Моя"крыша" - Кремль (СИ) - Соболев Сергей Викторович - Страница 68

— Как видите сами, Андрей, они думают, что целиком контролируют нас, а события тем не менее развиваются планово.

"Успеет ли Рейндж подтянуться? — с тревогой подумал Бушмин. — Хорошо, что еще Подомацкий вскрыл тайник… Там есть все, что нужно".

— Значит, так, Георгий, — сказал он, обмозговав ситуацию. — Если господа Борткевич и — предположительно — Голубев попытаются забить вам…

— Нам, — уточнил Захаржевский.

— "Стрелку" на своей яхте…

— То? — Жорж бросил на него вопросительный и в то же время пристально изучающий взгляд. — То что мне им на это сказать?

— Соглашайтесь, — после небольшой паузы сказал Бушмин. — Но при условии, что яхта будет стоять у причала либо — этот момент, если возникнет такой вот вариант, оговорите оч чень жестко — не должна выходить за пределы здешней бухты! И еще…

— Да, Андрей?

— Тяните с переговорами до вечера среды — это минимум! А то и до четверга! Поверьте мне, Георгий, на этот раз на кону будут стоять уже наши с вами собственные жизни.

Игорь Борткевич позвонил Захаржевскому во вторник, ближе к вечеру. Сказал, что хочет переговорить с ним по известному им обоим делу. Жорж предложил нефтянику подъехать в Антиб и провести встречу в его апартаментах в отеле "Мэридин". Тот отклонил прозвучавшее из уст банкира предложение и заявил, что готов вести переговоры лишь в таком месте и при таких условиях, которые сочтет безопасными.

Захаржевский, что было довольно неожиданным для Бушмина, сказал примерно следующее: "Ну и хрен с тобой, Игорь! Или будет по моему, или не будет никак!"

Борткевич после паузы сказал, что ему нужно подумать, и пообещал перезвонить.

Во вторник вечером, перепоручив Захаржевского заботам "бодигарда" Ники и шпионки Саши, — банкир весь этот день вообще не выходил за пределы отеля, где имелась своя служба безопасности — Андрей наконец смог встретиться с прибывшим в Антиб около четырех пополудни Мокрушиным.

Рейндж ожидал его на окраине городка, в небольшом шале, арендованном при посредничестве резидентуры СВР еще в 2002 году с правом пролонгации аренды каждый год.

Здесь, в подполе шале, когда то, еще до появления на Ривьере Бушмина и К№, был оборудован тайник. Там находилось то, что нельзя было держать на виду, — три пистолета, кроме "беретты М 93Р", которой Леша Подомацкий уже попользовался в разгар "куршевельской разборки" (то есть прежде их здесь было четыре), два "глушака" к пистолетам, три портативные рации и отдельно питание к ним, два автомата "хеклер и кох", запасные обоймы ко всем системам, патроны и разная полезная мелочь, вроде светомаскировочного фонаря и стреляющего ножа без маркировки страны изготовителя. Еще кое какое оборудование, которым можно обладать вполне легально, — вроде оборудования для "дайвинга" — хранилось в отдельной комнате, за металлической дверью с замками "мультилок".

Друзья обнялись, похлопали друг друга по спинам, затем Бушмин сказал:

— Я рад, Рейндж, что прислали именно тебя.

— Я тоже рад тебя видеть, Кондор.

— Ну, как у тебя дела, Володя? Вижу, оклемался на сытных харчах "кремлевки"?

— Да меня уже дней десять как выписали.

— Успел, наверное, чуток расслабиться?

— Да, просто офигенно! — Рейндж криво усмехнулся. — Я даже за малым не "женился"…

— Вот как? — удивился Андрей. — А кто невеста?

— Да есть такая одна, из наших, стажерша.

— Хороша хоть собой?

— О о, да а а… красавица! Особенно сейчас она классно выглядит, с "фингалами" и переломанными ребрами.

— Гм… Так ты, значит, не особо то и расслаблялся после выписки из ЦКБ?

— А то ты не знаешь нашу "родню"! Пахал я все эти дни, Андрюха, как "папа Карло".

— Понятно, — сказал Бушмин, протягивая другу сигарету и угощаясь из пачки сам. — Я так понимаю, что все эти дни "родня" пробивала структуры, а также отдельных лиц, засветившихся на крышевании бизнеров из "Ространснефти?"

— Эти деятели тоже не сидели сложа руки. — Рейндж криво усмехнулся. — Резко замутили ситуацию и даже попытались перевести "стрелки" на нашу контору.

Он поведал товарищу то, о чем, в свою очередь, рассказал ему Шувалов накануне отправки в нынешнюю забугорную командировку (о многом Мокрушин, конечно, и сам уже догадывался, да и Бушмин тоже кое что просек). Отдел "специальных программ", или, как его зовут иначе, "спецотдел" — в котором служат такие деятели, как Лещенко и ныне уже покойный Антон Фадеев, был создан в середине девяностых годов прошлого столетия и функционирует практически автономно, в режиме строгой секретности. Зона ответственности этого подразделения — безопасность в сфере нефте- и газодобычи, предотвращение терактов на магистральных трубопроводах и нефтеперерабатывающих заводах. В целом этот спецотдел справлялся с поставленными перед ним задачами: крупных терактов на курируемых объектах в последние годы не было. Но со временем некоторые "оборотни", такие, как Лещенко, вкупе с некоторыми бывшими сотрудниками спецслужб, перешедшими в частные структуры, принялись "крышевать" нефтяников, прежде всего руководство компании "Ространснефть", заставляя их делиться. Сейчас, в свете последних событий, ими также вплотную занялась служба собственной безопасности ФСБ. Что же касается самого Лещенко, то он, словно предчувствуя скорый арест, успел куда то скрыться…

Андрей, в свою очередь, рассказал о своих проблемах, в том числе и о Султыбекове, с которым у него была стычка в Куршевеле.

— Так ты говоришь, Володя, что должны подъехать еще пара мужичков из резерва резидентур ГРУ? И что в активной фазе их использовать не рекомендуется? Гм…

— Может, на что и сгодятся?

— Может, и так. Ты с ними здесь уже контачил?

— Нет, не успел. Когда переговорю с тобой, Андрей, тогда прозвоню им по телефону, узнаю, где и как они устроились, и договорюсь с ними о встрече.

— Добро, Рейндж. Ну, а сейчас я обрисую тебе общую ситуацию и познакомлю тебя с кое какими наметками на будущее.

В среду, в четыре пополудни, последовал еще один звонок от Игоря Борткевича.

На этот раз Захаржевскому удалось выйти на компромиссное решение. "Стрелка" по обоюдному согласию была забита на нынешний вечер, на десять часов, в Антибе, но не в отеле "Мэридин" или в ином другом отеле, а на борту яхты, которая в указанное время встанет на якорь не далее, как в одном кабельтове от причала "В", или "Браво", если пользоваться морской терминологией.

Борткевич сказал по телефону, что, кроме него, на яхте будет еще один держатель доли, который тоже хочет поучаствовать в переговорах, и один охранник. Захаржевский, следовательно, тоже может взять с собой одного человека, но это — максимум. Меры предосторожности следующие. Без четверти десять вечера от яхты отойдет катер, с которого на берег высадятся двое мужчин, помогавших управляться с яхтой; ключ зажигания они оставят в замке. В это же время Захаржевский — один или же максимум с одним сопровожатым — должен прибыть на причал, то есть он должен появиться там примерно в 21.50 по местному времени. Ну а далее Жорж должен воспользоваться тем же катером, что высадил на берег команду, и уже на нем перебраться непосредственно на яхту…

Любое нарушение их договоренности, предупредил Борткевич, в особенности же появление возле причала "Браво" каких нибудь подозрительных личностей, приведет к срыву переговоров.

На вопрос банкира, к чему все эти навороты и сложности, нефтяник заметил, что у него есть основания поступать именно так, а не иначе.

Захаржевский взял небольшую паузу на размышления — он посмотрел на находившегося рядом Андрея, и тот согласно кивнул, после чего сказал: