Фаворит Его Высочества (СИ) - "Лиэлли" - Страница 41

Я погладил его по щеке с ответной улыбкой.

— Мы вместе позавтракаем, — пообещал я. — До завтра, Филипп.

И я, мурлыкая себе под нос ту самую мелодию, что выстукивал пальцами Филипп, направился к себе в покои, намереваясь привести себя в порядок. Я чувствовал себя прекрасно, если не считать того, что грыз себя каждую минуту за безнравственное поведение, но ничего не мог с собой поделать. Совсем. Правильно кардинал сказал, что я легкодоступный…

Я вздохнул. Ну почему все так нечестно? Мой покойный дядя Людовик, Король-Солнце, трахался налево и направо, меняя фаворитов как перчатки, порою по десять раз в неделю, к тому же не пропуская ни одной юбки! У меня любимых людей всего четыре, а не десять и даже не двадцать, но только потому, что я предпочитаю быть снизу, я сразу становлюсь аморальной шлюхой. Я закусил губу, мрачнея. Бесит! Меня, в общем-то, не особо волновало мнение дворян, но ведь я не мог прийти к соглашению с самим собой!

Через час, после того как я уже принял ванну и забрался в постель, собираясь немного вздремнуть, заглянул Силестин. Я не видел его весь день. Он неловко поцеловал в щеку и поинтересовался моим настроением. Когда я предложил вздремнуть со мной, он сказал, что у него дела, и снова куда-то исчез… Меня немного смутило такое странное поведение, но я не придал этому в тот момент особого значения. Не могли же близнецы в самом деле всюду следовать за мной, как верные псы? Я нахмурился, вспомнив, что Филипп почему-то постоянно называет их щеночками.

Я вздохнул и сполз вниз по подушке. Задрав ночную рубашку, долго рассматривал свой плоский белый живот. Каково это — выносить ребенка? Я много слышал и читал о беременности, но до этого мне было страшно. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь мне придется выносить детей от супруга. В нашем мире не каждый мужчина может это сделать, но после той непонятной эпидемии, что разразилась много лет назад, некоторые из них, у которых были ярко выражены особенности пассива, обнаружили, что могут приносить потомство. Произошли какие-то сбои в организме. Я ничего об этом совершенно не знал, но чем ближе становилось мое тринадцатилетие, тем больше тревожился король. Людовик видел, что я слишком стройный и хрупкий… Именно поэтому он так упрашивал меня повременить с любовниками. Я вздохнул. А потом мне принесли какой-то отвар, каждую ночь я должен был пить эту дрянь. И вот вчера, когда я поехал к Анри, я ее не выпил! И уже, похоже, больше не буду…

Я словил себя на мысли о том, как было бы приятно сидеть в окружении моих мужчин с животом, чтобы они обо мне заботились, и мечтательно вздохнул. Скорей бы… Кажется, я просто-напросто обнаглел. Если Филипп и Анри терпят друг друга, то это вовсе не значит, что они будут ради меня дружить… И странно, что оба они совершенно не воспринимали всерьез моих близнецов.

Мои мечты прервал Ален. Он был в своих мыслях, как и обычно, и что-то обдумывал. Выглядел он очень уж довольным чему-то. Быстро клюнув меня в щеку, он раскрыл окна, заявив, что в комнате душно, и спросил, как прошел мой день. А потом, подмигнув, ушел.

И что бы все это значило? За окном уже стемнело, а вечер — понятие растяжимое. Анри мог явиться и в час ночи. Я вздохнул и закрыл глаза, задремав слегка. Не знаю, сколько спал, проснулся я от какого-то глухого звука. Резко сев на постели, я увидел Анри. Он забрался в окно, спрыгнув на пол с подоконника.

— Я едва пробрался через эти благоухающие заросли, — пожаловался он шутливо. — Почему ты не подравняешь кусты или хотя бы не срубишь парочку? Там же уже целый парк.

Я радостно улыбнулся, садясь на край кровати и свешивая ноги. Пришел!

— Но ведь эти розы подарил мне ты… Ты сам их сажал. Как я мог так безжалостно избавиться от них? — возразил я ласково, протягивая к нему руки.

Анри обнял меня и закружил по комнате с тихим смехом, а я прижимался к моему любимому пирату, к его широкой груди, тихо млея от того, что просто могу это делать. Он рядом, обнимает меня, улыбается… Большего и не нужно.

Анри опустил меня на пол, взяв мое лицо в ладони и накрывая мои губы своими. Я плотно прильнул к нему всем телом, обхватывая за шею и жадно целуя в ответ. О боже… Я погорячился с обещанием не делить ложе ни с кем, кроме Филиппа. Но решил, что просто обязан подарить Филиппу наследника. И твердо намеревался не дать этим вечером Анри наполнить меня своим горячим семенем, даже если это уже не имело значения.

— Любовь моя… я соскучился, — горячо прошептал я ему в губы.

— И я соскучился. — Он погладил меня по щеке, и я зажмурился от удовольствия, готовый тереться о его большую мозолистую ладонь, как котенок. Я помнил другие его руки — нежные, ухоженные. Но эти руки… ладони пирата нравились мне даже больше. — Очень. Но сначала дела.

Он немного отстранился и вытащил из-под рубашки свернутые в трубочку бумаги.

— У нас с Аленом для тебя сюрприз.

— Что это? — Я удивленно посмотрел на него. И когда только он успел наладить контакт с Аленом? Хотя, наверное, их знакомству мне удивляться никак не приходилось. Ален ведь с ума сходил по Черному Коту. Я протянул руку за бумагами. — Ален заходил ко мне вечером… Был чересчур довольным… а мне ничего не рассказал.

Я теперь только догадался, для чего он раскрыл окна. Чтобы Анри мог зайти ко мне в комнату, ведь вряд ли охрана пропустила бы пирата в покои наследного принца. И когда, черт побери, они успели спеться? Ален уже и с Филиппом, и с Анри подружился… Я обескураженно покачал головой.

Анри же лишь загадочно улыбнулся.

— Я попросил его не портить сюрприз. Мы разоблачили твою головную боль. Точнее, это Ален сделал. Мне нравится твой щеночек. Смышленый парнишка, — скупо похвалил его Анри.

— Более чем, — пробормотал я, разворачивая бумаги и просматривая их. И Филипп, и Анри называют близнецов щенками. У них что, схожие ассоциации? Мне абсолютно это не нравилось.

— Я сначала хотел просто свернуть Ришелье шею… Но Ален пришел вовремя, — хмыкнул Анри. — Это переписка с Бэкингемом, а также те бумаги, с которыми я якобы сбежал четыре года назад. И еще кое-что по мелочи, что кардинал утаивал от тебя.

— Не может быть! — воскликнул я, бегая глазами по строчкам.

Анри усмехнулся, развалившись на моей постели.

— Наконец-то его прижмут к стене! — с восторгом пробормотал я, переворачивая листы, читая его письма Бэкингему и ответные письма герцога. — Но… мне придется отослать близнецов… Их надо спрятать. Как можно дальше. И оставить эти бумаги будет надежнее у тебя, Анри.

— Почему ты хочешь отослать их?

— Ришелье не упустит возможности расправиться с ними, — вздохнул я. — Он уже угрожал мне этим… Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось, Анри. — Наклонившись над ним, я поцеловал его в губы. — Силестин и Ален помогли мне пережить самые тяжелые периоды жизни…

— Знаю, — ответил Анри. — Я могу их спрятать. А ты пока делай вид, что ничего не произошло, и о бумагах ни слова. Держись Филиппа, потому что Ришелье, скорее всего, захочет расправиться с тобой немедленно, едва обнаружит пропажу. Его план — убрать наследника с дороги к трону. Желательно, чтобы Филипп всегда был рядом и смог защитить в случае чего. Прости, я не смогу приходить сейчас часто, мне нужно закончить кое-какие дела… Кардинала возьмем на себя я и Фил. Документы отдай ему. Ты никуда не вляпываешься. Мы договорились?

— Договорились. — Я серьезно кивнул, пряча бумаги в ящик своего письменного стола, и возвратился на постель. Отдам Филиппу завтра утром за завтраком. — Я буду очень осторожен. И буду всегда рядом с Филиппом и проверенными людьми. Не беспокойся, душа моя.

— Как я могу не беспокоиться? — саркастически фыркнул Анри и покачал головой. — Конечно, прошло четыре года, и ты повзрослел… — Он произнес это с легкой иронией. — Но я знаю тебя как облупленного. Ты всегда был непоседой и искал приключений на свою очаровательную попку. Вот на хрена, скажи мне, воровать яблоки в собственном саду? — Он навис надо мной. — Когда я задал тебе этот вопрос десять лет назад, ты ответил, что так вкуснее.