так близко, что Салли видела только его глаза. Все остальное куда-то пропало: сумасшедшее чириканье воробьев в живой изгороди, запахи сирени и скошенной травы, взволнованное кудахтанье кур. Она окунулась в океанскую синь. Она тонула, уходила под воду… Тонула в поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание, она лишилась рассудка, забыла обо всем. Его ладонь спустилась ниже, он захватил между пальцами тугой сосок, и она застонала от удовольствия.

Салли прижалась к нему всем телом, и он впился в ее губы страстным поцелуем. Она совершенно растаяла, утонула в океане желания. Вдруг он отпустил ее и заглянул ей в глаза.

— У тебя с этим трудности?

Салли чувствовала, как рушится привычный мир, как обесцениваются привычные истины. Безумие… Через неделю, через месяц он окажется на другом конце света! Но иногда нужно ловить момент.

Ее мать это знала. Как знали Риа и Нэнси.

— Нет… — с трудом ответила она, сразу представив кучу проблем и препятствий. Он ведь имеет в виду не только совместный поход в паб. — Да…

Александер перевернул ее жизнь с ног на голову, из хозяйки своей судьбы превратил ее в сгусток эмоций. Стоит ему до нее дотронуться, и она забывает обо всем на свете. Нет, ее денег он не возьмет, но лишит ее покоя, выбьет у нее из-под ног почву, на которой она строит свое будущее. Украдет ее сердце. А потом уедет…

Огромным усилием воли она оторвалась от него и, не дожидаясь, пока под ней подогнутся ноги, опустилась на старую деревянную скамью у задней двери.

Не сразу она начала воспринимать звуки окружающего мира. Ну кто бы мог подумать, что воробьи так оглушительно чирикают?

— Я не такая, как моя мать, — сдавленно выговорила она, хотя все клеточки ее организма приказывали обнять его.

— Правда? Она знала, чего хочет, и брала от жизни все…

Глаза у Салли сделались огромными.

— Вы не понимаете.

На самом деле он ее прекрасно понимал. Она не такая — и он не такой.

После таких слов полагается встать и уйти. Сегодня он собрался поехать в Уэльс и отыскать Риа, но передумал. Она сама вернется, когда сочтет нужным. А дальше решать предстоит Салли, а не ему. Грейм Ланг не даст ей наделать глупостей.