Gift (СИ) - "candied v" - Страница 87

- Крот… барсук… ээ… - Тейт озадаченно переводил взгляд со страниц на лицо Вайолет и обратно. – Видимо я как-то…

- …это те шотландские сказки. Помнишь наш первый вечер в домашней библиотеке?

- Точно, ты тогда еще нашла книжку на полках.

- Да, но… - Вайолет подскочила от громкого треска. – Кухня, Тейт!

- Ты объяснишь, что все это значит? –блондин пытался перекричать все звуки, включая и работающий кран в ванной. Сначала это казалось странным, что шум напора так хорошо слышен, но вскоре все стало намного яснее…

- Да, я… - Вайолет забежала на кухню.

- Твою же мать! – вырвалось из уст Тейта. Из крана раковины точно также струилась кровь, переливаясь за края, стекая по темной мебели на плитку пола. Плита горела. - Вайолет! - Тейт щелкал пальцами в сторону плиты. – Регуляторы температуры, Вайолет, ну же!

Остолбенение как рукой сняло, Вайолет кинулась к плите, выворачивая рычажки. Тейт распахнул дверцу шкафчика, выкидывая из него гору кастрюль и пакетов. Найдя нужное, Тейт резво управился с огнетушителем. Вайолет откашлялась. На кровь уже перестали обращать внимание.

- Снова «Лемони Сникет…»?

Тейт опустил огнетушитель на пол и мило поглядел на девушку исподлобья, закусывая нижнюю губу. Вайолет неодобрительно покачала головой.

- Так, я говорю быстро, потому что тут вообще непонятно, чего еще можно ожидать. – девушка запрыгнула на барный стул, косясь на кровавый потоп на полу, затем хлопнула по злополучной книжке, лежавшей на поверхности кухонного островка. – Ад, Чистилище, Рай. Насколько я понимаю то, что произошло с часами, это и есть знак. Первая ступень – страхи. Пока мы не пройдем через все, что таится в наших головах, мы не сможем дойти до Чистилища – второй ступени – искупления грехов. Улавливаешь мысль?

- Думаю да… - Тейт поднял ногу, глядя на пропитавшуюся алую подошву конверсов. – А что со сказками?

- Я не знаю, Тейт. – у Вайолет дрожали руки. – Я вообще не знаю что делать.

- Так, успокойся, все будет хорошо. – Тейт притянул сидящую девушку к себе, гладя ее по спине.

Снова треск, но уже какого-то иного рода. Все звуки смешивались в доме, образуя один большой ком из грохота и гудения. Вайолет вздрогнула и отстранилась. Что-то проскрежетало, словно ножом провели по стеклу.

- Тейт. – дрожащим голосом произнесла девушка. – Быстро вспоминай, чего ты боялся больше всего в детстве.

- Знакомая матери рассказывала про утопленницу в ванне третьего этажа, которая отомстила мужу, заколов того ножом.

Вайолет с ужасом глянула на юношу. Времени на комментирование абсурдности этой детской страшилки не было.

- Ты же слышишь звон, да?

- Думаю, нам стоит отсюда уйти. – Тейт направился к выходу, потянув Вайолет за собой, но та одернула руку.

- Нет, нет, ты разве не понял? Мы должны побороть свои страхи. Ты не можешь убежать.

- Но это абсурдно, это же лишь догадки, ты не можешь быть уверена в правильности своих слов! – Тейт отчаянно пытался стащить Вайолет со стула. На лестнице послышались шаги. Страх затмил разум, Вайолет подчинилась хватке парня.

- Куда мы? – шепнула та.

- Без понятия. – Тейт быстро вел девушку по коридорам, пытаясь найти хотя бы одну открытую дверь: ручки по-прежнему напоминали раскаленное железо. Звона металла не было слышно, теперь звучало лишь жуткое завывание, словно девушка плакала от устрашающих пыток. Вайолет покрывалась мурашками каждый раз, как слышался быстрый топот чьих-то ног.

- Стой, надо ткань найти. – девушка кинулась к одному из шкафов между столовой и коридором. – Вот полоте… Тейт! – Обернувшись, Вайолет поняла, что она одна. – Тейт! – коридор, еще один, и еще. Пусто. – Те-е-е-йт! – Вайолет начинала плакать. Жуткие женские всхлипывания не прекращались. Кровь начала распространяться и в коридоры, медленно заполняя все видимое деревянное пространство. Вайолет выкрикнула имя еще и еще раз, но бесполезно: она была одна. Волосы слиплись от крови, девушка убирала пряди за уши. На свои руки было страшно смотреть – словно только что произошло ритуальное убийство соседа.

- Вайолет… - женский шепот. Вайолет обернулась. В кабинет отца прошла тень. Девушка, словно зачарованная, двинулась следом. Ручка была холодной, Вайолет открыла дверь. В комнате двигались силуэты, как на размазанных фото никудышного фотографа.

- Папа? – неуверенно произнесла Вайолет, стоя на пороге и вглядываясь в темноту. Рядом со смеявшимся силуэтом ее отца двигался еще один. – Хейден? – Вайолет отчаянно пыталась понять происходящее. Фантомы о чем-то переговаривались, смеялись, то замедлялись, то ускорялись, перемещаясь по комнате. Вайолет не успевала следить за передвижениями, все действительно походило на выцветшее неудачное фото. В одно мгновение картинка стала четче: Хейден присела на кресло, призывно расставляя ноги, Бэн улыбался, подходя ближе. Вайолет расширила глаза, замотав головой. – Нет, нет… - шептала та, с ужасом глядя на то, как ее отец раздевает молодую особу. Когда пошли поцелуи в шею и прочие ласки, Вайолет хотела было отвернуться, но тут появился еще один фантом: Вивьен. – Мам! – выкрикнула девушка. Вив уставилась на Бэна с Хейден. Психиатр отстранился, крича, но все диалоги были слишком быстрыми, Вайолет не могла ничего разобрать. Вивьен начала плакать. – Ма-а-а-м! – старалась дозваться Вайолет. Она попыталась войти в комнату, но что-то ее не пускало, словно между ней и кабинетом стояла невидимая преграда. Вайолет не могла сдерживать слезы, которые смешивались с кровавыми подтеками на щеках. Дух перехватило, в солнечном сплетении ощущалась дикая боль. Отец кричал на мать, а та плакала, не переставая.

Вайолет конечно не боялась призраков. Никогда. Ни в детстве, ни после. Ни призраков, ни зомби, ни прочей нечисти из страшилок. Ее наоборот, влекло все это. Люди сторонятся всего непонятного и необъяснимого, как сторонились и ее саму, поэтому она пыталась найти поддержку в таких же чуждых миру вещах, как и она сама.

Но, несмотря на ее бесстрашие перед всеми фильмами ужасов, у нее, как и у каждого человека, были свои фобии.

Фрейд делит страхи на реальные и невротические. Я бы разделила страхи на осознанные и подсознательные. С осознанными все предельно ясно – ты видишь человека с топором – ты бежишь от человека с топором. Подсознательные же страхи это те, что скрыты в глубине сознания. Ты можешь жить и не знать, что у тебя есть такая фобия, и лишь столкнувшись с ней лицом к лицу понять, что все гораздо серьезнее, чем ты думал.

Страх первый – раненые чувства близкого человека.

Страх Вайолет за мать – подсознательный. Она не трепещет перед родителями, в большей степени потому, что те живут в разладе, и Вайолет практически существует сама по себе. К отцу у нее нет жалости. Она считает, что нанести душевную обиду близкому человеку гораздо страшнее, чем нанести телесную. Отец – самый наглядный пример для подтверждения ее теории. Мать же в ее глазах слабая, неспособная развестись, старающаяся все наладить, пляшущая под дудку мужа. Какое уж тут уважение?

Но, вспоминая конец августа, слуховую галлюцинацию и страх за маму, можно совершенно точно сказать, что Вайолет не все равно, что та чувствует.

Вот и сейчас, Вайолет наблюдала за разворачивающимся действием, как немой зритель, плача, но не ощущая этого, не в силах оторвать взгляд от родителей. Вот отец ударил мать по щеке. Та что-то кричит, рядом мельтешит Хейден, крики Бэна и непрекращающиеся всхлипывания Вивьен. Вайолет казалось, что ее сердце сейчас разорвется, как тонкая натянутая нить, так легко, без особых усилий. Попытки войти в комнату не были оставлены ею ни на секунду, Вайолет отчаянно старалась попасть внутрь, прекратить весь этот кошмар, раздирающий ее душу на части.

Однако, когда сил плакать уже не оставалось, фантомы развеялись, а дверь с феноменальной силой захлопнулась. Вайолет отскочила к противоположной стене.

Ее все еще трясло, розовые слезы раздражали кожу, Вайолет утирала подбородок рукавом, забыв, что тот тоже пропитан кровью. Полы и здесь были залиты, Вайолет тонула руками в вязкой теплой густой массе. Еще пара всхлипов, и сердцебиение пришло в норму, дыхание выровнялось. Неспешно поднявшись, девушка осознала – ее взяла, она смогла, встретилась со своим страхом, увидела, что может быть. Чувства приходили в обычное состояние, до ушей снова доходили звуки извне.