Калитка во Вселенную (СИ) - Кузнецов Юрий Юрьевич - Страница 9

   Я же заинтересовался другим. Много лет, собирая и систематизируя факты так называемой "запретной археологии", я пришел к выводу - во многих необъяснимых явлениях есть какая-то закономерность. Вскоре меня, можно сказать - осенило. Все прекрасно объяснялось и укладывалось в научные рамки, если допустить, что при наличии определенных условий возможен переход между мирами или перемещение во времени. Практически все до сих пор необъяснимое прекрасно находило своё объяснение, при условии, что этот артефакт или явление попало в наш мир из прошлого, будущего или вообще - из иного, параллельного мира. Примеров не счесть - и антикитерский механизм, и различные артефакты, не соответствующие эпохам, найденные в земных слоях, датированных миллионами, а иной раз - десятками миллионов лет и прочее, прочее, прочее. А самое главное - я составил карту так называемых 'аномальных зон', в которых наблюдалась максимальная концентрация всего непонятного. Ты когда нибудь слышал про сеть Хартмана?

   - Нет - Жора отрицательно покачал головой. - Я читал только про Эриха Хартманна, летчика времен Второй Мировой.

   - Это не тот. Этого зовут Эрнст и он из послевоенной Германии. Но это не важно, он все равно ошибался, хотя направление исследований выбрал правильное. Можно даже сказать - в отдельных случаях он прав, но сейчас не об этом. Так вот, когда собранной и систематизированной информации набралось полный сейф, я понял, что 'это ж-ж-ж' - как говорил Винни-Пух, неспроста.

   Итак, теория, точнее - ее предпосылки - была создана, дело оставалось за практикой, ибо, как известно, теория без практики мертва. Все свои умозаключения я и изложил Андропову, получил его полное, так сказать - благословение, и, что гораздо важнее - финансирование и поддержку наверно самой на тот момент могущественной в СССР организации. Помимо поддержки я получил доступ к материалам собранным до меня. По своей наивности до той поры я полагал, что именно мне пришла в голову мысль систематизировать все непонятное и необъяснимое. А оказалось, что 'контора' довольно давно - еще с чекистских времен этим плотно занимается. Фамилии Барченко или Блюмкина тебе ни о чем не говорят?

   - Блюмкин, Блюмкин... - Жора наморщил лоб. - Это не тот эсер, что в немецкого посла стрелял?

   - Ну, почти. То ли стрелял, то ли кидал бомбы его подельник Андреев, и то - дело там было темное но это не тот эпизод его биографии, что представляет интерес в нашем случае. Гораздо интереснее оказалась его работа в середине и конце 20-х в Тибете и Монголии. Немало, ох немало привез он документов с рассказами и описаниями различных странных мест. Не отчеты - приключенческий роман...

   Профессор помолчал, прошелся по кухне собираясь с мыслями, и продолжил - Тем не менее, мест, где всякая чертовщина зашкаливала, было немало и в средней России. От не так далеко находящейся от твоей Иловли Медведицкой гряды, до Кольского полуострова. Это и Аксайские пещеры, и Самарская лука, Жигулевские горы, Молебка - словом, список огромен. Тем не менее, с начальной точкой я вскоре определился - это был Мончаловский лес, расположенный отсюда совсем недалеко.

   - Знаю я этот лес - оживился Жора - Много чего я про него слышал...

   - Вот-вот - кивнул головой Олег Васильевич - и у меня про эти места папочка набралась... В общем, "контора" оформила необходимое прикрытие, выделила достаточные ресурсы, и в 85 году здесь, в деревне Волжское-Малахово на берегу матушки-Волги и была построена эта база-лаборатория. Место тихое - и от Москвы не очень далеко, и до нужных нам мест рукой подать - все очень удобно. В общем - работа закипела, но первые результаты появились не сразу...

   Профессор вновь замолчал, стоя у окна и глядя на противоположный берег Волги. Жора продолжал тем временем сочетать приятное с полезным - с удовольствием ел, стараясь делать это как можно тише - и с не меньшим удовольствием слушал профессора.

   - Ты можешь спросить меня - а чего вдруг я тебе, в сущности, почти незнакомому человеку, выдаю, можно сказать - государственные тайны? - вдруг нарушил тишину Олег Васильевич.

   Он повернулся к Жоре и пристально на него посмотрел, а Жоре чутье подсказало, что он должен проникнуться моментом. С легким сожалением он оторвался от вкуснейших грибочков, отложил вилку, и в свою очередь посмотрел на Пасечника - действительно, мол, а с чего вдруг такая легкомысленность?

   Профессор оценил жертву, улыбнулся и сказал - Да ты ешь, не отвлекайся, вопрос риторический. Я, скорее, сам себя спрашиваю... А ответ прост - до сих пор меня убивать не пытались, пытались только купить или запугать. Не то, что я прям так уж испугался, скажу честно - найдется чем ответить, да и в врасплох меня уже не застать. Однако, бессмысленно погибать желания нет, тем более, когда в исследованиях достигнуты ощутимые прорывы. Кадровый же голод у нас нынче весьма ощутим, людей, достойных доверия, очень сильно не хватает. Парадокс - деньги есть, а дать их некому...

   После этих слов он как-то хитровато глянул на Жору. Чего он ждал? Жориного крика - да мне, мне их дайте? Это вряд ли, будь Жора рабом наличных, он бы лабал себе в кабаках, высокими материями голову не забивая. Но, тем не менее, Жора неопределенно хмыкнул, и вновь спокойно принялся за еду.

   Профессора такое поведение Жоры видимо вполне удовлетворило, и он продолжил - Теперь самое главное, мы сначала нашли места, где дырки во времени и пространстве открываются спонтанно, а потом, вычислив некоторые закономерности, сопутствующие этому, научились открывать их по своему желанию. Поскольку, в этом случае понятия "время" и " пространство" практически никогда не совпадают, я взял на себя смелость назвать их "калитками". Калитки во Вселенную, так сказать....

   Вот тут Жора несколько оторопел ... - То есть, Вы хотите сказать...

   - Да-да, с 92 года я могу кое-где открывать эти калитки по своему желанию.

   Это даже хорошо, что к этому моменту Жора уже успел наесться. Он совсем не был уверен, что после таких новостей аппетит у него не отшибло бы полностью.

   - И куда вы научились открывать эти самые калитки?

   - Что, зацепило? - улыбнулся профессор. Он перестал расхаживать по кухне, и, взяв стул, оседлал его в знакомой уже Жоре позе кавалериста.

   - Это, брат, не все. Куда - об этом позже. Черт его знает, моя природная мнительность, или что другое - но я изначально, получив доступ к ресурсам КГБ, начал все максимально секретить даже от начальства, делить проблемы на отдельные процессы, внешне друг с другом, на первый взгляд, вроде и не связанные. В итоге, объединяя данные, полученные в разных лабораториях, я добился, без ложной скромности, если не феноменальных, то очень впечатляющих результатов. В то же время, человек со стороны, получив доступ к отдельным фрагментам этих исследований вряд ли смог бы связать их между собой, получить из этой мозаики полноценную картину.

   Конечно - долго так продолжаться не могло, рано или поздно руководство заинтересовалось бы моими художествами, но тут 'повезло' - когда СССР начал разваливаться, КГБ тоже двинулся в небытие. После ареста путчиста Крючкова со товарищи, Бакатин начал планомерное уничтожение "конторы", поставив окончательную точку в декабре 91 года с помощью печально известного 124 закона. Ну и до моих внутриаппаратных интриг уже никому дела не было. Как говорится - война все спишет - Олег Васильевич с грустью покачал головой. - Ей богу, уж лучше бы меня на 'ковер' вызвали и за интриги пропесочили, а Союз с 'конторой' были бы в целости и сохранности. Ну да ладно - сейчас не об этом.

   Профессор встал, прошелся, глотнул остывшего чая из своей чашки, и вновь усевшись на стул, продолжил - Однако, я почувствовал, что запахло жареным задолго до всех этих печальных событий - и начал действовать. Благодаря не совсем бескорыстной помощи некоторых товарищей, я смог перевести на себя многие активы, в частности эту лабораторию со всем оборудованием и техникой.