Орел (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 28

Как несложно догадаться, один из церковных служек, увидев вороненка, сразу бросился прогонять эту нечистую силу. А если не уйдет сама, то и побить. Для чего схватил палку.

- Стоять! - Крикнул Дмитрий, видя это непотребство.

Церковный служка замер, чуть не споткнувшись. И удивленно посмотрел на Великого князя.

- Ты чего делать удумал?

- Так вот - бесовскую птицу прогнать.

- Отче, - обратился Великий князь к находящемуся рядом с ним митрополиту, - Могут ли нечистые птицы вить свои гнезда рядом с храмом?

- Не думаю, сын мой. Но к чему ты спрашиваешь? Это же ворон, птица сатаны.

- И бесовская птица пойдет искать спасения и защиты в храм Господень?

- Ну... - задумался митрополит.

- Вон гнездо, - указал Дмитрий на дуб, стоявший невдалеке от храма. - Он, верно, оттуда выпал. И прибежал сюда за защитой и спасением. Согласись - странное поведение для нечистой силы?

- Странное, - кивнул Алексий задумчиво. - Хотя святые отцы и указывали на иное.

Великий князь же аккуратно подошел к вороненку и взял его в руки. Тот поначалу пытался больно укусить его за палец, но не вышло - слишком юн и слаб. А потом как-то затих. Дмитрий держал вороненка аккуратно, руки были теплыми, да и сам Великий князь угрожающим не выглядел. Поэтому через несколько минут он затих и стал с любопытством рассматривать людей вокруг.

- Кар!

Раздался довольно громкий глухой птичий крик со стороны. Все обернулись на звук и увидели на небольшой изгороди двух больших воронов. Иссини черных. Некоторые люди перекрестились, испугавшись.

- Так вот чей это птенец, - сказал Дмитрий и медленно пошел к ним. Оба ворона немного напряглись, но не улетели. - Серебро, - произнес Великий князь, доставая из мошны персидский дирхем и вытирая его о подол.

- Чистый металл, который боятся любая нечистая сила. - С этими словами он протянул монетку ворону.

Расчет полностью удался. Дима знал, что все врановые неравнодушны к блестящим вещами. И ворон не подвел. Он наклонил голову вбок, рассматривая сверкающий в лучах солнца кругляшек, и осторожно взял его клювом. После чего отлетел в сторону.

- Как вы видите, - обращаясь к окружавшим его людям, продолжил Дима. - Ворон не может быть нечистой силой, потому как ничто божественное эту птицу не отталкивает. Она даже селиться поближе к церкви.

Сказал и задумался.

Как быть дальше? Осмотр вороненка явных повреждений не показал. Однако очевидно, что с ним что-то случилось. Иначе он бы просто улетел. Оставить его - значит обречь на гарантированную гибель. По идее - ну помрет и помрет. Невелика беда. Однако в Диме явно заиграли какие-то странные эмоции. Вдруг захотелось завести необычного питомца. А ворон умен и игрив. Да и живет долго. Семьдесят-восемьдесят лет. Столько в те годы не каждый человек жил. Поэтому, немного постояв в раздумьях, он направился к лошади. Требовалось придумать как птицу вести с собой и чем кормить. Пусть ведь предстоял неблизкий.

Толпа же, вместе с митрополитом и прочими церковниками, от увиденного довольно сильно загрузилась. На ее глазах треснула одно из вполне устоявшихся поверий. Ведь если все так, как сказал Великий князь, то получалось, что ворона оклеветал лукавый.

- Не понимаю, - косясь на вороненка, произнес митрополит, когда они уже отъехали.

- Что Отче?

- Почему же тогда вороны едят падаль?

- Так что в том неясного? Если падаль вовремя не прибрать - от нее болезни пойти могут. Вот Всевышний и заботиться о нас. Непривычно, необычно, но не нам его судить. Просто ворона, как и кошку, оклеветал лукавый. Он же мастер лжи и навета.

- Странно все это. - Скептически покачал головой митрополит. - Может быть, ты еще знаешь о том, как эти болезни лечить?

- Знаю. Но нам с тем пока не совладать. Мы слишком слабо познали законы Господа нашего.

- Отчего же? - Возмутился митрополит. - Нам даны заповеди.

- Разве по заповедям живет мир вокруг? Птицы, звери, рыбы, жуки и прочее? Разве по заповедям зима сменяется летом? И так далее. Всевышний установил свои законы, когда создавал наш мир. Люди же, вкусив яблока познания, оказались обречены на их изучение. Потому как изначально они скрытых от взора человеческого.

- Сын мой, ты говоришь еретические вещи.

- А как, Отче, ты можешь объяснить превращение камня в железо при великом жаре? Что это? Происки лукавого или, все же, закон божий, к которому человек только лишь прикоснулся.

- Я не знаю... - покачал он головой.

- Полагаю, что если этот мир создал Всевышний, то и законы, по которым он живет, тоже Господь установил. Или ты считаешь иначе?

- Нет. Но... ты говоришь о вещах странных. Я никогда о таком не думал. Пока я не могу тебе ничего ответить. Ты слишком меня озадачил. Мне нужно время.

1362.07.25, Москва

Несмотря на ряд сложностей, возвращение в Москву прошло очень спокойно. Прежде все, конечно, из-за предусмотрительности Дмитрия. В Суздале он перед выходом распустил слухи о том, что на самом деле не в Москву возвращается, а идет на Нижний Новгород. А во Владимире - шепнул по секрету, что всех обхитрил и теперь, не ожидая удара в спину, может смело идти на Тверь. Разумеется, приближенные знали о настоящей цели Великого князя, но благоразумно помалкивали.

С излишней предосторожностью связано было и то, что Дима решил обойтись без громкой помпы при возвращении, к которой требовалось долго готовиться. Хотя поначалу хотел. Однако не решился высылать гонцов. Слишком велика была опасность утечки сведений к кому-нибудь из потенциальных врагов. Хотя бы и Ольгерду, ведь ему идти было всего ничего, если бы он вздумал выступить на защиту Твери.

Но и совсем тихо возвращаться было нельзя - а то еще чего дурное подумают. Дескать, поджал хвост и убегает. В удачу своего правителя народу надлежит верить.

В общем, пришлось искать компромиссы.

Добравшись до волока из Клязьмы в Яузу и переправив струги, Великий князь сделал небольшой привал менее чем в дне пути от своей столицы. Бойцы привели себя в порядок, насколько это было возможно. С фургонов переложили все походное хозяйство на струги, водрузив взамен наиболее значимые трофеи. Прежде всего, доспехи и оружие. Причем не все подряд, а только лучшие. Все-таки без малого двадцать тонн 'железа' удалось трофеями и конфискациями собрать. На фургонах сложно было разместить столько, да еще и напоказ. Само собой, кроме оружия и доспехов для демонстрации были подготовлены и иные ценности: позолоченные уздечки, большие отрезы дорогой ткани, меха и прочее.

Утром следующего дня армия выдвинулась в город, который уже знал о ее возвращение и весь высыпал встречать.

Шли громко и торжественно: с барабанным боем, развернутыми знаменами и лихими строевыми песнями. Этакий 'триумф' Древнего Рима в упрощенном варианте. Демонстрируя трофеи и пленных, осужденных на продажу в рабство или постриг в монастырь. Люди же, не привыкшие ни к каким значимым событиям и праздникам, оказались просто в восторге! Как местные, так и купцы, которых в Москве становилось все больше и больше.

А потом было народное гуляние по уже стандартному сценарию: 'княжий мед' с жареным мясом. То есть, быстро все напились, наелись и спать. Тем более что отмечали не только славное возвращение армии с победой, славой и трофеями, но и утверждение в Москве, вслед за Суздалем с Владимиром особого городского права.