Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - Хансен Марк Виктор - Страница 48

Что же делать родителям? Во-первых, выкинуть все наклейки. А во-вторых, не переживать. Потому что в конце концов вы отдадите дворец ребенку, и он будет играть с рыцарями и проверять, настоящая ли вода во рву. А потом ему это надоест и он захочет поиграть с чем-то еще.

Разумеется, другую игрушку тоже придется собирать. Расслабьтесь. Хлебните горячего шоколада со шнапсом – вам полегчает.

Мне всегда нравилось ездить на машине после полуночи. Полночное небо в Западном Техасе после службы в Сочельник – само по себе чудо. Оно глубокого синего цвета и покрыто звездами, сверкающими, как хрусталики на люстре. Оно было и будет всегда.

Мы ехали по шоссе на дальнем западе Техаса и могли запросто сойти за последних людей на земле. Кругом не было ни огней, ни машин, ни городов. Непроглядная тьма, пронизанная светом звезд и наших фар. Ни звука, лишь шуршание колес и болтовня моих дочек.

Обычно девочки спали всю дорогу – до дома было шестьдесят километров. Но в ту ночь шестилетняя Митти устала и раскапризничалась. Она хотела домой, в кроватку. Старшая сестра Сара пыталась ее отвлечь, но Митти была безутешна. Все нервничали.

Тут я вспомнила о радиоприемнике. Я подключила микрофон и дала его Митти, предложив вызвать Санту. Она посмотрела на меня с сомнением, но хотя бы замолчала. Саре тоже хотелось тишины и покоя, поэтому она подбодрила сестру.

– Это один-девять, Орешек вызывает Санту.

– Санта? Ты там?

Не было слышно ничего, кроме шелеста колес и радиопомех. На мои глаза навернулись слезы от наивности этого милого ребенка. Мы ждали. Она повторила:

– Один-девять вызывает Веселого Эльфа. Это Орешек. Прием.

Шипение радио и мягкое гудение ночной дороги. Больше ничего.

– Ох, мама. Наверное, Санта-Клауса не существует.

Разочарованное молчание.

Когда она отдала мне микрофон, передатчик вдруг затрещал.

– Отзовись, Орешек. Веселый Эльф на связи. Ты почему не спишь?

Митти ахнула. Сара выпрямилась на заднем сиденье. У меня комок подкатил к горлу.

Митти схватила микрофон и с запинкой произнесла:

– Это Орешек. Санта, где ты?

– Знаешь, Орешек, я лечу по небу и не могу закончить свои дела, пока ты не ляжешь в кроватку.

– Я была на полуночной мессе, Санта. Мы почти дома. Подожди, пожалуйста. Прием.

– Это Старый Веселый Эльф. Ложись в постель сразу как приедешь. Я дождусь, Орешек. Конец.

Я уже не сдерживала слез. Я знала все голоса на нашей местной станции, но в ту ночь на связь вышел кто-то незнакомый.

Это был голос Санты.

Я праздновала Рождество только раз в жизни, и это продолжалось всего двенадцать часов. Я жила тогда в Саусалито, Калифорния. Был канун Рождества. Мы с моим другом Стивом за завтраком заговорили о праздничной суете.

– В Майами-Бич нам было не до Рождества, – сказала я, вспоминая детство. – Мало того, что там в это время двадцать пять градусов тепла, так еще все вокруг, включая моих друзей, были евреями. Хотя мне всегда нравилось, что Рождество пробуждает в людях дружелюбие, открытость и щедрость. А ты что скажешь?

Стив, выдающийся юрист по прозвищу Пузо, вытер губы.

– Я всегда завидовал Санте – он может сажать девчонок себе на коленки. – Его голубые глаза сверкнули. – Хочешь побыть эльфом?

– Что?

– Я буду Сантой, а ты изобразишь моего помощника-эльфа.

– И что?

– Мы рванем автостопом в Сан-Франциско и посмотрим, как выглядит настоящее Рождество.

Стив был неутомимым выдумщиком. О его выходках я могла бы рассказывать лет десять.

– Вообще-то у меня нет других планов, – сказала я. – И я запросто сойду за эльфа.

Росту во мне полтора метра, я ношу лосины, а на дворе 1970-е.

– Отличная идея, – сказала я. – Поехали.

Мы позвонили в магазин карнавальных костюмов.

– У нас остался один костюм Санты. Если успеете за полчаса, он будет ваш.

Вскоре мы уже были при полном параде: Санта в накладной бороде набивал мешок игрушками, наспех закупленными в аптеке; я щеголяла в зеленых лосинах, трико и струящейся накидке.

Мы отправились на Бриджвей, главную улицу Саусалито. Я чувствовала, что вся толпа пялится на меня. Назад дороги не было – пришлось выставить большие пальцы и ждать попутку.

Сверкающий BMW резко затормозил возле нас.

– Что, Санта, сани потерял? Куда едете?

– Куда-нибудь в Сан-Франциско.

– Запрыгивайте, – сказал водитель, – и не потеряйте мешок с подарками. Моя рекламная фирма устраивает вечеринку на яхте. Хотите пойти?

– Санта с эльфом пойдут туда, куда смогут принести радость и веселье, – ответил Санта.

Он полностью вошел в образ, подумала я. Поездка будет та еще. Я подавилась смешком, но мы переглянулись и молчаливо пообещали друг другу оставаться Сантой и эльфом всю дорогу.

Мы прибыли на яхту и поднялись на борт. На нас уставилась толпа шикарно разодетых богачей. Мы не знали, что сели в машину владельца самого крупного рекламного агентства в Сан-Франциско. Гости глядели на нас во все глаза, ожидая шоу, подарков, чего угодно, но мы проголодались и направились прямо к столу.

– Кто же вы такие? Что вы будете делать? – добивался от нас высокий мужчина в «Армани», всматриваясь в лицо Санты.

– Ну, сейчас я немного перекушу. Мне предстоит долгая ночка, – сказал Санта, глотая канапе с копченым лососем и каперсами. – Я работаю с игрушками. Сегодня у меня напряженная ночная смена.

Санта продолжил жевать.

– Меня сопровождает один из наших лучших эльфов, – он махнул рукой в мою сторону, как будто я нуждалась в представлении.

Сбитый с толку нашим поведением, рекламщик убрался восвояси. Мы продолжали непринужденно болтать, поглощать закуски, приговаривая: «Хо-хо-хо», а потом сошли на берег так же загадочно, как прибыли.

На улице мы снова оттопырили большие пальцы. Через несколько секунд нас подобрал лимузин, будто олень Рудольф, явившийся по нашей команде. В ту ночь нас обслуживал целый автопарк: лимузины, спортивные автомобили, пикапы. Мы выбирали «сани» по своей прихоти.

После нескольких вечеринок мы окончательно объелись и отправились бродить по улицам, придумывая новый план. Сверкали рождественские огни. Воздух был морозным. Мы наслаждались чудесной атмосферой, и вдруг пожилая женщина подошла к Санте, взяла его за руку и заглянула ему в глаза.

– Я всегда любила тебя, Санта.

– Я тоже всегда тебя любил, – ответил Санта, тепло и нежно обняв ее в ответ.

К тому времени Санта уже устал таскать за собой мешок.

– Пора разносить игрушки, – сказал он с улыбкой.

Может быть, в 70-е не так строго следили за порядком, а может, Санте везде были открыты двери. Или же просто в него верил кто-то из персонала больницы. Во всяком случае, нас пустили в детское отделение. Мы шутили и смеялись с больными детьми, которые расцветали при виде Санты. Он доставал игрушки из мешка. С каждым новым подарком у нас на душе становилось теплее.

Мы пожелали всем доброй ночи и направились к выходу. Автоматические двери выпустили нас в холодную ночь. Мы стояли молча, пытаясь осознать все, что мы только что пережили. И хотя нашим сердцам было тепло, руки у нас мерзли.

– Идем на пристань, выпьем кофе по-ирландски, – сказала я, трясясь.

И тут мимо нас прошла семья, поглощенная оживленной беседой на идиш. Не раздумывая, Санта поднял руки, словно благословляя их: