Кривич (СИ) - Забусов Александр - Страница 86

   - Воспользуйся подарком перехода, как раз тебе он и подарил возможность быстрого перемещения в пространстве.

   - Я, не чувствую этот дар.

   - Ха-ха-ха! Мне, что, учить тебя всему?

   - Скажи, хотя бы как это происходит?

   - Хм. Представь в деталях место, куда бы ты хотел попасть и сильно пожелай переместиться туда. Перед тобой откроется дверь, вот и войди в нее. Все, смертный, иди, исполняй свой урок. Придет время, и мы снова увидимся.

   - Прощай, Светлый Бог! Спасибо.

   Зелень ветвей сдвинулась к корням исполина, укрыв Перуна от глаз Монзырева.

   Какое-то время Толик стоял перед огромным священным деревом, анализируя информацию. Даже услышанное им, не давало право сорваться с места и нестись сломя голову навстречу неизвестности. Наконец, он развернувшись, пошагал к ожидавшим его людям.

   - Сашка, готовь свой вороп. Андрей, берешь своих дозорных, воевода, выделишь в распоряжение сотников тридцать воинов покрепче, лошадей не брать. Мы короткой дорогой немедленно уходим в городище, в наше отсутствие нурманы захватили его.

   - Боярин, кто поведал об этом? - задал вопрос Вадим Всеволодович, озабоченно глядя на Монзырева, все-таки их земли, считай, соседствовали.

   - Я разговаривал с Перуном. Он же и обеспечивает проход по короткой дороге.

   О том, что проход в пространстве должен проделать он сам, Толик говорить не стал, зачем лишний раз волновать людей запредельными для их восприятия деяниями.

   - Я, со своей дружиной последую за тобой. Надеюсь, против не будешь?

   - Нет, - и уже воеводе. - Гунарович, ты и Ставка остаетесь здесь. Границу на запоре держать будете еще седмицу. Комплектуй караван и отправляй его домой по дороге вдоль Псела.

   - Я, понял тебя, хевдинг. Может и я с вами?

   - Нет воевода, дела надо доводить до логического завершения. Ты нужен мне здесь. Кажись все.

   Оглядев своих попутчиков, Монзырев произнес:

   - Уходим сейчас и прямо отсюда. На поляне откроется проход. Первыми в него войдешь ты, Горбыль, со всем своим воропом. Затем Андрей со своими, ну, а уж мы с боярином Вадимом и остальными воями в замыкании двинемся.

   - А, лошади наши как же? - спросил Курский наместник.

   - Проход будет открыт прямо в городище. После того, как наведем там порядок, вас по этому-же проходу переместят обратно. Из Рыбного уже на лошадях вернетесь в Курск.

   - Понятно.

   Монзырев обернулся лицом к поляне, прикидывая в уме, где и как появится сама "дверь" в пространство. Не оборачиваясь, обратился с последними наставлениями:

   - Сашка, готов?

   - Да, командир.

   - Через проход попадешь прямо в теремную светелку. Режете всех чужих на своем пути, разбираться будем после дела.

   - Понял!

   Отрешившись от посторонних мыслей, родовой боярин кривичей представил перед собой мембрану, когда-то виденную им при переходе в десятый век, представил выход из нее в большую комнату терема на первом этаже, где все они так любили собираться для обсуждения дел. Представил так ясно, до последней мелочи интерьера, словно уже находился в ней. Кожей почувствовал электрическую составляющую Вселенной, и перед ним вдруг прорезалась серость и хмарь пелены окна в красочном пейзаже поляны. Проход открылся.

   - Сашка, пошел! - скомандовал он, силой воли и воображения удерживая объемный сгусток серого туманного перехода.

   - Орелики, оружие к бою, работаем. За мной!

   Горбыль первым впрыгнул в пелену и исчез в ней. За ним, не отставая и, особо не задумываясь куда лезут, в переходе исчезли наворопники. В считанные минуты, через проход ушел Андрей со своими воями и еще три десятка кривичей-добровольцев из дружины, ушли куряне. Плечом к плечу с боярином Вадимом прошел переход и сам Монзырев.

   Очутившись у себя в тереме, Анатолий увидел неприглядную картину. Светлица была завалена трупами, и эти трупы в большинстве своем принадлежали захватчикам. Сашка с воропом, первым пройдя проход, сразу же натолкнулся на два десятка вооруженных викингов, составлявших верхушку хирда. Они превратили светлицу в подобие хлева, устроив пир по поводу победы в центральной избе городища. На сундуках, стоявших вдоль стен, плоские крышки отброшены к верху, добро нажитое в этом мире, вышвырнуто, разбросано по полу, испачкано и загажено. Длинный стол со скамьями, перевернуты, изломаны. Кругом лежали трупы своих и чужаков, виднелись потеки крови, лужицы вина и медовой браги. То, что не смогли сделать печенеги силой, ярл датчан добился хитростью.

   На Монзырева было страшно смотреть, казалось, он постарел в течение часа. Лицо осунулось, приобрело сероватую бледность человека, давно не видевшего лучей солнца, нос заострился, и только глаза пылали огнем.

   - Говори! - велел он Славке, ученику Вестимира.

   - Они пришли с запада, поднялись по реке на двух лодьях, по виду купцы. С надвратных башен, охрана заметила их еще издали. Спокойно подошли к пристани, закрепили канаты. На лицах доброжелательные улыбки играют. В терем прибежал посыльный от начальника дежурного наряда, доложил, мол, приплывшие купцы приглашают прийти посмотреть товары, в крепость заходить не будут, уплывут дальше по реке.

   Славка кулаком смахнул набежавшие из глаз слезы, из-под приспущенных век виновато глянул на сидевшего за столом Николаича. Даже сейчас, в кругу своих соратников, внимательно слушавших отрока, он казался одиноким, отделившимся невидимой стеной ото всех. Славке стало не по себе от его одиночества.

   - Говори, - снова произнес Монзырев.

   - Вестимир хотел отправить посыльного обратно с наказом, что селище не нуждается в привезенных товарах. А, тут Галина воспротивилась, говорит, что после печенегов селище могло бы продать кучу железного хлама купцам, на худой конец обменять на что-то полезное. На все протесты волхва, самой остаться в тереме, ответила - нет. Вы же знаете, Анатолий Николаевич, характер Галины. Передала Людмиле на руки Ольгушку и пошагала к варяжским купцам. Ну, дед по-быстрому собрал два десятка воинов и побежал за ней вдогонку. Нагнали мы ее, считай, уже за крепостной стеной. С ней уже Боривой был и пятеро ее подручных хозяйственников. Подходим к судам, представляемся, чин по чину, слышу мысли у купцов совсем не купеческие, да, и не купцы это вовсе - датчане. Понимаю, худое задумали. Я, к Вестимиру поближе, шепчу: "Деда, это бандиты, нурманы. Грабить пришли". А, Галка уже у борта, смотрю, в коробочку ее берут, так аккуратненько. Вестимир меня толкнул, говорит тихо, беги, мол, поднимай наряд и людей всех поднимай. Я, мимо своих прошмыгнул и подался к крепости, а за спиной слышу уже и бой идет. Тут меня стрела их в плечо-то и клюнула, лучник в левую лопатку целил, да, помешал видать кто. Поняв, что таиться больше не надо, заорал еще издали: "Закрывай ворота!". А, у ворот уже тоже свалка. Сторожа пока на купцов глазела, прощелкала момент, когда к ним по земле вороги подобрались.

   Славка опять засопел, припомнив резню у воротного проема. В горнице терема послышался возмущенный ропот присутствующих.

   - Козлы, как слепых котят повязали, - высказался Горбыль.

   - Их, Саня, не повязали, их, как баранов порезали, - не согласился Андрей.

   - Тихо! - повысил голос Монзырев и бросил взгляд на Славку, хрипло произнес. - Говори.

   - Бой шел уже в крепостных пределах. Чем-либо помочь своим я уже не мог, протиснулся мимо дерущихся и к терему побежал со всех ног. Заскочив в терем, за считанные минуты собрал всех, кто был в нем, почти пинками заставил бежать к северным воротам, встречных на пути пристраивал к остальным.

   - В лес уводил?

   - Нет. Дед всю жизнь считай, волхвом проработал и если про священную дубраву, на время все забыли, он помнил и мне втолковал, что в случае чего, тропа в нее протоптана. Надо только идти по ней, не веря глазам своим, это, как голограмма у нас в будущем - видишь одно, а потрогать нельзя. Плохие предчувствия у деда были. Так по тропке полторы сотни баб и детей вывел к капищу, а найти нас там, в невидимом лесу уже никто бы не смог. Даже вы. Это я вас углядел, потому и вышел.