Кривич (СИ) - Забусов Александр - Страница 90

   -Эй, купец! За проезд, подорожную деньгу плати, чай не в лапотную весь въезжаешь.

   Десятник косо зыркнул в строну своего воинского начальника, с ухмылкой созерцавшего картину въезда в поселение, без разговоров щелкнул пальцами руки, и мелкие монеты сорвавшись со щепоти в воздух, крутясь по наклонной траектории, полетели в сторону одного из бородачей. На удивление тот словно лопатой, широкой ладонью смог налету, ловко поймать оплату проезда, сунул деньги в поясной кошель, кивнул приезжим, и тут же потерял ко всей кавалькаде и перевозчикам всякий интерес.

   Внутри погост несколько отличался от халуп под наружными стенами. Большая рыночная площадь, правда, пустовавшая по причине неурочного часа. По вечерней поре торговые ряды обезлюдели, а торговые точки закрылись. От площади разбегались вкривь и вкось улицы, дома на которых выглядели явно побогаче ранее виденных, рублены из светлой древесины, с островерхими крышами. От улиц, и друг от друга, их отделяли плетни. Вон видна церковь, с широкой папертью перед входом в нее. Чудеса, да и только! Каким это ляхом на Руси прижилась греческая церквуха, да еще видать пустившая корни, имеющая свою паству. Нда! Народ постарался, умельцы сработали ее из ядреного чистого дерева, украсили резными вставками. Смотрится как игрушка, словно ее стены кто-то намастичил воском и натер их до блеска. На солнце сверкает янтарем. От увиденного к вставшим столбами воям протиснулся Боривой.

   -Сотник, - обратился к Андрею. - Я своих у базара пристрою, там и заночуем. Тебя, если что, где искать?

   -Надеюсь, что в сей богадельне постоялый двор сыщется. Пошлешь кого, найдут. Да, я тебя завтра сам на рынке увижу.

   -Тогда бывай!

   По довольно узкой дороге проследовали в один из концов. Перед распахнутыми воротами Ищенко пригляделся к внутреннему устройству двора, решив что-то для себя, соскочил на землю, взяв коня под уздцы, потянул за собой. Распорядился за спину:

   -Входим, - мотнул головой в сторону двора. - Здесь остановимся. Судя по всему, тут вся улица, сплошные постоялые дворы для приезжих.

   -Видно это мы не в базарные дни приехали, а так народу не протолкнуться. - Изрек Судислав.

   -А ничего так, - усмехнулся Первак, молодой воин одного из взятых в путешествие десятков. - Я уж за дорогу отвык от теремов.

   От сарая послышался скрипучий голос смерда коловшего дрова для бани:

   -Хм, теремов? Да, нет, терема здесь на другом конце погоста отстроены. Там вся верхушка местной старшины проживает. Там же и боярские хоромы, а сие так, для приезжих.

   За крепкими тесовыми воротами, открытыми по причине раннего времени настежь, по центру высилась двухэтажная изба, поражая широкими размерами. Справа от избы помещался хлев с хрюкающей и мычащей живностью. Судя по тому, что смрадом оттуда не несло, за животными был пригляд. Перед хлевом находилась коновязь с яслями и выдолбленным бревном для водопоя, это для тех, кто заехал перекусить. Рядом ясли для лошадей постояльцев, там же находился погреб закрытый дубовой дверью.

   Спешившись, бойцы отводили лошадей к коновязи, привязывая уздой к перекладине, те тут же потянулись губами к воде.

   - Ждите пока здесь, - Андрей кивнул бойцам, сам с Судиславом направился к дому.

   Навстречу выбежал юнец, поправляющий на ходу, запачканную чем-то съестным рубаху.

   - Ночевать у нас желаете?

   Глянув на неряшливый вид встречающего, Андрей скривил губы, но десятник на такую мелочь не обратил внимание. Сотник отозвался на вопрос:

   -Гляну, пожалуй, сначала.

   - Милости просим.

   Юнец открыл дверь, пропуская посетителя вперед.

   Внутри было опрятно. Столы чистые, выскобленные, пол подметен, ставни на окнах открыты, в них поступал прохладный воздух со двора. Под притолокой торчали ветки полыни и можжевельника.

   За спиной послышалось сопение:

   - Светелки наверху.

   Парень показал рукой на ведущую на второй этаж лестницу.

   - Ну что ж. Зови хозяина.

   Хозяин, бородатый, тучный мужик в чистой вышитой рубахе, появился незамедлительно.

   - Хозяин, крышу-то у тебя снять можно?

   - Дык, а насколько остановишься? - хозяин постоялого двора скосил глаз на прикид гостей, видно прикидывая, что взять с приезжих за постой.

   - А это как дело пойдет. Думаю, дня два точно пробудем.

   - А коли так, оставайся.

   - И сколько за это удовольствие я должен?

   - Ты один?

   - Два десятка нас, но воям моим достаточно будет одного большого помещения на всех, да свежего сена в тюфяках, чай не бояре. А то ведь, мыслишь три шкуры с меня содрать?

   - Ага, с тебя сдерешь! - слегка задумался, в подсчетах ничего сложного не было, каждодневная рутина. - Четыре деньги с вас и шесть за остальных скопом.

   - Побойся Бога! Чай не базарный день, а я тебе не купец, не торговать приехал.

   -Охо-хо, разорюсь! Ладноть, три и пять за всех остальных.

   -По рукам. Пускай юнец устраивает моих воев, а ты показывай светелку, умоемся, ужинать спустимся. Так что, ты на всю братию меда хмельного выставь, да щец, а к ним по доброму куску свинины зажарь.

   - Сделаем. Давай деньги, и идем смотреть светелку.

   Андрей полез в кошель, отсчитал монеты и сунул в руку хозяина заведения.

   Сполоснувшись с дороги, вдвоем спустились на ужин, где за широкими столами расположилось голодное воинство. После дороги еда показалась необычайно вкусной. Хмельной мед бодрил. Помимо них в зале хватало посетителей и жильцов. После хлопотного дня в заведении был аншлаг. Набив утробушку деликатесами, потянуло в сон. Уже стоя на лестнице, Андрюха окликнул хозяина:

   - Уважаемый, как бы нам всем с утра в баню сходить, уж очень помыться хочется, но сегодня сил уже нет.

   - Дак, на заднем дворе баня. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра милости просим. Баня у нас знатная, спозаранок пошлю топить, как проснетесь, все будет готово.

   - Благодарствуем.

   - Да и бельишко простирнуть можно, в оплату все уложено.

   Добрая пища и хмельной мед благотворно сказались на организмы. Чтобы заснуть мгновенно, потребовалось лишь добраться до лавок и снять с себя верхнюю одежду.

   Поутру, сытые и намытые, словом как две новые гривны, Андрей с Судиславом, оставив остальных отдыхать, вышли на рыночную площадь. Рынок гудел как растревоженный улей, пройдя мимо купеческих лабазов, они очутились у начала торгового коловорота. По понятиям Андрея, рынок мало чем отличался от барахолок тысяча девятисотых годов, только сам народ здорово отличался одеждой. Холщевые рубахи свободного покроя с вышивкой по рукавам и вороту, просторные штаны, редко цветные, все больше серого цвета из отбеленного полотна, кожаные куртки, грубо пошитые, да безрукавки из шкур мехом наружу, а у женщин платки, завязанные под подбородком, реже головные уборы с вышивкой или жемчугом, но это у тех, кто побогаче. Перед глазами промелькнула ватага скандинавов, гастарбайтеров из северных стран, бряцающих воинской справой. Каким ветром их занесло в лесной погост переяславского княжества? Смеясь и переругиваясь на своем языке они, раздвинув толпу, прошли в боковой проход. За деревянными лотками, крытыми навесами из дранки, торговали узнаваемые по прошлой жизни лица кавказской национальности, среднеазиаты, да и славян-торговцев присутствовало много. Торговали всем, чего душа пожелает. Нынешняя толкотная торговля, наполнила сердце его ностальгией по дому. Раздавались зазывные выкрики на ломаном русском языке.

   Торг шел по полной программе, народ торговался, пытался выгадать даже в какой-то мелочи. Лотки тканей и готовой одежды, обувь - все это рядами, подходи, выбирай кому что надо. Лотки кожевников - выделанные кожи и изделия из нее: ремни, куртки, упряжь, седла. Ювелирные изделия из серебра, стекла. Мед пчелиный всех сортов, оттенков, вкусов. Мед хмельной, ромейское вино в бочках, кувшинах. Пушнина.