Кривич (СИ) - Забусов Александр - Страница 42
- Предыдущая
- 42/261
- Следующая
Услышав громкий стук, в большой горнице "гостиничного комплекса", наступила тишина. Ждали этого стука. Через порог переступила знакомая Монзыреву женщина, звонким голосом напевно произнесла:
- Гой, Велес, свет во тьме пламенеющий!
Гой, Велес, коло ся здраву сеющий!
Гой, Велес, возвелик боже врат!
Гой, Велес, сторожащий у крад!
Гой, Велес, как скала нерушим!
Гой, Велес, повсегда прославим!
Гой, во поле! Гой, во дворе!
Гой, во лесе! Гой, Велесе!
Гой, во яви! Гой, во нави!
Прави днесе! Гой, Велесе!
И присутствующие, заправившись перед появлением повещалки стоялым медом, а это была именно она, заревели в ответ:
- Го-ой! Веле-се! Слава!
Секундной разрядкой воспользовалась ведунья:
- Вам, мужи честные, надлежит в дома свои уходить и там быти. За порог не выходить, скотину и живность со дворов не выпускать. А буди выйдет кто, али даже собаку со двора выпустит - не обессудьте потом. Забьют женки палками в усмерть.
Повесталка перехватила инициативу в свои руки:
- Вам, бабоньки, надлежит сбиратися у северных ворот. Велес с зимы рога сшиб, проведя нас через мразы, хлады, глады и метели. Наступает перелом зимы на весну. Для сохранения домашнего очага, зачин свершим да обряд опахивания межеводной борозды сотворим.
- Эх, давай еще по одной накатим, - Сашка почесал бритый затылок. - Леха, посмотри, там еще в одном из кувшинов самогон остаться должен.
- Да нету, Саня, я ж смотрел, - осоловелый лешак, наверное, первый раз за свое существование на этом свете был так накачан зеленым вином, что еле ворочал языком. Но душа офицеров требовала продолжения банкета, а в тереме запасов сего продукта больше не наблюдалось. Сам собой напрашивался исконно русский вопрос, озвученный в свое время Чернышевским: "Что делать?".
- Ну что за б...ство такое? Андрюха, где у нас Анька запасы спиртного хранит?
Андрюха, стеклянным взглядом глянул на Сашку и лешего:
- Где, где, в Караганде! Ха-ха!
- Так, Сатурну больше не наливать.
Услыхав в предложении ключевое слово: - "Не наливать", работа мозга в Андрюхином черепе усилилась в десятикратном порядке.
- Стой, стой. Да знаю я. Шуток они не понимают, видите ли. Винокурню где поставили, а?
- Ну?
- Возле реки. От южных ворот полкилометра даже не будет. Вот! Там же и сарайчик, складом его обозвали. Вот там запечатанные кувшины и хранят. Только Николаич добро на изъятие не даст.
- Николаич спит давно. А Галка на шабаше вместе с бабами, крепость от коровьей Смерти опахивают. Пошли, возьмем.
- По ушам получим от командира.
- Ты выпить хочешь?
- Спрашиваешь!
- Ну, так пошли. Леха, - Сашка толкнул локоть приснувшего лешего. - Пить будешь, Лех?
- Угу.
- Все, значит идем.
- По ушам получим, - выдали остатки просветленных Андрюхиных мозгов информацию к размышлению.
Но размышлять в споеной тройке, было явно некому.
- Это завтра, а может и не узнает никто. Хватай Леху под другую руку, видишь, человек до источника сам уже и добраться не может. Надо помочь страждущему.
Надев теплую одежду и напялив на лешака его полушубок и шапку, троица неровной, шатающейся походкой вышла из терема в звездную ночь.
Леший пришел в себя, уперся, с места не сдвинешь.
- Ты чего? - Задал вопрос Сашка.
- Сегодня что за день?
- Ночь уже на дворе, не видишь что ли?
- Не-е-е! Ночь-то какого дня?
- Блин, во чудак человек. Сегодня ночь морозного дня - глубокомысленно изрек Андрюха. - Пошли, чего стоим? Протрезвеем скоро на таком "кальте".
- Велесов праздник. Выходить никак нельзя.
- Леха, хорош херней страдать. Ты только представь, там выпивка. А Андрюха вон и закусь захватил. Андрюха, покажи ему.
- Во-о! - Андрей, на вытянутой руке выставил полть копченого свинного окорока, держа его за копыто, в двух местах на нем были видны срезы. Глянув на свиное копыто, лешак помотал головой из стороны в сторону.
- Не можно. Попадем на глаза бабам, палками забьют и меня и вас.
- Да ну?
- Точно.
- И за каким это хреном они нас бить будут?
- Дак, коровью смерть они гонят от селища сегодня.
- Ну, а мы здесь причем? - Наморщил мозг пьяный Андрюха.
- А..., - леший вырубился, слегка подхрапывая.
- Заговаривается мужик. Но спецназ ГРУ своих не бросает. Потащили. Потом разбудим, поймет человек свое счастье.
- Давай.
Полная луна освещала опустевшие улицы городка. Во дворах не было слышно даже собачьего лая. Под ногами поскрипывал снежок. Если бы кто-то, любопытства ради, выглянул за ворота, очень бы удивился, увидав как двое здоровенных лбов, шагая походкой пьяного пеликана, тащат третьего, даже сквозь сон пытающегося упираться. Передохнули, остановившись у открытых настежь крепостных ворот. Из надвратной башни выглянул караульный крепостного наряда, приглядевшись, узнал начальство.
- Сотники, вы бы поосторожней. Не ровен час, на баб наших нарветесь, кои межеводную черту запахивают, тогда вас сам Велес не спасет. Дома сидеть потребно.
- Слышь, военный? Неси службу бодро, ничем не отвлекаясь, не выпускай из рук оружие, ну и так далее по тексту, - выдал в ответ Сашка. - Русский офицер, трезвым, никогда в грязь мордой не падал. Ты нас не видел. Понял?
- Дак, чего ж не понять-то. Понял.
- Гыть! - Ухватили поудобней сомлевшего лешака собутыльники. Переступив черту ворот, Андрей загорланил, а Сашка подхватил песню:
- Черный ворон, что ж ты вьешься,
Над мое-ею головой.
Ты добы-ычу-у не полу-учишь,
Черный во-орон, я не твой...
А в это же самое время, со стороны восточной стены, к южным воротам, шла толпа женщин, впереди которых, совершенно голая повещалка тащила соху, опахивая крепость пресловутой межеводной чертой. Тетки все как одна, по традиции, тоже были навеселе, употребив до и во-время обрядового действа. За повещалкой шли, имея при себе помела бабы, кто-то с дубиной, кто с серпом. Шли в одних рубахах на голое тело с распущенными волосами, производя при перемещении невероятную какофонию шумов, для устрашения виртуального чудища, и тоже горланя песни:
- Смерть, ты коровья смерть!
Выходи из нашего села, из закутья, из двора.
В нашем дворе ходит Велес святой
Со копьем, со свечой, со горящей золой...
Все было бы ничего, если б наши алконавты вовремя заметили бы баб, но так уж случилось, что обе компании увидели друг друга практически одновременно, несмотря на шум и песни, находясь на удалении друг от друга, в двух десятках метров. Это при полной-то луне!
- Е-мое! Андрюха, гля ведьмы! - Указал Сашка пальцем на совершающих хадж женщин.
В ответ, завопила повещалка:
- А-а-а! Коровья смерть!
- Ты кого обозвала, корова безрогая? - Обиделся Сашка.
- Бей их, бабоньки! - Заверещали из толпы.
- Саня, делаем ноги!
- Ага. Проснись, Леха, - Сашка, пинком разбудил лешего. - Бежим, если жить хочешь.
Хочу задать нескромный вопрос. Вы когда-нибудь бегали дистанцию в три километра с рекордом олимпийского чемпиона, да еще в нетрезвом виде? Можете не отвечать. И так, знаю, что нет! А это потому, что за вами никогда не гналась толпа разъяренных пьяных женщин с дубьем и серпами. Если бы гналась, я вам отвечаю, результаты у вас были бы весьма внушительные. Вот и наша троица, умело отрезанная от ворот озверевшими верующими, не раз получивши дубиной по хребтине, все же оторвалась от женского кворума. Совершенно протрезвев, затерялась в сугробах леса.
- Ну, я же предупреждал! - Отдышавшись, выдавил леший, шапку он где-то посеял при беге.
- Предыдущая
- 42/261
- Следующая