О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга - Страница 8

Со скрипом от ближайшего дерева наклонилась ветка, и мелкий вудвуз, разумный, в отличие от своих недавно павших собратьев, дотронулся до волос вздрогнувшей Этайн. Заурчал, словно камышовый кот, и принялся пропускать рыжие пряди через длинные зеленые пальцы.

— Любят расчесывать, — пояснил Мидир. — Я бы тоже не отказался!

Затрещали кусты, и на поляну вышел ослепительно-белый единорог. Этайн ахнула. Мидир раскрыл ладонь с белым яблоком.

Этайн взяла его и осторожно протянула таинственному даже для ши зверю.

Единорог тряхнул шелковистой гривой, подхватил подарок мягкими губами, захрустел им, поглядывая на Этайн темно-синими глазами. Та, не выдержав, коснулась острого витого рога.

Единорог фыркнул, стукнул серебряным копытом и ушел обратно в лес, унеся на себе пару пиликающих феечек. Остальные покружились над водой, пощебетали и спрятались обратно в сомкнувшиеся кувшинки; вудвуз, повинуясь щелчку пальцев Мидира, затрещал недовольно и уполз обратно в трещину на коре вяза.

— Мелкий народец не доверяет людям и редко показывается им. Галаты могут попасть к нам случайно и даже не заметить. А вы понравились!

Глаза Этайн горели.

— Это было… — она прижала руки к покрасневшим щекам.

— Невероятно? Прекрасно? Волшебно?

— Все вместе!

— Вы в стране магии. Так как насчет ее королевы?

Этайн пристально вгляделась в его лицо.

— Мне не придется делить ложе с королем Светлых земель?

— Нет, Этайн. Только если королева того пожелает сама.

— Не пожелает!

Мидир прищурился.

— Лугнасад время свободы. Тогда почему нет? Это лишь вопрос. Друг ведь может спросить у друга?

— Может… — шепнула Этайн еле слышно.

— Как вы относитесь ко мне?

— Не буду скрывать, меня тянет к вам, Мидир, — вскинула голову Этайн.

— Но?..

— Близость для меня неотъемлема от любви. А любовь…

— Что же это?

Этайн внимательно оглядела его, словно ожидая подвоха, но Мидиру и правда было интересно. Слишком откровенно эта женщина говорила обо всем!

— Она должна быть здесь и здесь, — она мягким движением прикоснулась ко лбу Мидира и к его груди тыльной стороной ладони. — А не только… — хмыкнула, скользнув взглядом по его бедрам.

— Разве ваш царственный муж отказывает себе в праве первой ночи? — спросил Мидир и осекся — Этайн словно окаменела.

— Он король галатов, и это его право! Он ограничивался выкупом весь наш совместный год. Насколько мне известно…

Она отвела взгляд.

— Но? — уловил Мидир недоговоренность.

— Не отказывал, когда просил муж о бесплодной супруге. Божественная сила короля…

Этайн сжала складки платья, напряженно глядя в потухающий костер.

Ревность, нескрываемая ревность!

Мидир порадовался. Все же Этайн была существом из плоти и крови.

— У вас вересковый брак, легкомысленный и необязательный. Что вам мешает попробовать с кем-то еще?

— Я уже ответила вам! — вскинула она голову. — Я люблю Эохайда! И буду верна ему!

— Хватит того, что делает супруг? А что же вы? Бережете ваш брак за двоих? — спросил Мидир, уже зная ответ.

— Я… — Этайн прикусила губу.

— Что за гейс вы на себя наложили?

— Откуда вы знаете? — ахнула она.

— Все-таки я маг. Ши. Король Благого Двора, — дождался ее несмелой улыбки. — Вы не выдадите тайну даже владыке Светлых земель. Но, может, расскажете другу?

— Я… не знаю, зачем говорю это вам… Я могу быть близка лишь с тем, кого люблю, — опустила длинные ресницы Этайн.

— Весьма неразумно.

Женщина сама озвучила свой гейс, и Мидир коснулся ее магией без боязни повредить: защита хризолитового цвета была оплетена черными нитями, словно змеями.

— Зачем?! Зачем этот гибельный, проклятый гейс? — вскипел волчий король. — Чтобы Эохайд знал, что вы его любите? Но это же очевидно! Что же толкнуло вас на столь опрометчивый шаг?

— Я наложила его еще до брака! — не менее яростно, чем он, ответила женщина.

— Что же напугало вас больше, чем смерть?

Этайн прикусила губу и протянула к костру дрожащие руки.

***

— Простите, мой король, но я слышал это, — вновь прошелестел голос Джареда.

— Не слишком ли много на себя берешь, волчонок? Решил поучить меня манерам?!

— Сначала черные вудвузы. Они сражались за цветок желания так, словно вы забирали их сердце. Поголовье сократилось на четверть.

— Можно подумать, ты ведешь им учет!

— Можно подумать, веду. Хорошо. Ладно. Но потом, потом воронка! Этайн вы еле спасли, а ведь потянули за все стихии.

— Меня сейчас интересует лишь одна.

— Любовь — худшая из стихий, а желание — это еще не любовь. Если вы хотите Этайн столь же сильно…

— Сильнее, чем кого-либо.

— Но она погибнет! Гейс хранит ее, но гейс ее и погубит! Это нарушение…

— Я не собираюсь терять ее столь быстро.

— О нет!

— О да! Джаред, уймись. Если для того, чтобы овладеть Этайн, нужно, чтобы она полюбила меня — она меня полюбит.

— А вы не думали, что может являться альгейсом[4] Этайн? Уж не может ли она вызывать любовь?

— Советник, не смеши меня. Желание тела — возможно. Пройдет семь дней — и я верну ее земле Верхнего.

Примечания:

1 жене — в значении «женщине»

2 посолонь — по движению солнца

3 Айсэ Горм — главная река Благих земель

4 в данном контексте — сопровождение гейса, его проявление

Затрещали кусты; из леса вывалился кряжистый гном, толкая перед собой тележку, полную искрящихся самоцветов. Глядя только на Мидира, поклонился до земли. Покосился на изумленную Этайн, буркнув себе в нечесаную бороду «Вот тебе долг и еще сверху», вывалил сверкающую гору драгоценностей, развернулся и пропал в зарослях.

— Казначей заглянул? — улыбнулась она. — О нет! Вы так мостите дороги?

— Я рад, что развлек вас, — сухо произнес Мидир.

— Простите меня, — без тени раскаяния протянула Этайн. Склонила голову к плечу, развеселилась еще больше. — А это был лепрекон или гном?

— Это. Был. Никто, — выговорил волчий король, еле удержавшись от соблазна вставить слово «труп». — В Лугнасад стараются входить без долгов.

— Неужели вам нужны сокровища?

— Смотря что счесть за сокровище, — прищурился Мидир, и Этайн опустила взгляд, заметив жадный блеск его глаз. Волчий король добавил насмешливо: — Это плата за жену из другого дома. Дома редко соединяются между собой, и только с моего разрешения.

Этайн помолчала, повела сандалией по камням, полюбовалась разноцветными бликами.

— Скажите мне, Мидир… Ваших сокровищ хватит, чтобы вправду замостить все дороги Манчинга, но вы не стали откупаться от Эохайда. Почему?

— Вы про Алана? — Этайн кивнула. — Эохайд вполне мог отдать приказ убить моего волка, однако помиловал, обошелся выкупом. Разве жизнь можно оценить в золоте или драгоценностях? Мне показалось правильным помочь ему.

— Вы все же не настолько ужасны, как сказки в вашу честь, — задумалась, и тень набежала на ее лицо, как облачко на солнце. — Как и Эохайд. В нем намешано темного и светлого, но все же, все же…

— Так что вам известно? — перебил ее Мидир, не желая наблюдать эту светлую отстраненную улыбку и взгляд сквозь него.

— То, что случилось в начале его пути к трону. Когда Камень королей признал Эохайда, нужно было заручиться поддержкой кланов. Одни приняли его сразу, другие — нет. После убийства его посланника было вырезано все поселение, — приглушенно вымолвила Этайн, не сводя взгляда с весело трещавшего костра. — Те люди поступили подло, но и мой муж не лучше. Да, правила равновесия нерушимы: если ударили тебя, ударь с не меньшей силой…

— Вам это кажется неверным?