Фаворит Его Высочества (СИ) - "Лиэлли" - Страница 43

— Поделишься подробностями? — Я бессильно упал обратно на кровать и уставился в потолок.

— Все просто. Ришелье ведь думает, что я не знаю, какими делишками он промышляет. — Филипп снял туфли, положил свой бархатный сюртук на стул и растянулся рядом со мной на кровати, заложив руки за голову. — А значит, очень огорчусь, когда узнаю, что он, предложив мне союз с Францией, при этом тайно переписывается с английским агентом.

— Ну-у-у… предположим. — Я нахмурился, еще не совсем понимая, к чему он клонит.

— Ну вот представим, что я уже огорчился, — хмыкнул Филипп, снова не удержавшись от зевка. — Следовательно, моим следующим шагом должен быть разрыв помолвки. Посмотрим, как попляшет Ришелье. Не знаю, чего этим добивается Анри. Может, хочет его публичного унижения… Я бы хотел, чтобы Ришелье посадили за решетку, но понимаю, что его способ избавиться от кардинала намного лучше. Он желает публичной казни.

— А я что-то ничего не понял, — нахмурился я еще больше. — Разрыв помолвки сейчас будет ему только на руку!

— Разве? — фыркнул Филипп выразительно. — Вообще, это Ришелье заставлял тебя угрозами выйти замуж. Так что он, скорее всего, расстроится. Но это не важно. Я попробую вывести его на чистую воду и без этого.

Я вздохнул, все еще не совсем вникая в план Анри, и прижался к Филиппу поближе, обнимая за талию и утыкаясь носом в плечо. От него безумно приятно пахло. От него, от его одежды, от его волос…

— Мы можем сейчас только довериться Анри, — пробормотал я.

Филипп обнял меня за плечи одной рукой и закрыл глаза.

— А могло бы быть иначе? — сонно ответил он. — Ты не верил, что он предатель все эти годы.

— Конечно, не верил. — Я тоже зевнул, с улыбкой посмотрев на свой браслет из разноцветных ленточек. — Кто угодно, но только не мой Анри.

Филипп хмыкнул и замолчал. Я тихо лежал в его объятиях, окутанный его запахом, и просто наслаждался этим затишьем перед бурей. Где там Анри и чем он занят?

— Ты ведь не уйдешь? — спросил я тихонько, запрокинув голову и посмотрев в красивое смуглое лицо.

— Нет, конечно, — усмехнулся Филипп. — Когда поблизости Ришелье? Я глаз с тебя не спущу. Он с минуты на минуту может обнаружить пропажу бумаг.

Я улыбнулся и положил голову ему на грудь.

— Ладно… — сжалился я над явно засыпавшим Филиппом. — Давай поспим.

— Отличная идея, — сонно отозвался он.

Очень скоро его дыхание выровнялось — он уснул. Я еще долго лежал в его объятиях, а вскоре тоже уснул, убаюканный его мерным дыханием. Так может спать лишь очень спокойный и уверенный в себе человек. Ален сказал, у Филиппа нет слабых мест. Но теперь… была одна брешь в его защите. Это я. По крайней мере, я на это надеялся. Стал ли я его слабым местом? Неравнодушен ли он ко мне, если не считать той страсти, что вспыхнула между нами в одночасье, словно разбушевавшийся пожар? Я не знал. Не знал, испытывает ли Филипп ко мне что-то, кроме безумного вожделения. Но хотел ли я, чтобы он полюбил меня? Ответа на этот вопрос я тоже пока не знал.

Филипп.

Я провалялся в постели Франца до часу дня. Да, знаю, что я неженка в этом плане. Днем меня постоянно клонит в сон. Проснувшись, я осторожно высвободился из объятий Франца и потянулся. Наконец-то я выспался. Франция определенно нравилась мне все больше. Дома так не поваляешься. Я посмотрел на спящего Франца и невольно умилился. Он свернулся у меня под боком калачиком и смешно сопел. Я ни разу не видел, как Франц спит. Солнечные медово-янтарные волосы разметались по подушке, из-под длинной ночной сорочки выглядывали босые ноги с маленькими розовыми пяточками. Во сне он слегка хмурился иногда, поджимая свои хорошенькие губы. Я запустил пальцы в шелковое золото его волос, наслаждаясь их мягкостью и тем, как завораживающе переливалось в длинных прядях солнце. Казалось, лучи пытаются спрятаться в его волосах. Они целовали губы Франца, его нежные мягкие щеки, шею и ключицы, золотили кожу цвета молочных сливок. Наклонившись, я поцеловал его в уголок губ, и он перестал хмуриться и даже слегка улыбнулся.

Подумать только, я ушам своим вчера не поверил, когда он предложил мне поскорее обзавестись наследником. Неужели он всерьез? Я впервые задумался о своих детях, хотя отец едва ли не с шестнадцати лет твердил мне, что я должен как можно скорее завести наследника, ибо на моего брата Фердинанда не было никакой надежды. У меня был один, бастард, появившийся от мимолетной связи с фрейлиной моей матери, но я редко с ним виделся. Сейчас он должен был быть чуть младше Франца. Это был большой скандал, и я, если честно, не испытывал к тому ребенку никаких чувств. Может быть, оттого, что эта фрейлина пыталась шантажировать меня им? Осмелилась требовать меня, инфанта королевского дома, жениться на ней, безродной провинциалке из глухого и далекого графства? Не знаю. Я выделил ей небольшое состояние и подарил титул графини, а затем отдалил от двора на долгое время, отправив в ее новый дом с прислугой и няньками. Но видеть того ребенка не испытывал никакого желания.

И вот сейчас Франц предлагал мне завести сына. Что я испытывал? Не знаю, я не мог определиться со своими чувствами. Но иметь ребенка от Франца… Мне казалось, что это прекрасно. У нас получился бы чудесный малыш. К тому же мне было уже тридцать два года, я созрел не только для супружества, но и для воспитания наследника. Да, я определенно хотел это дитя, особенно еще и потому, что это привязало бы Франца ко мне еще больше. Я желал, чтобы он полюбил меня. Потому что сам я чувствовал, что влюбляюсь во Франца, как какой-то зеленый мальчишка…

Я отстранился от этого золотоволосого чуда поскорее, пока не дал волю своим рукам, и отошел к окну, где на письменном столе Франца лежал так и не просмотренный им контракт. Хмыкнув, я сел за стол и принялся сам его читать. Франц тем не менее внес кое-какие заметки сюда, но они были незначительны, и я решил составить контракт сам, следуя чисто его деловым интересам. Через полчаса контракт был готов, и я бегло прочел его, считая, что Францу все должно было понравиться. Я не претендовал на его состояние, на его страну, на его трон, даже на его верность… Разве что на его тело. И на его любовь. Только пока что он об этом не знал, но я собирался сделать все, чтобы маленький принц полюбил меня.

К тому времени, когда я покончил с этим делом, Франц уже проснулся. Просыпался он медленно. Сначала завозился. Потом потянулся с кошачьей грацией. А после лениво приоткрыл один глаз, снова закрыл и вновь открыл уже оба. Зевнул. Протер глаза. Зачем-то потерся щекой о подушку, на которой я лежал. И только затем вдруг с легким испугом стал шарить руками по кровати, пока не сел и не увидел за своим письменным столом меня, наблюдавшего за ним с ласковой усмешкою.

— Филипп… — пробормотал он, вдруг смутившись.

И чему, спрашивается? После всего, что между нами было, он еще умудрялся краснеть? Я хмыкнул.

— Ты здесь. — Он улыбнулся мне как-то робко и, соскользнув с кровати, прошлепал ко мне босыми ногами по толстому ковру. — Что ты делаешь? — удивленно спросил он, нависая над моим плечом.

— Составляю за тебя новый контракт, — усмехнулся я, откидываясь на стуле; подняв на него глаза, не удержался от ласкового упрека: — Ты же не потрудился сделать этого.

— Я посмотрел, — возразил он, обнимая меня за шею сзади и прижимаясь грудью к моей спине. — Ну… подумаешь, не написал…

Я фыркнул насмешливо.

— Какой из тебя король? Нет, твоим воспитанием срочно надо заняться.

Он смутился и отвел глаза. И тут же, словно опомнившись, состроил очаровательную гримасу.

— Ты говоришь так же, как Анри, — недовольно заметил он.

— В самом деле? — Я вскинул брови и хмыкнул. — Мне все больше нравится твой любовник. Он говорит дельные вещи. — Я взял его за руку и притянул к себе на колени. — Я все равно не буду делать всю работу за тебя. Просмотри контракт, который я составил заново.