Гремлин. Первый шаг (СИ) - Алешко Алексей Владимирович - Страница 31

     -А дальше. - Попросил он и тут же извинился за свою несдержанность.

     -К сожалению я воин, не чтец. - Я покачал головой с покаянным видом. - Нас учат литературе и искусству, но больше внимания все же уделяется воинским дисциплинам.

     -Хотя бы о чем там дальше. - Приняв мои извинения попросил Антор.

     -О прекрасном что скрывает неизведанное. - Вздохнув, словно извиняясь, ответил я и, - Verfluchte!12 - неожиданно обнаружил себя в боевой стойке с топорами в обеих руках. Сионы шарахнулись в стороны окутавшись серой дымкой, матросы бросились врассыпную вмиг очистив всю палубу. Мне даже неудобно стало, так всех перепугать всего лишь из-за того, что корабль поплыл.

     Но как поплыл! Он сорвался с места словно взбесившаяся лошадь! Заложил просто невозможный при его габаритах вираж разворачиваясь и помчался от берега все ускоряясь. Непонятно откуда взявшийся ветер дул точно в нужном направлении до треска надувая гигантский парус. Я смущенно убрал топоры и извинился. Сионы только улыбнулись.

     -Сион Наргела видимо задели ваши рассуждения о корабле, уважаемый Джурсш. - Хохотнул Тармин. - Реши показать все, на что способна его лапочка.

     -Да уж, такой прыти от этого плавучего корыта я никак не ожидал. - Согласился я, а про себя подумал, что вообще это не честно: судно набирало ход уверенно маневрируя среди прибрежных отмелей не за счет умения кораблестроителей и мастерства команды, а волей одного человека - сиона-кэпа Наргела, что стоял на мостике закрыв глаза и лишь шевелил руками меняя направление ветра. Двум крутившим за его спиной огромный штурвал матросам оставалось только подруливать.

     -Да, - поддержал его Антор, - завтра утром уже будем в Коста. Глава 12.

     Портовый город Коста.

     В порт Коста прибыли с первыми лучами рассвета, то есть, по моим расчетам чесали со скоростью не меньше пятидесяти вириг в час. Поразительно! При этом на волнах эту плавучую чушку не трясло и не шатало, а создаваемый кэпом попутный ветер компенсировал встречный оставляя пребывание на палубе вполне комфортным. Антор еще часа два вытягивал из меня информацию о жизни под горой и я с удовольствием удовлетворял его любопытство передавая заготовленную легенду о том, что гремлины вообще народ мирный, стремящийся познавать и улучшать, никогда ни с кем не воевавший, тем более промеж себя, а воины все, даже дети и фифинеллы, лишь из-за тех опасностей, что таит в себе подземный мир. Тут я разошелся и столько лапши ему на уши навесил, про всяких монстров обитающих в пещерах: саблезубых белок, плотоядных слизней, мохнатых нетопырей и прочих подкустовных выползней, с подробностями их поведения, местами обитания и прочими подлыми повадками, что, без вариантов, отбил какое-либо могущее возникнуть желание сунуться под гору. В доступных с поверхности пещерах и так много всякой гадости обитало, так что в мои сказки сион поверил безоговорочно.

     Наверное половину пересмотренных мною ужастиков ему пересказал. При этом, я обратил внимание, что если рассказывать просто вспоминая - реакция одна, а если рассказывать стараясь воспроизводить в голове картинки - реакция у него другая и более глубокая. Я ему когда рассказывал про Черных ходоков - понятия не имею кто это, на ходу придумывал, почему-то вспомнил про дементоров из «Гарри Потера» и пока говорил все время у себя в голове картинку крутил: эти их разинутые рты, рваная мешковина, костлявые руки, вой и так далее. Так вот, когда повествовать закончил и на Автора посмотрел, у того пот по виску тёк, глаза на выкате и кажется даже волосы дыбом стояли. Итого: если во время рассказа представлять всю эту ужасно-фантастическую ахинею, эффект лучше.

     Короче, рассказывал много и Антор удовольствие (хи-хи-хи) получил, уж седых волос у него точно прибавилось. Но и я в долгу не остался, попытался расспросить его о жизни на континенте, как смог. Антор с удовольствием рассказывал, но его рассказ был столь явно рафинирован, что большую часть я просто пропускал мимо ушей, все равно все запишется, вот пусть Тень потом и разбирается. Внимательно слушал лишь о городах и всяких тварях обитающих в Пустых землях западнее Труса. И в пучинах морских над которыми как сумасшедшее неслось наше корыто. Короче, плодотворно и взаимополезно пообщались. Кстати: названия единиц времени сохранились без изменений. Удивительно. Только теперь считают двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи.

     А потом я сослался на усталость и пошел спать. Незачем ему давать информацию о моей сверхвыносливости. Спустился в предназначенную мне каюту, не какой-то матросский кубрик, а именно Каюту, с большой буквы. Доводилось мне один раз путешествовать на «Queen Mary 2» в каюте «Princess Suite», вот очень похоже, только балкона нет. В остальном, один в один: драпированные мягкой, светлой тканью стены, гостиный уголок с мягкой мебелью и огромная кровать с отвратительно мягким матрасом. Даже небольшая полка с книгами и письменный стол есть. Итого: все мягкое, светлое, помпезное и напичканное какими-то энергетическими клубками любезно подсвеченными моими чудо-юдо сенсорами. Ну тут дело ясное: подсматривают, подслушивают и, возможно, даже поднюхивают. Очень хотят знать, как себя поведет зеленый дикарь в цивилизованных интерьерах. А раз так, то и повел я себя как истинный джентельмен. Внимательно осмотрел доставшуюся мне каюту обнаружив прекрасную, ничем не отличающуюся от современных, в той жизни, ванную комнату, очень приличный бар с ассортиментом вин и набором отвратительных бокалов из толстого стекла; возможно лучшими при текущем уровне развития стекольной промышленности. По крайней мере оконные стекла в трактире тоже качеством и прозрачностью не блистали.

     Закончив осмотр сложил вещи в обнаруженный в стене шкаф, аккуратно повесил на плечики плащ. Примерил к оружейной пирамиде свои топоры - никак не подходит, не встают, осмотрелся, грустно вздохнул и положил их на пол. Остальное многочисленное вооружение сложил на столик возле кровати предварительно постелив на него принесенное из ванной комнаты полотенце, благо их там в оказалось с избытком. Потом разделся, столь же аккуратно сложив одежду, принял душ и вышел замотавшись в шикарный, мягкий и белоснежный халат.

     Пробежавшись взглядом по корешкам немногочисленных книг на полке задумался, уж очень комплект интересный. В результате решил пошалить и взял две: «Размышления о современном изящном искусстве» пан-Лавия Стапария, именно так - изящном искусстве. И «Стратегия и тактика диверсионной войны» сион-аналитика нур-Гай Фермена. Аккуратно положив книги на стол прошел к бару и долго выбирал вино рассматривая этикетки на бутылках. Названия мне естественно ни о чем не говорили и я остановился на вине название которого было похоже на «Бордо». Предварительно поморщившись налил его в бокал отдаленно похожий на бокал для Бордо, удобно расположившись в кресле и открыв обе книги сделал вид, что читаю их одновременно. Мы, гремлины, такие, еще и не так можем. Читал, прихлебывая вино, часа три, пока вино не кончилось. Потом аккуратно промокнул губы салфеткой, поставил книги на место и отправился спать.

     Утром мы были в Коста. Аналог нашей Венеции. Только дома все деревянные, максимум два этажа, и вместо каналов с гондолами дощатые настилы везде, где хватает длинны досок для преодоления очередной водной преграды. Лодок же нет вообще. Присоединившийся ко мне заспанный Антор пояснил, что сейчас прилив и все равно большая часть водных путей внутри города не пригодна для плавания, слишком мелко. А во время отлива вообще все превратится в грязевую лужу с невидимыми бездонными провалами. Тут встал - по пояс, шаг в сторону - дна нет и не будет, сплошная затягивающая грязь.

     Сам порт меня не удивил и не впечатлил. Три гигантских пирса, под стать местным плавучим корытам. И не перпендикулярных берегу, как в Свиллтуне, а идущих параллельно, подобно набережной. Только не сплошной, а тут и там прорезанной речками, речушками и ручейками, где этот пирс превращался то в мостки, то набережную, а тот вовсе исчезал оказавшись не в силах перепрыгнуть через смыкающийся с морем язык болота. И все это с огромным количеством временных дощатых же переходов, мостиков, сходен и прочего превращающего территорию пирсов в гигантский лабиринт. Как они в этом разбираются и швартуются - загадка. Но расположен порт удачно, в большом заливе ограниченном слева скалистой грядой - выход гор Конкварк, а с правой стороны трясиной плавно переходящий в вовсе непролазные болота.