Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений - Страница 3

— Мгм- чуть не подавился воздухом Эмиль, так откровенно издеваться над конструкцией, к которой и он приложил руку, это слишком.

— Я бы попросил… — начал он, но секретарь посольства перебил его.

— Доктор, прежде чем начинать отстаивать честь фирмы, не могли бы Вы ознакомиться с этим — молодой человек ловко выложил на стол тоненькую кожаную папку. Шацки, враждебно глянул на своего собеседника и с неудовольствием заглянул во внутрь. Через минуту его брови поползли вверх и он полез за очками во внутренний карман пиджака. Пока авиакоструктор внимательно читал несколько машинописных листов, его виз-а-ви вынул из портфеля, стоявшего рядом со стулом, еще одну точно такую же папку.

— Ну, Техническое Задание, нечто похожее я действительно предлагал Антону Фоккеру, только он сказал, что это слишком сложно и дорого, покупателей не будет. После того разговора проект передали этому… ну в общем вы правы, результат получился не очень — слегка сник Эрих. Перед ним на стол легла новая папка. В этот раз брови Шацки поднялись еще выше.

— Это же новейший двубалочный «легкий крейсер», над которым мы сейчас работаем, только меньших габаритов и соответственно более скоростной, откуда у вас наши выкладки?

— Это «разведчик- тяжелый истребитель», а технические задания мне прислали из Хельсинки, кто их разрабатывал я не знаю — пожал плечами Сиппиля, — но это то, что мы называем действительно хорошими самолетами- опять с нажимом на «хорошими», сказал он.

— Мда-а, интересно, в заданиях есть несколько завышенные характеристики по…., а собственно от меня чего вы хотите? — спохватился конструктор. Тут с его собеседником произошли неуловимые изменения, лицо стало каким то торжественным, спина выпрямилась, взгляд серьезным.

— От лица Финской республики и лично президента, имею честь пригласить Вас возглавить национальное Бюро по аэронавтике.

— Эээээ, — челюсть Эриха отвалилась — это что, шутка?

— Именем Республики и Президента не шутят, — отчеканил Александр Сиппиля.

— Извольте- из портфеля появилась еще одна папка, — «Как он в них не запутался», — мелькнула дурацкая мысль у Шацки. Авиаконструктор открыл папку и увидел, что на гербовой бумаге, по немецки его приглашают в Финляндию, а внизу напечатано «Президент» и подпись — неразборчиво.

Шацки затравлено глянул на собеседника и тоненько проблеял:

— Мне надо подумать.

— Конечно! — Серьезные глаза секретаря посольства превратились в ледышки.

— Эрих, позвольте мне называть Вас так? Ведь у вас хорошее обоняние?

— Ээ-э, не понял?

— Чего здесь понимать? Разве Вы не чувствуйте, как снова запахло порохом? Вы же из Германии и вы понимаете, что немцы не смирились с Версалем! С приходом Гитлера к власти война стала неизбежной! Ну?!

— Ну, да.

— А если это понятно, то понятно, что в лоб на линию Мажино немцы не полезут, а обойдут. Обойдут через Нидерланды и Бельгию! Когда? Думаю скоро, иначе Вам бы не писал целый Президент!

— Мне надо посоветоваться с женой!

— О чем?! О том как под бомбами вести детей в школу?

Февраль 1936 года. Национальное бюро по аэронавтике. Кабинет Генерального конструктора.

— Доктор! С такой узкой колеёй шасси, на наших полевых аэродромах, мы разобьем самолетов больше, чем потеряем в воздушных боях! — командир единственного истребительного полка финских ВВС Ричард Лоренц, пылал праведным гневом.

— Лоренц, при всем уважении, но проектирование все же та область, в которой вы ни черта не понимаете — Эрих Шацки был в своем репертуаре, то есть говорил то что думал.

— Следуя тем параметрам, которые мне задали, крыло должно быть тонким, а куда я дену механизм уборки шасси? Этот наци Вилли Мессершмитт, поступил точно так же. Либо выигрываем в скорости, либо комфортно садимся!

— Доктор, но Вы же лучший конструктор Европы, придумайте что нибудь.

Шацки, уже набравший воздуха для очередной тирады, внезапно сдулся, плюхнулся на стул и вдруг захохотал.

— Льстец, нахальный льстец! Все вы финны льстецы. Ладно, пересчитаем профиль еще раз, может что и получится, а сейчас проваливайте, нам нужно работать. Как говорят американцы — «Покупатель всегда прав». Приходите в среду, посмотрите другое крыло, если все устроит, передадим на завод. Весной надо начинать испытания истребителя.

Выйдя на заснеженную улицу Ричард улыбался. Похоже у них будет самолет, причем хороший.

1936 год.

Новый расклад сил на политическом небосклоне Финляндии после того как президент Свинхувуд делегировал полномочия Верховного Главнокомандующего фельдмаршалу Маннергейму, становился следующим. Демократические традиции и практики страны очень быстро стали подменяться военно-авторитарными. В руках фельдмаршала, поддерживаемого президентом, концентрировались колоссальные ресурсы. В начале 36 г. Госсовет предложил 40 процентов расходной части бюджета направить на оборону страны, при чем сюда не вошли деньги на совершенствование Военно-промышленного комплекса. Под давлением президента и наиболее реакционной части общественности (такой как остатки Лапуасского Движения), парламент ратифицировал эти предложения. Более того был принят годовой мораторий на действия парламентских комиссий по тематике вооруженных сил и производств занимающихся либо вооружением, либо выпускающих продукцию двойного назначения. То есть почти половина промышленности. Ограничивались возможности общественности влиять на гос. займы за рубежом, связанные с приобретением оружия или оборудования для военных заводов. Как поговаривали в политических кулуарах — «Все это напоминает Латиноамериканский военный путч, только пока бескровный.» Даже некоторые функции министерства обороны, стали подменяться Главным штабом Сил обороны. Министерство Иностранных дел с изумлением убедилось, что по всему миру разъезжают эмиссары Маршала, ведут переговоры, а министерство подключается к ним на правах чисто технической структуры. Попытки свободной прессы выразить свое негативное отношение к происходящему наткнулись на очень жесткую реакцию госаппарата. Владельцы и главные редакторы газет приглашались для беседы в канцелярию президента, по выходу оттуда они как по волшебству становились крайне лояльными курсу милитаризации экономики страны. У несговорчивых просто изымали лицензии и арестовывали тиражи. Ограничены действия экстремистских партий, в первую очередь национал- социалистической и коммунистической. Все эти процессы происходили пугающе быстро. Впрочем, ситуация в Европе не располагала к активной борьбе за ценности парламентской республики. Для наиболее дальновидных политиков страны становилось понятно, что серьезных военных конфликтов в ближайшее время не избежать. Такие настроения постепенно заражали общество. Именно по этому военные реформы принимались в общем-то благосклонно. Окончательно все встало на свои места 1 марта 37 года, когда вновь избранный президент Каллио Кюёсти, буквально на следующий день после иннагурации объявил, что он тоже делегирует полномочия Верховного Главнокомандующего Карлу Густаву Маннергейму. Для всей Финляндии стало понятно, назревает нечто серьезное. Нация начала сплачиваться, готовясь к испытаниям. Возможно воевать и не придется, но вслед за древними римлянами финны повторяли — «Хочешь жить в мире, готовься к войне».

В январе 1936 года Финляндия предложила к продаже один из своих броненосцев береговой обороны. СССР, не имевший ни чего отдаленно похожего в составе Балтийского флота, выразил сдержанный интерес. Сторонниками данной сделки выступали Начальник Морских сил РККА Владимир Орлов и командующий Балтийским флотом Лев Галлер. Аргументация была такова, — флоту необходим корабль артиллерийской поддержки десантных операций, могущий действовать вблизи побережья. Важнейшим аспектом было усиление артиллерийской группировки при бое на минно-артиллерийской позиции. Корабль новый, с очень мощной артиллерией, такую в СССР пока не производят. Немаловажное значение играл аргумент, что ослаблялись Военно морские силы потенциального противника — буржуазной Финляндии. В принципе Сталин, питавший пристрастие к кораблям с большими пушками, тоже был не против такого приобретения. Отпугивала высокая цена — шесть с половиной миллионов долларов САСШ, которые придется платить сразу, о рассрочке финны даже слушать не хотели. К апрелю переговоры зашли в тупик и так бы наверное ни чем не кончились, если бы Финская сторона не объявила о том, что часть суммы готова получить натурой — вооружением и техникой. На резонный вопрос, зачем Финляндии такая гора оружия, было отвечено, что Аландский кризис еще далеко не закончен и военное противостояние со Швецией может начаться снова, в любой момент. Это было понятно, империалистические хищники в очередной раз демонстрировали «волчий оскал». Советская сторона изъявила желание ознакомиться со списком вооружений. То что было представлено, вызвало легкую оторопь и сделало непримиримым противником сделки Наркома обороны Ворошилова. Ни много ни мало финны хотели — артиллерийских орудий 800 единиц, пулеметов — 1000, танков Т-26 — 150, самолетов СБ — 24 и все это в эквиваленте четырех миллионов долларов, остальную сумму они готовы были принять деньгами. Правда чуть позже пришло разъяснение, что артиллерия предполагается устаревшая, в основном трехдюймовая, наследие проклятого царизма, пулеметы тоже могут быть не новые, танки нужны без башен и вооружения, самолеты вообще отдельный разговор. Такой подход был приемлем. Обменять кучу устаревшего железа на вполне современный корабль казалось весьма разумным вариантом. Эту точку зрения высказал Тухачевский на совещании в Кремле в июле 36 г. Возможно, что «Красный Бонапарт» несколько кривил душой и заявление было сделано в пику Ворошилову, противнику обмена. Пошел затяжной, вдумчивый торг, иногда очень сильно напоминавший восточный базар. Начинающаяся гражданская война в Испании показала, что желающих приобрести оружие, пускай не новое и устаревшее, вполне хватает. Ситуация резко изменилась в сентябре, после того как Сталин решил серьезно вмешаться в Испанские события. Во — первых. Необходимость действовать на удаленных театрах продемонстрировала политическому руководству СССР значимость морской силы, до этого ясно не осознанной. В случае нужды у берегов Испании, эффективно мог действовать только балтийский флот в составе двух дредноутов и легких сил. Однако уход такой эскадры оставлял Ленинград почти беззащитным с моря. Те же финские броненосцы со своими 245-мм орудиями или не дай Маркс, шведы или немцы уже с 280-мм пушками могли создать серьезную угрозу «Колыбели революции».