Хроника Монтекассини. В 4 книгах - Марсиканский Лев - Страница 42

[В это же время, когда в Риме умер вышеупомянутый папа Иоанн, в понтифики на апостольский престол был поставлен его племянник Бенедикт⁵⁷⁴, родом тускуланец, сын патриция Альберика.]**

61. А названный аббат, уже будучи стар и насыщен днями⁵⁷⁵, скончался в вышеназванном монастыре святого Спасителя 3 июня⁵⁷⁶ и был удостоен там почётного погребёния. Когда он умер, монахи не посмели провести выборы без воли [и повеления]* князя. А князь уже давно решил отдать аббатство названному Василию, но, пусть беззаконный и нечестивый, он всё же не хотел совершать это без согласия братьев. Жил в этом монастыре также другой брат по имени Антоний, родом капуанец и весьма начитанный. Итак, князь вызывает его в Капую. Ведь он и ему также обещал некогда это аббатство. Когда он в течение многих дней поддерживал в них обоих такого рода надежду и прошёл уже почти целый год, он наконец раздумал назначать Антония, поскольку тот никоим образом не соглашался ему присягать, и одобрил избрание Василия. Итак, этот верховный архимандрит поручает, чтобы несколько старших братьев этого места прибыло к нему в Капую и он дал им аббата по их совету. Те собрались, и названный аббат был избран у него во дворце и оттуда со славой препровождён в монастырь этого города, перед этим собственноручно и весьма постыдно принеся князю клятву в том, что впредь не будет удерживать двадцать солидов в год со всех переданных ему имуществ монастыря.

62. Василий⁵⁷⁷, 33-й аббат, пребывал в должности два года.

Поставленный, как было сказано, недостойно и по-мирски, он, пока жил, вёл, однако, ещё более недостойный и постыдный образ жизни⁵⁷⁸. Ибо он вёл себя не как аббат такого великого монастыря, но как управляющий дел князя, так что примерно пять месяцев после своего назначения оставался в Капуе, усердствуя скорее в служении князю, чем в заботе о монахах. Сколько бы раз ни случалось ему приходить сюда⁵⁷⁹, ему ни в коем случае не давали здесь оставаться, ибо Тодин, как мы говорили выше, завладел курией аббата, и тот, поднимаясь сюда, словно некий чужак, даже у братьев не пользовался тут никаким уважением, никаким почтением, какое обычно оказывают аббатам, кроме того, какое он сам вынуждал у не желавших этого и вопреки их воле. [Итак, в том году, в котором его поставили, а именно 27 января⁵⁸⁰, гора Везувий изрыгнула пламя, такое огромное и необычное, что оно распространилось до самого моря. В это время умер Гваймарий Старший, князь Салернский, оставив наследником княжества сына Гваймария⁵⁸¹.]* При этом аббате Альферий и Стефан, священники из города Миньяно⁵⁸², пожертвовали в наш монастырь одну церковь своего права имени святого Варфоломея, возле самого города, вместе с одним своим домом и со всеми [имуществами и]* владениями этой церкви⁵⁸³. Аббат отдал в аренду неким термольцам крепость под названием Петра Фрацида [со всеми её владениями]* и получил за это 1200 солидов и в качестве ценза - 40 солидов.

63. Когда же всемогущий Бог решил уже положить конец таким бедствиям⁵⁸⁴ и такому разграблению этого святого места, и молитвы и стоны рабов Божьих, слёзы сирот, вдов и бедняков были посланы на небо в ларце выслушивания, [согласно тому, что содержит Мудрость, сердце царя - в руке Господа: куда захочет, Он направляет его⁵⁸⁵,]* то в 1038 году⁵⁸⁶ от воплощения Господнего император Конрад, перейдя Альпы с очень сильным войском, вступил в Италию и прибыл в Милан, ибо был сильно оскорблён архиепископом этого города⁵⁸⁷. Там некоторые из старших братьев нашего монастыря, которые уже давно отправились к нему за горы с жалобами, явились к нему и со слёзными жалобами вновь поведали ему обо всех злодеяниях, которые они претерпели от Пандульфа за столько лет, прося и умоляя, чтобы он наконец соизволил прийти в эти земли и силой вырвал из рук такого тирана обитель блаженного Бенедикта⁵⁸⁸, которую до сих пор его предшественники весьма почтительно держали под своим покровительством. Император, склонившись к их [жалобам и]* просьбам, так как был весьма благочестив, спешно прибыл в Рим, где также принял многочисленные жалобы на Пандульфа от очень многих других как церковных, так и прочего чина мужей. Итак, проведя совещание со своими магнатами, он, вняв призыву богобоязненных мужей, отправляет от своего имени в Капую нескольких деятельных мужей, передав князю, чтобы тот, если не хочет тут же испытать его гнев, прежде всего немедленно вернул Монтекассинско-му монастырю всё, что у него отобрал, затем отпустил пленных мужей всякого чина и рода и быстро вернул каждому его имущество без всякого ущерба. Итак, послы императора приходят в Капую, встречаются с Пандульфом и, тщетно проведя с ним множество бесед, без всякого результата возвращаются к своему господину. Ибо Господь ожесточил его сердце, как некогда ожесточил сердце фараона⁵⁸'', чтобы заставить его силой сделать то, что тот не хотел исполнить добровольно. А император, узнав, что Пандульф пренебрёг его волей, воспылал гневом и, взяв войско, пришёл в Монтекассино. Когда его служители, которые по обычаю были высланы вперёд для взимания того, что причиталось королевскому величию⁵⁹⁰, вошли в монастырскую курию, названный Тодин, перепугавшись, тайно удалился, смешавшись с толпой людей, и, поспешив в замок⁵⁹¹, укрылся там⁵⁹². Когда об этом сообщили братьям наверху, один из старших по имени Аццо, выйдя вперёд, сказал: «Время молчать, о братья, миновало, и пришло время говорить⁵⁹³. Вот, воссиял день нашего избавления. Так давайте спустимся и согласуем с королевскими служителями всё, что необходимо». Когда это было сделано, они весьма почтительно приняли и приютили у себя императора, а на следующий день он вместе с женой⁵⁹⁴ и своей невесткой⁵⁹⁵ поднялся в монастырь, чтобы препоручить себя блаженному Бенедикту и братьям⁵⁹⁶. Поскольку братья принимали его с великой почтительностью и весьма торжественно, он после молитвы вошёл в зал капитула, чтобы побеседовать с ними. Когда он воссел, все монахи, разом поднявшись, распростёрлись пред лицом его и, встав, [после того как им дали возможность говорить]*, сказали: «Все мы так ждали вас, так желали увидеть ваше лицо, наконец, так ожидали вашего прихода, как если бы души праведников ожидали в преисподней прихода Спасителя». Когда император в ответ на это залился слезами, все они вновь падают на лицо своё⁵⁹⁷ и, вновь поднявшись, по порядку рассказывают, сколько и какого именно зла они претерпели на протяжении примерно двенадцати лет с момента возвращения Пандульфа, и, заклиная его именем Бога и блаженного Бенедикта, просят, чтобы он соизволил положить конец таким бедствиям. Тогда император, клятвенно подтвердив, что он только по этой причине и пришёл в эти земли, и весьма благоговейно обещав, что, пока будет жив, он от всего своего сердца будет почитать и оберегать это место, приказал наконец, чтобы двенадцать из них отправились к нему в Капую, где он по их совету более свободно предпримет то, что следует сделать по поводу этого дела⁵⁹⁸. Затем он положил на алтарь блаженного Бенедикта пурпурный покров, украшенный по окружности золотым фризом на одну ульну в длину. Наконец, весьма смиренно препоручив себя молитвам братьев, он, получив таким образом благословение, отправился к Капуе. Между тем Пандульф, ни в коей мере не смея ожидать августа в Капуе, вместе с аббатом, скорее его, нежели нашим, бежав, укрылся в названном замке святой Агаты[, который с величайшим старанием укрепил со всех сторон]*. Император же, вступив в Капую в самый канун Троицы⁵⁹⁹, на следующий день разбил шатры у Старой Капуи. Тут же явились монахи, прося исполнить обещанное и, прежде всего, требуя себе аббата. На это император, как и было решено, ответил: «Это не моё дело; вы сами изберите одного из вас». Когда те ответили, что у них нет подходящей кандидатуры и что нецелесообразно во время таких волнений рукополагать в таком доме кого-либо без большой силы и могущества, а потому, мол, во главе их следует поставить кого-то влиятельного из его людей, император, оставаясь при своём мнении, сказал: «Ни в коем случае! Но изберите подходящего для вас аббата из вашей общины, как предписывает устав блаженного Бенедикта». Те же, настаивая тем не менее на прежней просьбе, поддержанные также помощниками и советниками августа, наконец, просили дать им в аббаты Рихерия, который тогда управлял Леонинским аббатством⁶⁰⁰. Император, сильно огорчившись из-за этого, - ибо Рихерий был ему очень дорог и весьма полезен [во всех его делах] *, - хотя поначалу упорно не хотел этого делать, в конце концов, побеждённый доводами и просьбами монахов, согласился и, призвав его, передал братьям для рукоположения в аббаты, хотя тот [сильно плакал]* и упорно отказывался. [В эти дни случилось то чудо, которое достопочтенной памяти Пётр, епископ Остийский⁶⁰¹, описал в речи о бдениях блаженного Бенедикта, а именно, когда огонь в этом монастыре был потушен внезапным небесным ливнем⁶⁰²...]* Кроме того, Пандульф поручает [через послов]* передать императору [просьбу о прощении]*, обещая дать ему триста фунтов [лучшего]* золота, если заслужит его прощение вместе с милостью; причём половину этого золота он обещает дать сразу, а за вторую половину передать в заложники дочь и племянника. Император соглашается, и тот передаёт ему деньги и заложников. Сделав это, Пандульф тут же жалеет о содеянном, и, полагая, что, как только август покинет город, он легко сможет вновь овладеть им, отказывается послать остаток золота. Итак, император, проведя совещание как со своими людьми, так и с нашими⁶⁰³, передаёт должность Капуанского князя Гваймарию [Младшему]*, князю Салернскому. Он также по настоянию этого Гваймария утверждает Райнульфа в должности графа Аверсы. А Атенульфа, архиепископа Капуанского, которого негодный Пандульф бросил в темницу, восстанавливает на его престоле. Весьма настоятельно препоручив им нашего аббата и все дела нашего монастыря, чтобы они защищали и оберегали его во всех делах вместо него, он, уведя с собой заложников Пандульфа, отправился в Беневент⁶⁰⁴, [где вместе со своим войском подвергся со стороны горожан весьма постыдному и недостойному обращению] *, и [спустя не очень много дней]* через Марку ушёл оттуда за горы; не прошло и года, как он умер⁶⁰⁵, оставив империю своему сыну Генриху⁶⁰⁶. В это же время Гваймарий при поддержке норманнов взял Сорренто и уступил его своему брату Гвидо⁶⁰⁷. Он также подчинил своей власти Амальфи. Между тем Пандульф, оставив в названном замке сына⁶⁰⁸ для захвата Капуи тем или иным образом, сам вместе со своим Василием ушёл к императору⁶⁰⁹ в Константинополь за помощью войском или деньгами. Но император не только ничего ему не дал, но даже отправил его в ссылку, убеждённый послами Гваймария, и этот несчастный пробыл там более двух лет до самой смерти императора; наконец, освободившись, он вернулся домой без всякого результата.