Кривич (СИ) - Забусов Александр - Страница 102

   -Ку-ка-ре-ку! - донесся со двора крик разбуженного петуха.

   Ищенко отбросив ненужный сейчас предмет чертовой плоти, сунулся на подмогу напарнику. Он не стал переть буром, скользнул по стеночке к углу, а уже оттуда провертел мечом дырки в паре беспредельных мужиков. Шум, стоны, крики слышались, казалось везде. Прилепившегося к стене Андрея неожиданно обхватила рука нечистого, просунувшаяся через древесину стены. Сдавила, выдавив воздух из легких. Ничего себе силища! И Романа на помощь не позовешь, некогда ему. Напрягся.

   -Гы-ыть!

   Попытался освободиться или хотя бы ослабить захват.

   -Ку-ка-ре-ку-у!

   Хватка действительно ослабла, но рука не убралась.

   -Гы-ыть!

   Поднапрягшись, из последних сил он протащил через стену всего черта. Блин, мохнатый! И из рыла прет отвратно! А само рыло у самой щеки, захотел бы, мог и ухо зубами оттяпать, с него станется. У-у, зараза адская! На тебе по печени! Дышать стало совсем невозможно. Точно задушит, свин рогатый!

   -Ку-ка-ре-ку-у!

   Черт отпрянул от Андрея, огненным комком, осветив комнату, ушел в пол. Пламя огня заструилось по древесине, в первую очередь набросилось на просыпанную солому и сено матрасов. Кругом стало светло. Снаружи донеслось:

   -Го-орим! Пожа-ар!

   Это проснувшиеся от шума постояльцы, оставленные мороком чертячего колдовства, наконец-то пришли в себя.

   Роман, метнувшись к хрипевшему Андрею, подтащил его к окну.

   -Лезь наружу, если жизнью дорожишь!

   Ищенко потом с трудом мог вспомнить, как оказался на подворье. Как это здорово встретить рассвет и дышать свежим воздухом полной грудью. Он сидел на потоптанной траве, ошалело мотал головой, приходя в себя, наблюдая, как неподалеку мечутся люди, перетаскивая к повозкам какое-то имущество. Рядом с ним стоял Роман, держал в поводу их лошадей, под ногами которых, валялось спасенное барахло и оружие. Гостинец догорал. Скоро совсем не станет гнилого гнезда разбойничков. Огонь очистит все. Ночь прошла. А вот и кавалерия подоспела, и как всегда вовремя.

   В ворота горевшего гостиного двора верхами заскакивали бойцы Ищенко.

   -4-

"Когда жмут сапоги,

В голову приходят умные мысли"

Вывод прапорщика.

   Нет ничего глупее, чем попасть из огня да в полымя. Но они попали. И случилось это, до обидного обыденно. Сначала поддавшись стадному чувству, пристроились к тележному поезду купцов, таких же погорельцев как сами, наяривавших лошадей, спешащих как можно скорей и дальше оставить за спиной сгоревший дотла придорожный шалман. Потом, то-ли от невнимательности, то-ли по злому року судьбы, прощелкали развилку летника, пошли вместе со всеми по более наезженному тракту. Только оказались они не там, куда стремились попасть. Сутки езды, можно сказать гонки по местности, имеющей плохую дорожную славу, в компании людей, ежеминутно ожидающих нападения татей, и они вымотанные и выжатые телесно, очутились в затерянном большом городище на окраине Руси.

   Ряшицы встретили повсеместной суетой и волнением. Муравейник, да и только! Наверняка лишь глухой и слепой не знал, что в любой час на погост могут обрушиться печенеги. Все ведали и то, что воевода отправив гонца в Переяславль, не скоро ожидает помощи от княгини. Помощь не могла придти в такие короткие сроки, в лучшем случае она прибудет к шапочному разбору. Жители близлежащих сел и весей укрылись за стенами погоста. Набились в него как огурцы в бочонок. Теперь признать кто свой, а кто из дальней деревни, стало затруднительно. Иные отдаленные деревеньки, так те и вовсе не светились, их жители по старинке попрятались в лес. Авось пронесет нелегкая!

   Вот-вот наступит темнота, а хлопоты местного населения не прекратились. Посад почти опустел, хозяева побросали избы, прикопали кое-какой скарб, и сейчас последние из них выдвигались к вот-вот закроющимся воротам. Роману не хотелось впихиваться в тесные стены детинца. Кто их там ждет? Там сейчас своих хватает. Ищенко, тому в силу монзыревского наказа, хотелось бы расспросить кого поподробней о сложившейся ситуации.

   Что делать им, чужакам для этих мест, людям, не представлявшим полноты обстановки? Можно тупо забиться за стены крепости, слинять, куда подальше от самого погоста, спрятаться в лесу. Что выбрать кривичам, носящим на поясах мечи?

   -Судислав!

   -Я, сотник.

   -Давай-ка парней за стены веди, устраивай ночевку и всем отдыхать. Я по округе прошвырнусь, погляжу, что и как. Не нравится мне вся эта суета.

   -Понял, батька. С тобой Первака и Лиса отряжу.

   -Не нужно, прогуляюсь без сопровождения.

   Десятник недовольно покачал головой, но перечить не стал, знал норов начальника.

   -Я с тобой, - всунулся в разговор Роман.

   В раздумье, не сговариваясь, как кто пошептал на дорогу, направили лошадей по посадской улице, пытаясь в темени разобрать, что собой представляет сей конец.

   -Вон, смотри у околицы, у самого леса оконце в избенке вроде как светится, - указал пальцем Андрей.

   -Знать бы, чего это хозяин остался?

   Хозяина не было. Была хозяйка. Обычная женщина, с тяжелым, неприветливым взглядом. Ее глаза едва виднелись из-под опухших покрасневших век. Умаялась бедолага! Встретила нежданных гостей на своем подворье, у порога избы, по вечернему времени кутаясь в платок, больше похожий на давно не стираный кусок полотна. Костлявые руки ее, казалось, постоянно находились в движении. Хоть опрятностью одежда на ней и не отличалась, но выбирать уже было не из кого. Хотелось выспросить обстановку у лица ни в чем не заинтересованного, есть и спать.

   -Что привело двух молодцев к порогу бедного дома? - окинув обоих любопытным взглядом, при этом умудрившись ни одному не заглянуть в глаза, спросила хозяйка.

   -Нам бы на постой до утра встать. Дорога вымотала. - Ответил Роман.

   -Так ведь весь посад пустует, выбирай любую избу. Иди в любой конец, вряд ли живую душу найдешь.

   -В котомках пусто. Привечай хозяюшка. На баню мы не рассчитываем, но за постой и кормежку заплатим звонкой монетой.

   -Ну, что с вами поделаешь? На одну ночку пущу, - Андрею указала рукой на строение у дальней стены забора. - Лошадей вон туда поставь. Корму задашь, его там же найдешь. Воды им принесешь из того колодца.

   Кивок в сторону деревянного срубчика с "журавлем", стоявшего почти у ворот.

   -Заходи в горницу, болезный, - пригласила Романа в дом, посчитав его увечность не возможностью для всякой работы.

   "Пока твой попутчик порается со скотиной, пригощать тебя стану, потом очередь и до него дойдет", - услыхал за спиной бабкины слова Андрей.

   Дверь в избенку захлопнулась. Он потащил лошадей за узду, повел к указанной постройке. Животные, мотая головами, с неохотой подчинились хозяйской руке.

   -Чего вы, кобенитесь? Я и сам устал. Понимаю, под крышу не хотите, так ведь в чужой монастырь... Пока я тут с вами управлюсь, Рома у старухи все и выспросит. Может, переночуем, а утром ноги сделаем

   Между тем на низком южном небосводе, конца последней декады августа месяца, повысыпали россыпи звезд. Полная луна огромным золотым шаром висела над самой головой. В ее свете неся от колодца в хозблок деревянное ведро с водой, заметил прошмыгнувшего за угол постройки черного кота, лишенного каким-то средневековым живодером, такого достоинства, как хвост. Интересно, кто постарался, поиздевался над животинкой?

   Уже привычно расседлал обеих лошадей. Налив воду в деревянную поилку, сам пучком соломы прошелся по крупу сначала своей лошадки, а после и Романового конька, сгоняя пот со шкур. Снизу вверх протер соломой конечности животных, усиливая кровообращение и предотвращая отеки. Лошади фыркая, оглядывались на человека, ожидали еды. Сунув нос в неаккуратно сложенные мешки из холстины, при свете глиняного светильника наткнулся на овес. Во что насыпать, так и не нашел. Подтащив ополовиненный мешок к конским мордам, сыпанул добрую порцию злаков прямо на утоптанный пол.