Ужасная сводная сестра (ЛП) - Линг Айя - Страница 46

— Да, могу себе представить, как она это говорит, — сухо произношу я. — Леди Фрермонт вряд ли верит в счастливую любовь.

Поппи готова расплакаться.

— О, Кэт, что же мне делать? Мне не хочется выходить замуж за кого-то другого. Тётушка пыталась представить меня Элджернону МакВину, но я его не переношу.

— Я тоже.

Мы хихикаем, но решения проблемы пока не видно. Я откидываюсь на подушки и глотаю шоколад. Жизнь такая сложная, застой в выполнении моей миссии, отклонение закона о восьмичасовом рабочем дне, и теперь ещё и проблемы Поппи.

— А у тебя есть поклонники, Кэт? — спрашивает подруга. — Которых ты находишь привлекательными? Ты выглядела очень хорошо на цветочном шоу. Та роза в твоих волосах была изумительной.

— Ты же знаешь, Бьянка всегда привлекает внимание, — смеюсь я. И мгновенно в моей голове проносится воспоминание о том, как Эдвард нежно проводит по моей щеке на тускло освещённой лестнице. Я выбрасываю его из головы и быстро пытаюсь придумать, что бы ей сказать. — А вы думали о том, чтобы сбежать?

Глаза Поппи округляются. Слава Богу, она отставляет свою чашку, иначе пролила бы на простыни шоколад.

— Катриона Бредшоу! Я считала тебя... леди.

— Хм... — я машу рукой в сторону книжных полок. — Я много читаю. Наверное, больше чем должна. Но серьезно, если ты не можешь получить одобрение родителей, разве нет места... — задумываюсь, как же называется та деревня? — места под названием Руби Ред, на севере Лодчена, где правила вступления в брак не такие жёсткие.

— Бог мой, — Поппи выпрямляет спину, её глаза сверкают. — Ты, наверное, шутишь, Кэт. Я не смогу этого сделать. Мама сдерёт с меня кожу заживо, а папа повесит.

— Твои родители настолько страшные?

Поппи смеётся и качает головой.

— Я преувеличиваю. У них взрывной характер, но их гнев не длится долго. Это как гроза — какое-то время гремит гром, потом выходит солнце.

— Тогда что самое худшее может произойти, если ты не боишься гнева твоих родителей? — спрашиваю я.

— Папа может не дать мне приданого. Джонатан говорит, что когда у него появится свободный день, он поедет со мной домой, и мы попытаемся убедить папу, что хотя он и не так много зарабатывает, он происходит из уважаемой семьи, — дувушка хмыкает. — Если мы сбежим, у местных газет, наконец, появятся читатели. С сенсациями всегда так.

— И то правда, — это очень похоже на нашу школьную газету, необходимо привлечь такого супер горячего парня как Габриель, чтобы увеличить читательскую аудиторию. — Плохие новости всегда быстро расходятся. Хм, не то чтобы ваш побег стал плохой новостью…ну, если вы всё-таки решитесь сбежать...

Входит Марта.

— Простите, леди, но мисс Клер ждёт внизу мисс Поппи.

— О, Боже, — подруга тянется за своими туфлями. — Мне нужно идти.

— Надеюсь, у тебя всё будет хорошо, Поппи, — говорю я, сжимая её руку. — Прости, я не могу много сделать для тебя, но если ты решишь сбежать, то с радостью соглашусь стать вашей свидетельницей.

Поппи смеётся и пожимает в ответ мою руку,

Когда она уходит, я ложусь на кровать и смотрю в потолок. Со сколькими же трудностями приходится сталкиваться людям в этом мире. Потом представляю побег Поппи. Исходя из того, что и она и Давенпорт вполне смелые (по крайней мере, в игре в крокет), если они так уверены с браком, тогда почему нет?

С этим хотя бы будет проще справиться, чем с законом о восьмичасовом рабочем дне.

И тут я резко сажусь. Местные газеты... сенсационные новости... плохие новости быстро расходятся.

В моей голове появляется идея. Дерзкий, вероятно глупый план, который Эдвард, мистер Уэллсли или Конский Хвост Годфри никогда не одобрят, но можно попытаться.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спрашивает Крю. Он парит в воздухе невидимый для всех, кроме меня.

— Нет, — отвечаю ему, — но не знаю, что ещё можно сделать.

В принципе, я уже начинаю сомневаться. Спросив у нескольких человек, как добраться до хлопковой фабрики Эндрю МакВина, оказываюсь в грязном, промозглом и мрачном районе. Из труб валят тяжёлые столбы дыма, крошечные пучки хлопка, вылетающие из фабрики, плавают в мутном воздухе, который воняет конским навозом и жаром от угля. Мимо проносится огромная фура, нагруженная кирпичами и сеном. Впереди виднеется здание — изначальный цвет кирпичей едва виден за осевшей сажей. Некоторые работники, слоняющиеся поблизости, уже бросают на меня странные взгляды.

— Привет, сладенькая! — зовёт меня мужчина с вставными зубами. — Заблудилась? Я могу тебе помочь!

Качаю головой, потуже затягиваю свою шаль. Если бы со мной не было Крю, у меня бы не хватило смелости продолжать дальше.

Моя мысль проста. Я напишу историю о фабричных детях, напечатаю и распространю её. Уверена, мистер Уэллсли мне поможет. Мне известно, что у него есть печатный станок, так что он сможет напечатать эти петиции. У меня нет никакого опыта в интервью, но ничего страшного. Никто из писателей школьной газеты не брал интервью у детей-рабочих, которые выглядят так, словно попали сюда прямо из 19-го века.

Крю не заинтересован в плане, но я убеждаю его пойти со мной. Если со мной что-нибудь случится, пока я нахожусь в книжке, король будет скучать по своему развлечению. Судя по рассказам Крю, король и его подданные с таким же рвением наблюдают за моими успехами, как и мама, когда смотрит воскресные сериалы.

Так как большая железная дверь закрыта, не осмеливаясь подойти и постучать, начинаю обходить здание. Мои ботинки хлюпают по грязи, чуть раньше прошёл дождь. Становится слышно жужжание и стук работающих машин внутри. Мне кажется, я слышу крик какого-то человека, но никто не отвечает (или мне не слышно), и скоро снова раздаётся лишь жужжание и стук.

— Девочка! — Крю спускается ко мне. — Сюда. Я нашёл маленькую дверь, где ты сможешь попробовать войти.

Приподнимая свои юбки, иду по лужам. Прости, Марта. На днях я получила от неё нагоняй за грязную одежду. Без стиральных машинок им приходится выделять целый день, чтобы стирать вручную. Она ненавидит этот день больше, чем что-либо другое, а учитывая, сколько у неё работы, можно представить, какой трудоёмкий и утомительный этот процесс.

В любом случае, я достигаю той части фабрики, где нахожу маленькую коричневую дверь, о которой упоминал Крю. Она слегка приоткрыта. Возле двери стоит бочка, в которую капает дождевая вода с крыши. Я смотрю на дверь из-за угла, и прячусь за стеной. Не могу это сделать. Я не могу открыть дверь, проникнуть на фабрику и потребовать интервью. И, кроме того, мужчина, чей крик я слышала, наверное, наблюдает за детьми. Молли упоминала, что её накажут, если она опоздает вернуться на фабрику вовремя.

— Ну? — Крю зависает всего лишь в паре дюймов от моей головы. — Ты заходишь, или нет?

Маленькая дверь открывается. Распахивается, если точнее. Из неё выходит толстый мужчина с длинным шрамом на руке, тащивший за ухо маленького мальчика. Он швыряет мальчика на землю и смотрит на него.

— Третий раз за сегодня! — рычит мужчина. — Ты хочешь здесь работать дальше или нет, парень?

Мальчик, скорчившись, лежит на земле. Думаю, он кивает, но не уверена, потому что вижу только его спину.

— Тогда ты не должен спать! — мужчина наклоняется, хватает мальчика за воротник и тащит его к бочке. Я в ужасе замираю, когда мужчина окунает ребёнка в бочку, игнорируя его взмахи руками, словно хочет утопить.

Дрожащими руками хватаюсь за свой зонтик, но не успеваю сделать шаг вперёд, как мужчина вытаскивает из воды откашливающегося мальчика. Его волосы полностью промокли и прилипли к голове. Вода стекает вниз, к его ботинкам. Или скорее, к куче тряпок, которая служит ему ботинками.

— Ты—обещаешь—что—не—будешь—опять—спать?

Мужчина делает ударение на каждом слове, и его голос дрожит от ярости. Мне нужно что-нибудь сделать. Шёпотом я прошу Крю немного поколдовать.

— Не отвечаешь? Или хочешь, чтобы я ещё раз тебя окунул?