Вулкан в кармане Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XIII - Липатов Борис Викторович - Страница 14

— Да, да! Что же касается моих планов, — говорит Штрук, — то после ваших заключительных опытов я что-нибудь предприму…

— Вы очень любезны, доктор!..

— О, пожалуйста!..

И опять тихий плеск волн о борт, звуки пианино из салона, редкие фразы двух ученых и две огненные сигарные точки, заблудившиеся в чернилах тропической ночи…

Лодка с хрустом врезывается в песок… Четверо матросов выскакивают и волочат ее дальше к берегу…

Десять минут спустя от берега отделяется колонна пассажиров покачивающегося вдали «Альбатроса».

…От берега отделяется колонна…

Впереди кряжистый и решительный Фокин; за плечами винчестер, у пояса кинжал, компас и бинокль. Перед ним — неведомый, благоухающий незнакомыми ароматами тропический лес… Сумасшедшее солнце нестерпимо жмет тело каленым обхватом…

Фокин хрустит тяжелыми ботинками по песку и при этом вспоминает, как хрустел колючий наст под ногами, когда страшный Перекоп был еще впереди и замерзающее плечо резал и гнул карабин… Эх!..

Оскар — весь в белом, с жестяной коробкой для растений и револьвером у пояса, уныло плетется за Семеном. Шестеро матросов составляют их свиту…

Они знают — там, на востоке, замечен легкий дым, — надо выяснить, что за деревня: негритянский поселок или европейская фактория.

Хруст песка и жгуты яростных лучей над набухающей в истоме головой…

Четыре часа провели, плутая… Нашли… Действительно… негритянский поселок (близко подходить не решались — слишком людная деревня); в обратный путь — скоро-скоро…

Оскар, помня о своей роли ботаника (еще больше о чудных глазах фрейлен Орловской), наполнял свою жестянку редкостными, невиданными цветами.

И завидел — со ствола отвратительного на вид, мохнатого, колючего дерева свешивалась роскошная гроздь пурпуровых цветов, и Оскар, усталость забыв, в глубь чащи ринулся, услышав вдогонку:

— Осторожней!..

— Ай-яй!. А-а-а!!.. — немедленно услышал Фокин.

И Оскар палец уколотый о темную корягу замотал в воздухе…

— Вот проклятие-то!..

Капелька черной крови выступила на месте укола, в висках шум поднялся и лоб покрылся испариной…

Оскар высосал кровь и сделал легкую перевязку…

— Вот проклятие-то!.. — добавил Фокин, приглашая в то же время поторапливаться.

Несколько дней неприятное недомогание…

Кажется, даже небольшой жар…

Оскар зябко кутается в необъятный плед и редкими глотками пьет кофе.

Положительно голова отказывается исполнять роль фабрики размышлений! Вчера — Оскар забыл номер своей каюты и вломился, не стучась, к фрейлен Орловской! Фу, какой скандал!!. Что подумала про него фрейлен?..

Во рту — горечь. Глаза — синей пленкой подернуты…

Дернул же чорт Оскара согласиться пускаться в дебри сырого леса для поисков негритянской деревушки… И надо же было уколоть палец!.. Вдобавок, наверное, простудился..

— Да, да… простудился!.. Просту…

Оскару вообще становится веселей… Тошнота прошла… Улыбка — блаженная улыбка — вылезла на похудавшее лицо… Оскар поет?!. Да, но трудно разобрать слова… Их нет!.. Оскар поет песенку без слов!? Оскар не поет, а мычит!

Оскару определенно хорошо!!!

Пряник волнуется… Два часа, а Оскара нет?!. Первый раз за десять лет Оскар забыл, что в два часа начинается завтрак!!. Это — нарушение распорядка нашей жизни!!.

— Ганс, подите, пожалуйста, в каюту господина Менау и скажите, что все сидят за столом и ждут его… Понимаете — ждут его!!! Первый раз за десять лет!!!

— Оскар жаловался на легкое недомогание…

— Ах, я так жалею, что попросил господина Менау отправиться на разведку! Он наверное схватил лихорадку…

— Нет… Сегодня утром я работал с Оскаром в лаборатории и не заметил никаких еле…

Трах-та-ра-рах!..

Дверь — настежь… В каюту испуганно влетел Ганс, нелепо размахивая руками; за ним, распевая воинственную песню, вбежал Оскар — голый Оскар!..

…Вбежал голый Оскар…

Пряник комком в угол.

Супник на пол.

— Оскар, что с вами? Вы забыли, что за столом сидит фрейлен Орловская! Почему вы не одеты?!. Оска-а-а-р!

— М-м-м-ы! Н-н-н!.. Ой-ля! — кричал улыбающийся Оскар, хлопая себя по бедрам…

— Матросов! Хватайте его, он болен!..

— Держите!.

— Так!.. Так!..

— Осторожно!

— Несите в каюту!..

— Заприте двери!..

— Первый раз за десять лет Оскар голый пришел завтракать! Первый раз! — растерянно шептал Пряник, следя, как матросы бережно уносили Оскара — блаженно улыбающегося и продолжавшего мычать несложный мотив.

Пряник огорчен.

Неудачи начинают тревожить бедного профессора…

Вначале все было хорошо. Абштруккер дал чековую книжку, яхта «Альбатрос» не хуже берлинского особняка, морская болезнь — чепуха, и вдруг…

Убийство матроса… бегство верного Навуходоносора… Болезнь Оскара — любимого ученика…

Пряник огорчен…

Привык за десять лет работать рядом с Оскаром, объяснять ему теории, возникающие в его — пряниковском — черепе; знать, что Оскар не изменит, не уйдет… И вдруг…

Голым к завтраку!..

Голым!!.

Голый Оскар!!.

Это совсем непонятно для пряниковских мозгов!..

За дверью — взволнованный шопот…

— Кто там?

— Я, господин профессор!..

— Войдите, капитан…

— Новое несчастье! Оскар удрал из каюты через иллюминатор…

— Голый?

— Да… профессор!.. голый!..

— Голым в лес?!. Первый раз за десять лет, капитан!.. Первый раз!!.

— Я так и думал! Негритянская деревушка, в которой около трехсот жителей… Это для начала прекрасно!.. Значит, на завтра назначим первый опыт… Вы будете смеяться, доктор, но я… я волнуюсь так же, как на выпускном экзамене в университете!.. Ведь от какой-нибудь незначительной ошибки, упущения, может пойти насмарку многолетняя, кропотливая работа… Ах, дорогой Абштруккер, я волнуюсь, волнуюсь, как школьник… Завтра испытание «вулкана»…

— Профессор! Я уверен, что вы с капитанского мостика будете следить за ходом опыта…

— С капитанского мостика?!. Почему с капитанского мостика?

— Профессор! Малейшая неосторожность и — происходит взрыв, сметающий все!.. И как можете вы рисковать своею жизнью?.. Своей жизнью, дорогой профессор! Нет! Тысячу раз нет! Я никогда не допущу возможности погибнуть вам в тот день, когда слава становится подругой вашей жизни… Я, я отправлюсь с «вулканом»!!. А вы, как главнокомандующий, как вождь, будете с вышки капитанского мостика наблюдать действие «вулкана»…

— Мм!.. Вы меня убедили, дорогой доктор. Вот в этой пробирке «вулкан»; я передаю ее вам — как знак моего доверия, как знак моей, глубокой любви к вам, дорогой Абштруккер! Осторожность! Великая осторожность! Мое волнение теперь усилится, когда меня станет мучить угрызение совести, что я послал своего лучшего друга, может быть, на верную смерть. Великая осторожность, доктор. В этой пробирке «вулкан»! Осторожно, дорогой Абштруккер!!.

— Дорогой профессор!..

— Дорогой доктор!..

Остроконечные хижины Бугаи-Бугаи (так звали свой поселок негры, облюбованные Пряником для своих «опытов») тонут в расплавленном потоке лучей…