I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 30

Захватывая губы саба своими, погружая язык вглубь рта брюнета, Йен отпустил его бедро, следуя пальцами по коже, обтянувшей ребра, поднимаясь выше, очерчивая бицепс и слегка щекоча предплечье, наконец, останавливаясь напротив помеченного его именем запястья правой руки Милковича, покоившейся на подушке возле его головы.

– Микки, – позвал Дом, не решаясь сделать последнего шага, продолжая медленно толкаться в него своим членом, усилием воли отодвигая скручивающий низ живота оргазм, готовый прокатиться по телу. – Я не знаю, как это будет, – честно признался он в своих страхах сабмиссиву, подушечками пальцев лаская кожу ладони. – Но я очень хочу почувствовать тебя, – едва слышно проговорил Галлагер, раздвигая пальцы брюнета, переплетая их со своими, выгибая руку, чтобы запястья не прикасались друг к другу, одновременно совершая очередное движение бедрами, срывая с губ Милковича новый стон наслаждения.

– Я то… – попытался ответить брюнет, но сделать этого не позволил мощный разряд электричества, сгенерированный возбужденными нейронами мозга, прокатившийся по телу, воспаляя все до единого нервные окончания, бегущую по венам кровь вмиг разогревая до невиданных температур, а каждую клеточку саба заставляя перевернуться – Йен сомкнул их метки.

Ощущения и чувства, до сих пор не поддающиеся осознанию, увеличились вдвое, прибавляя к собственным новые, испытываемые партнером, лишая молодых людей способности соображать и контролировать себя, заставляя подаваться навстречу друг другу, срастаясь в единый организм, паривший где-то за границами реального в просторах экстаза и наслаждения.

Бедра Йена уже не могли держать ровного ритма, а с каждым движением проникающий в Милковича член – горячей спермы, закипающей в вибрирующих яичках.

Наполняя брюнета собой, Доминант громко кричал, чувствуя сокращение мышц, обхвативших его подрагивающий орган, и влагу меж их животами, не смея отпустить руки Микки в желании подарить ему каждую краску и оттенок оглушительного оргазма, прошедшего по его телу, взамен забирая мельчайшие детали того, что испытал его сабмиссив.

– Так каждый раз будет? – поинтересовался Милкович, вернувшись из ванной, удобно размещаясь в объятиях своего Дома, спиной прижимаясь к твердой груди рыжего, до сих пор ощущая легкое покалывание в конечностях и щекотку от не желающих улечься на место, торчавших, наэлектризованных маленьких волосков, рассыпанных по всему телу.

– Можем проверить, – улыбнулся Галлагер, прикусывая кожу на шее брюнета, языком обводя контур выпирающего седьмого позвонка, обещая своему парню второй раунд.

***

Они уснули лишь под утро.

Измученные и истощенные, полные ярких впечатлений, неизведанных ранее ощущений и распирающих каждую клеточку чувств, Дом и саб погрузились в царство Морфея, тесно прижавшись друг к другу, переплетая ноги под одеялом и пальцы рук на подушке.

Не разъединяя меток.

Комментарий к Сними его

Сегодня автор понял, что писать эротическую сцену, намного сложнее, чем джохан-похан по самые яйца или гланды =(

надеюсь, у меня получилось…

очень хочу, чтобы Вы почувствовали ЭТО

========== Эпилог ==========

Микки Милкович не хотел подчиняться. Не хотел стоять на коленях, покорно склонив голову, с мазохистким удовольствием желая угодить своему Дому.

И его Доминант прекрасно знал об этом, никогда не требуя от своего саба полной покорности, превращая знакомые каждому человеку отношения в нечто особенное, дарованное только им двоим.

Йен Галлагер не хотел подчинять, властвовать и управлять.

Но, сжимая в страстных объятиях своего сабмиссива, Дом упоенно отдавал тому приказы, с благоговением и диким восторгом отмечая в голубых глазах саба желание безоговорочно следовать каждому, угодить и исполнить волю своего Доминанта, получая заслуженную благодарность.

Конечно, в этих странных отношениях были и ссоры, недопонимания и громкие крики. Но, даже в такие моменты, Микки и Йен легко находили компромисс, делая шаги навстречу, переступая гордость и упрямство, сглаживая острые углы и шероховатые поверхности искренними извинениями и тихими обещаниями.

Многие пытались понять, что такого особенного в этих двоих, не похожих ни на кого другого, почему их история так кардинально отличается от признанных столетиями и законами отношений, но каждый раз терпели поражение.

А ведь ответ был так прост.

Восемь месяцев спустя.

– Ребят, вы можете вытащить языки из глоток друг друга и послушать меня хотя бы минуту? – недовольно пробубнил рыжий, отправляя в целующуюся пару свернутую салфетку, но, кажется, столь легкий снаряд не способен был остудить пыл недавно определившейся пары. – Лип! – позвал младший Галлагер, теряя терпение.

– Черт, Йен, – разрывая поцелуй, обреченно выдохнул Филлип, крепче прижимая сидевшую на его коленях девушку. – Мы уже сказали тебе, что ты зря волнуешься, все с Микки нормально, – под согласные кивки своего саба, повторил кудрявый, в упор глядя на брата.

– Мы уже три дня не разговариваем, – следующий аргумент рыжего был произнесен под легкий смешок брюнетки, получившей очередную ласку губ ее Дома на чувствительной шее.

– Ты сам виноват, Йен, – ответила Мэнди, звонким шлепком прерывая путь настырной ладони Липа, намеревающейся задрать короткую юбку еще выше. – Не стоило устраивать концерт прямо в клубе.

– Откуда мне было знать, что Тим его сослуживец? – парировал замечание Галлагер, вспоминая непродолжительную драку на выходных, наспех организованную распаленным алкоголем Доминантом, заметившим удаляющуюся в неизвестном направлении спину своего саба в компании какого-то парня.

– Ты даже не извинился, – проговорила Милкович, слезая с колен своего парня, подходя к стоявшему возле дивана другу. – Ни перед Микки, ни перед Тимом, ни, тем более, перед сотней посетителей клуба, вынужденных слушать ваши стоны из туалета, когда ты доказывал Микки, чей он сабмиссив, – рассмеялась девушка, подмигнув рыжему. Конечно, Мэнди знала, что ее брат не злится на Галлагера, а, даже, наоборот, получил огромное удовольствие от страстного секса со своим ревнивым Домом, но она обещала ему не рассказывать.

– Я был пьян, – попытался оправдаться Йен, отводя взгляд.

Возможно, это объяснение спасло бы его, если бы сам он хотя бы на десятую долю верил в его неоспоримость. Но приступы ревности, охватывающее естество Доминанта даже в трезвом состоянии, убеждали в обратном. Нет, он доверял своему сабу, запрещал себе сомневаться в нем, но против природы идти с каждым днем становилось все сложнее.

– Просто извинись, Йен, – тихо проговорила девушка, приподнимаясь на цыпочки, из-за разницы в росте вынужденная обычно задирать голову при разговоре с другом. – Иди домой, он тебя ждет, – тепло улыбнувшись, добавила Мэнди едва слышным шепотом, и, если бы мысли Галлагера сейчас не были бы сосредоточены вокруг его саба, тот, наверняка, заметил бы заговорщический огонек в глазах брюнетки.

Браслет Милковича лежал на тумбочке возле входной двери, сообщая Йену о том, что брюнет уже дома – они всегда снимали их, возвращаясь в уже давно общую квартиру. Не видя необходимости скрывать инициалы, вытатуированные на их запястьях, они подолгу разглядывали и ласкали пальцами и губами буквы, навсегда связавшие их, пропитываясь силой, исходившей от меток, и соединяли руки, даря свои эмоции партнеру, в ответ забирая его собственные.

– Микки? – позвал Галагер, накрывая коричневой полоской кожи такую же и снимая кроссовки.

– Я в комнате, – услышал он в ответ, заметно удивившись тому, что саб решил с ним заговорить. В последние три дня, по возвращении домой, Йен находил брюнета что-то увлеченно печатающего на компьютере, тут же спешившего молча заблокировать систему, как только рыжий пересекал порог квартиры.

– Мэнди с Липом предлагают в пятницу сходить куда-нибудь, – решив воспользоваться подаренным брюнетом шансом, проговорил Галлагер, входя в спальню, обнаружив сидевшего на кровати Милковича, увлеченно рассматривающего какую-то небольшую коробочку.