Ужасная сводная сестра (ЛП) - Линг Айя - Страница 14

Когда он исчезает, спрашиваю у леди Бредшоу кто это.

— Монсеньор Этьенн, конечно же. Мы не могли бы желать лучшего, чтобы нанести завершающие штрихи перед вашим представлением.

Ого. Зная, что представление важное событие, все же не ожидала, что всё будет настолько серьёзно.

— Мы на месте, — произносит Бьянка. Она выглядит спокойной и холодной, но я ощущаю нотки возбуждения в её голосе.

— Вместе с сотней других ландо и карет, — говорит леди Бредшоу, выглядывая в окно. — Бьянка, дорогая, не забывай, что твоя улыбка должна расцвести медленно, когда ты встретишься взглядом с королевой и отвечай на вопросы кратко, если она решит заговорить с тобой. Крайне важно, какое впечатление ты произведёшь. Что же касается тебя, — она поворачивается ко мне с видом, словно только вспомнила о моём существовании, — не оступись.

Я выхожу из кареты, внимательно смотря себе под ноги, и, твердо встав на землю, оглядываюсь.

О.

Мой.

Бог.

Словно наяву возникает замок, который появляется на каждой диснеевской заставке в начале картины. Великолепное белое мраморное здание возвышается перед нами, с бесчисленным количеством окон и балконов, сверкающих на солнце. На верхушке каждой башни и башенки, увенчанных синими крышами, развеваются флаги. Вход - огромные ворота из железа и бронзы, размещены в конце длинной дорожки, вымощенной гладкими белыми камнями.

Моя рука скользит в карман, но нащупывает лишь носовой платок. Очень жаль, что моя камера не перенеслась вместе со мной. Мне ОЧЕНЬ хочется сфотографировать этот замок и показать его дома.

— Перестань пялиться, Катриона, — голос Бьянки возвращает меня с небес на землю. — Ты ведёшь себя так, словно никогда не бывала здесь раньше.

Я едва обращаю внимание на её снисходительный тон, на миг забывая обо всех своих тревогах. Правой рукой я приподнимаю платье за ткань у бёдер и надеюсь пройти, не опасаясь, что оно запутается в моих лодыжках; левой рукой берусь за шлейф, обертывая его вокруг руки, и начинаю движение по дорожке.

Я живу во сне. Вау.

Каким-то чудом мне удаётся спокойно добраться до входа. Четверо здоровенных охранников открывают ворота, и мы оказываемся во внутреннем дворе.

— Бьянка! Катриона! — возбужденный голос Поппи звенит в воздухе, одетая в платье цвета бледно-желтого лютика, она побегает к нам. Спотыкается, но быстро восстанавливает равновесие.

— Итак, ты тоже сегодня представляешься, — кивает ей Бьянка.

— Тётушка смогла урегулировать моё расписание, — Поппи широко улыбается. — Я так рада видеть вас обеих. Я уже собиралась перестать ждать и пойти внутрь, но тут вы, наконец, появились! О, я в таком восхищении оттого, что нахожусь здесь. Мама рассказывала мне истории о замке, но увидеть его своими глазами — разве не важнее?

— Да, он невероятный, — сердечно отвечаю я. — Не могу дождаться, чтобы попасть внутрь.

Бьянка приподнимает брови, словно я была деревенщиной.

Поппи берёт меня под руку и улыбается до ушей.

— Пошли, пойдем вместе.

Интерьер замка не разочаровывает. Через двойные двери мы входим внутрь, и я наполовину пьянею, разглядывая интерьер. Огромные комнаты раз в десять больше нашей гостиной. Хрустальные люстры свисают с разрисованных потолков, резная и полированная мебель с позолоченными краями, бархатные ковры, тянущиеся из комнаты в комнату, винтовые лестницы, гобелены, закрывающие стену от пола до потолка, слуги, одетые в аккуратную голубую с серебряным униформу, придворные в великолепной одежде, словно появившиеся из киношных гардеробных.

— Боже милостивый, — выдыхает Поппи. Мы проходим через невероятно огромную комнату, высотой в два этажа, со сводчатым потолком и балконом вдоль уровня второго этажа. Высокие, узкие окна открывают вид на сад. Наши каблуки громко стучат по отполированному мраморному полу. Мне хочется закричать и проверить, появится ли эхо.

— Это бальный зал, — бесстрастно говорит нам слуга, который сопровождает нас.

Тут мне приходит в голову, что именно здесь и будет происходить бал. В сказке, Золушка привлекла всеобщее внимание, спускаясь по лестнице. Но в этой комнате, никаких лестниц не видно. Я осматриваюсь, может подойти центральный балкон. Если ей необходимо блистать в центре всеобщего внимания, она должна стоять там, где принц сможет созерцать её красоту. Интересно, как мне затащить туда Эллу.

Наконец, мы попадаем в комнату, которая похожа на зал ожидания. Бьянка говорит Поппи, что она называется прихожей. Леди Бредшоу предлагают подождать в другой комнате, вместе с другими сопровождающими. Она приказывает мне и Бьянке вести себя "безукоризненно" перед королевой, хотя, на меня, она едва взглянет. Бьянка — единственная дочь, которая имеет вес.

В комнате ожидают ещё около дюжины других девушек, одетых в похожие платья белого или кремового цвета. Некоторые ведут себя надменно, другие нервничают, третьим просто скучно.

— Бьянка, — зовёт нас Клер. Она выглядит абсолютно потрясающе в белом сатиновом платье, и её золотистые локоны мягко спускаются на плечи. — А я всё думала, когда же вы появитесь.

— Как давно вы ждёте? — спрашивает Бьянка, усаживаясь на стул рядом с Клер. Они без сомнения являются самыми красивыми девушками из всех нас, одна тёмноволосая, другая светленькая. Чёрт. Бьянки и так уже достаточно, а теперь есть ещё и Клер, и Бог знает, сколько ещё других девушек.

— Уже около часа, — Клер разворачивает веер. Хотелось бы и мне его иметь; дюжина девушек в длинных, шуршащих платьях в одной комнате — так душно. Когда представление закончится, я с радостью окажусь на свежем воздухе.

— Хотелось бы, чтобы они поторопились, — бормочет какая-то девушка. У неё масса каштановых волос, собранных вместе.

Поппи садится рядом, но продолжает сжимать пальцы, в то время как мне ужасно хочется снять перчатки.

После того, как проходит еще около часа, нас вызывают к королеве. Два лакея убирают пару резных деревянных перегородок, и мы оказываемся в комнате, в которой можно только стоять. К этому времени мы все слишком нервничаем, чтобы разговаривать или перешептываться. Человек, одетый в красно-золотую ливрею, позже я узнала, что это ливрейный лакей, распрямляет наши шлейфы. Третий мужчина, держит рулон пергамента, с которого он зачитывает фамилии. Мы должны проходить по одной, друг за другом.

Когда называют моё имя, сердце бьётся в десять раз быстрее. Стараясь дышать спокойно, говорю себе, что это сказочный мир, и то, что я споткнусь или упаду, не будет иметь никакого значения. Но не хочется выставлять себя на посмешище. Сказочный мир или нет, я чувствую, слышу и прикасаюсь ко всему, что меня окружает.

С того места, где сидит королева, её едва можно рассмотреть. Её платье разложено многочисленными складками и украшено вышивкой. На шее висит тяжёлое ожерелье из золотых бусин. Позади неё стоят несколько человек, одетых также роскошно; наверное, члены королевской семьи. К королевскому трону проложен красный ковёр, по обеим сторонам которого стоят мягкие стулья. Бьянка, Поппи, и те, кто прошёл передо мной, сидели на них, аккуратно сложив руки на коленях, со спинами прямыми, словно доска для резки хлеба.

Сжимая руки, закрываю глаза. Начинается.

Я медленно иду по проходу, один шаг за другим. Боль терзает мои пятки, но изо всех сил стараюсь ее игнорировать. Я много прошла с тех пор, как вышла из кареты и теперь мои ноги ноют.

Вдох. Выдох. Вот так. Это легко.

Я подхожу к королеве. У неё круглое лицо, широкие скулы и карие глаза. Я ожидала, что она будет прекрасной, великолепной, как и подобает монарху, но её внешность всего лишь чуть выше среднего.

Теперь пришло время реверанса. Стараясь вспомнить всё, чему меня учил Пьерр, приседаю так низко, как только могу. Колени словно трещат.

— Ваше величество, — голос походит на писк. По крайней мере, я не падаю — чудо, если вспомнить о моей неуклюжести.

— Леди Катриона Бредшоу, — произносит королева. — Для меня удовольствие, видеть вас снова.