Русалка (СИ) - Политова Алина - Страница 21

- Тебе бы поспать, косуля. - Прошептал он.

- Ты же тоже уснешь.

- Нет, обещаю. Я выспался.

- Не хочу. Какой-то автопилот... давай лучше кофе попьем? Я ждала, когда ты проснешься, мне скучно одной.

- Ладно. Полежи тут, я пойду проводницу озадачу.

Я свернулась калачиком на нагретых его телом простынях и зажмурилась от удовольствия. Проснулась примерно в полдень. Осторожно открыла глаза. Кит сидел на моем прежнем месте и смотрел в окно. Какой напряженный тяжелый взгляд... О чем он думает?! Я пошевелилась и сделала вид, что только проснулась. Он сразу стал веселым.

- У тебя время завтрака или обеда? Потому что я заказал обед, если что. Давай, вставай уже, в ресторан пошли...

Я быстро переоделась, сходила почистить зубы, и мы отправились в вагон-ресторан. У меня не было аппетита, но я, чтобы сделать приятно Киту, ела с наигранным удовольствием. У Кита аппетит был всегда. Наблюдая за ним украдкой, я улыбалась. Как обычно, он управился с первым, вторым и третьим когда я едва осилила полтарелки супа.

- Если не съешь, я вылью его тебе на голову. - Сказал он. - Я не шучу!

- Все съем, не ругайся. А если я стану есть как ты и буду толстая? Вон как та тетка? Ты доволен будешь?

Кит бросил взгляд на объемную немолодую дамочку, которая уплетала взбитые сливки и нахмурился.

- Нет... ты такой не будешь. Как начнешь много есть, я тебе заклею рот скотчем.

Я отодвинула тарелку. Он уставился невидящим взглядом на солончаки за окном и будто забыл про меня. Он часто вот так вот "уходил" посреди разговора. И у меня не находилось слов, чтобы возвращать его. Но в этот раз я не удержалась и накрыла его руку своей. Он вздрогнул.

- Поговори со мной. - Прошептала я. - Мне страшно...

Это были нужные слова. Но я осознала это лишь после того, как они сорвались с губ! Как я раньше не догадалась?! Чтобы он был сильным, я должна показать, что я слабая.

Он повернулся ко мне.

- Кать, да брось, ты чего?! Все же хорошо. - Он потянул меня за руку, предлагая сесть рядом с ним. Я пересела. Он обнял меня за плечи.

- Бояться нечего, Кать. Я вылечился, точно тебе говорю. Все поменялось с тех пор, как ты со мной. Все по-другому. Я не могу тебя оставить, сама понимаешь.

- Ты не говоришь со мной. Тебе плохо. Я это чувствую, но ты не рассказываешь ничего мне...

Он поднял мою голову за подбородок. Осторожно поцеловал в губы.

- Я люблю тебя.

- Да, я знаю...

- И сделаю все, что ты захочешь.

- Тогда не молчи.

- Ладно. Ладно, расскажу все, что захочешь.

- О чем ты думал сейчас? Когда смотрел в окно?

- О... не знаю, я не думал. Просто на душе как-то неспокойно. Из-за матери.

- Из-за матери?! Ты не хочешь к ней ехать?

- Как будто... не хочу. Понимаешь, вроде хочу головой. А внутри что-то держит. Внутри что-то не хочет. Нифига на родину не тянет, Кать. Разве бывает такое?

- Не тянет туда, где родился и вырос? - Я усмехнулась. - Да, бывает.

- Ну вот видишь, ты меня понимаешь. А ведь как-то легче стало. Я тебе сказал, ты меня поняла - и стало легче. Ты умница, знаешь что просить! У тебя волосы пахнут клевером, ты знала? Я все собирался тебе сказать, но не тот момент всегда был... - Он уткнулся носом мне в макушку и шумно вдохнул.

- Расскажи мне про мать, Кит. Почему ты попал в детский дом? Почему не рос с ней? Почему ни разу не навестил ее?

- Она мне письма писала. Ну и я ей пару раз. Некогда было.

- Расскажи мне все!

- Я могу рассказать... да только не знаю почти ничего. Ты много помнишь, когда маленькая была? Я как в тумане. Какие-то короткие картинки, обрывки фраз. Я жил с матерью до семи лет. Помню, у нее гостиница, кажется, была. На обрыве, внизу всегда шумело море. И как-то пасмурно, ветрено было, даже летом. Серый двор, ни деревца. Надо было надевать куртку и ботинки. В доме было холодно. На верхних этажах нормально, а внизу жуткая холодина. Я зачем-то туда постоянно ходил, мерз... там работники что ли жили, не помню. Я к кому-то ходил. Квартиранты редко приезжали, в основном летом. А зимой, когда ветра вовсю бушевали, мы сами с матерью жили. Еще был какой-то работник, хороший мужик, мы дружили. Ну и приходящие кухарки там или горничные, как они назывались, не помню. А, еще ученые приезжали иногда, тоже селились в нашем доме. Что-то изучали там поблизости. Я... я с ними ходил тоже, припоминаю. Они рассказывали мне про развалины, давали шоколад и бананы, которые из города привозили. Вот все, наверное. Все, что в голове осталось от тех годков. Не густо, да?

- Она отдала тебя в детский дом? Твоя мать?

-Мать? Нет, нет... это не она. Я помню, что вышел на вокзале, в чужом городе. Поболтался там немного, и меня забрали в милицию. А оттуда уже в детский дом.

- Ты сбежал от матери? В семь лет? Почему она не забрала тебя потом, когда тебя нашли?

- Я им не сказал, откуда я. Сказал, что зовут Никита. А фамилию не назвал. Адрес не назвал. Да я и не знал ни своей фамилии, ни адреса. Я же в школу еще не ходил. Точно помню - я в детдоме только пошел в школу впервые. В общем, я ментам ничего про себя не сказал. Даже не рассказал, откуда приехал. Говорю - просто в поезде каком-то ехал, каком не знаю. Я не соврал на самом деле - я и правда ничего не знал. Хотя... я помнил слово Мингон. Ты знаешь, что это такое? Развалины так назывались, которые рядом с материной гостиницей были. Если бы я сказал "Мингон", они бы сразу нашли, откуда я. Я догадался об этом, потому не сказал.

- Ты не хотел, чтобы мать нашла тебя?

- Не знаю. Я не помню! Но, видимо, не хотел, раз не сказал.

- Как же она нашла тебя? Она же тебе писала?

- Я не знаю. Это было сто лет назад, Кать. Она мне писала несколько раз, да. О всяких делах в гостинице, о постояльцах, о том как там все... Я посылал ей деньги, когда стал зарабатывать.

- Какая странная история. - Пробормотала я, сжимая руку Кита. Я представила этого маленького испуганного мальчика. Мне захотелось обнять его, прижать к себе, утешить, согреть. Скоро у меня будет такая возможность. Но лучше бы ее не было...

- Кит?

- Да?

- Возможно, Игнат прав. Может там, у матери - с тобой что-то случилось, что ты забыл. А потом гипнотизер случайно задел эту скрытую память и поэтому ты...

- Ну да. Может и так. Хорошо бы просто вспомнить, чтобы не тащиться туда. Уныло эти равнины видеть снова.

- Тебе не хочется возвращаться?

- Типа того. Вообще не хочется.

- Послушай, я тут немного училась в институте на психолога...

- Ты умная девочка

- На одной лекции нам рассказывали, что человек может не помнить события, но помнить чувства.

Вспомни, что ты чувствовал в те дни, когда тебя нашли на вокзале? Когда ты попал в детский дом? Ну... какое у тебя было настроение? Что ты ощущал?

Кит покрутил головой, будто раскачивая мысли. Помычал, глядя в потолок. Я не удержалась от улыбки - он так серьезно отнесся к моему заданию. Вот что делает с людьми упоминание о высшем образовании!

- Ощущал... я... ну интересно было. Столько людей вокруг. Было интересно, я не видел никогда до этого столько шумного народа. У нас там только шум моря, да тихие разговоры.

- Ты не скучал по дому? Тебе не хотелось вернуться?

- Это точно нет! - Уверенно сказал он. А потом повторил изменившимся тоном: - Точно нет. Думаешь, это плохо? Думаешь, в этом секрет? Я был не против остаться в детдоме. Мне даже как-то легче стало, когда я понял, что меня оттуда никто не заберет, не вернет к матери в дом.

- Ты не хотел к матери? Ты... не любил ее?

- Нет. - Спокойно сказал Кит. - Меня нянечка одна в детдоме подкармливала конфетами и водила за руку гулять. К себе домой брала на выходные. Вот я ее любил, как мать, наверное, любят. Ее и сейчас помню. Все бы для нее сделал. Но она померла рано - от болезни какой-то наследственной. У нее сердце слабое было. Может из-за меня померла - я все время хулиганил, а она переживала. Я ей был как родной, сильно она за меня волновалась. Вот и сейчас ее люблю, хоть ее нет больше на свете... А мать не люблю никак... Мне плохо с ней было. Холодно. И на улице холодно, ветра с моря, и так, чисто по-людски - тоже холодно. В детдоме топили хорошо, и нянечка Таня хорошая была, теплая. Там было тепло, понимаешь? Там мне было лучше...