Роман с клоуном (СИ) - Вечная Ольга - Страница 50

— Что ж мне теперь руки на себя наложить?

— Нужно быть осторожнее.

— Неделю я ни на кого не влияю, а вокруг народ так и вьется. Они сами хотят, чтобы им указали, как жить.

— И ты делаешь это с вершины своего опыта.

— Я очень сожалею о том, что пришлось пережить Ане. Я сказал ей, чтобы задумалась о гармонии в душе. Подруги заводят семьи, неплохо бы и ей заняться собственной. Кто ж знал, что она решит создать ее с этой тварью. Знаешь, мою вину отрицать нельзя, но в твоей подруге есть что-то такое… знаешь, как будто ей нужно, чтобы ее… унижали и притесняли. Впрочем, ладно. Ты такая красивая. Сегодня особенно. Потому что собиралась для меня.

— Ничего такого, обычный макияж, платье.

— Давай завтра проводим Аню в аэропорт и проведем весь день вместе? Только ты и я? Никаких Алексеевых. Сходим в кино, поедим где-нибудь что-нибудь вредное.

Я качала головой, вглядываясь в его глаза, понимая, что больше не растворяюсь в них. Чувства к этому мужчине никуда не делись, но они перестали пугать. Можно сказать, теперь мы пережили всё. Точка в ситуации с Аней поставлена. Больше нас вместе не стягивал узлом ужас прошлого, не тяготило одно на двоих бездонное чувство вины. Каждый из нас троих переживал случившееся по-своему. И мы продолжим жить. Нет, забывать никто не собирается. Но сейчас как будто приоткрылась дверь в будущее. Дышать стало легче. Фил, ты это чувствуешь? Кислород снова усваивается на сто процентов, как и раньше.

Он смотрел на меня, грустно улыбаясь.

— За твою новую работу. Горжусь, малышка, — он поднял бокал. Мы чокнулись, но едва успели сделать по глотку, как завибрировал мобильный в моей сумке. Быстро глянув на дисплей, я сбросила звонок. Борис.

— Расскажи мне о своей новой работе, — попросил Фил.

— Ты и так уже все знаешь, — улыбнулась я, поглядывая на вновь загоревшийся дисплей телефона. Да что ж он звонит-то. Фил бросил быстрый взгляд на мой мобильный, но ничего не сказал.

— Хочу услышать от тебя.

— Фил, это та самая работа, о которой я мечтала после окончания ВУЗа. Но в то время не получилось заполучить ее. Работа активная, интересная, хорошо оплачиваемая. Правда, столько лет прошло, как я ничем подобным не занималась. Волнуюсь очень.

— У тебя получится. Помнишь, как ты вместо меня провела презентацию для "Чашек"?

"Чашки" — так мы сокращенно называли одного из наших крупнейших клиентов, занимающегося продажей антикварной посуды по всей стране и в нескольких европейских городах.

— За двух часовую презентацию я похудела на полтора килограмма.

— Но ты справилась. В то время как я лежал с гриппом.

— Никогда не пойму, как тебе удалось меня на это уговорить.

— А что было делать? Мы вдвоем за тысячу километров от офиса. Либо проводим презентацию, либо сматываем удочки и дуем к Луи на ковер.

— Да, было весело, — засмеялась я, вспоминая моменты из прошлого. Сотовый снова завибрировал. Фил стрельнул взглядом на дисплей.

— Уже четвертый раз звонит. Наверное, что-то случилось, — нерешительно замерла с телефоном в руках. Фил кивнул и отвел глаза в пол.

— Хорошо, я обещала, что никаких звонков, — сбросила вызов и убрала сотовый в сумку.

— Твой бойфренд повсюду. Не скрыться, — Фил откинулся на спинку удобного кресла, улыбка расползлась по его лицу. В два глотка он допил вино, устремляя взгляд в сторону выхода. Я проследила за ним и оглянулась — к нам быстрыми шагами приближался Алексеев.

— Как ты нас нашел? Привет, — опешила я, поднимаясь и уклоняясь от поцелуя в губы. Получилось смазано, Борис коснулся уголка моих губ и щеки. Фил сидел в кресле и не думал подниматься. Этот простой факт привел к пониманию, что он в бешенстве.

— Простите, что отвлекаю, — Борис протянул руку Филу, которую тот наигранно охотно пожал. — О, Жень, новая стрижка! — выпучил глаза, улыбнулся, но затем снова посерьезнел. — Выглядишь как всегда отлично.

— Спасибо.

— Прости. Ты хотела пообщаться с братом наедине. Но я не знаю, что делать. Сашка отказывается разговаривать со мной и Таней. Мать волновать не хотим, у нее и так давление скачет в последнее время.

— Это разве повод для паники? Не хочет разговаривать сегодня — завтра захочет, — отрезал Мухин, наливая себе очередной бокал доверху. Кажется, он забыл, что за рулем.

— Если не считать, что его поймали с двумя граммами метамфетамина в клубе, арестовали и увезли в СИЗО. Хорошо, что Виталик узнал до предъявления обвинения, и дело удалось замять. Иначе от десяти до двадцати.

— Твою ж мать! Этому парню в одно ухо влетает, в другое вылетает! — подскочил с места Филипп. Где он?

— В машине с Таней сидит. Вот что мне с ним делать, а? Одного не оставить — убежит. В голове ветер. Прекрасно понимает, что не пережить родителям, если его посадят. По этой статье дают двадцать лет! Да мать не доживет. А если и доживет? Мотаться по колониям за ним, передачки собирать? Убьют его там в первую же неделю.

— Надо было оставить в СИЗО на недельку. Может, отрезвило бы, — предложила я.

— Кстати, выход, — кивнул Филипп.

— Нельзя в СИЗО. Как людям потом в глаза смотреть? Наш дядя — мэр города, а тетя — судья. Судимость в нашей семье недопустима. Честно — я выдохся. Отцу звонить — крайняя мера, прибьет мальчишку. Хотел шею свернуть сам, да как увидел его — побитого, жалкого — сердце защемило, не смог. Фил, он только тебя и уважает почему-то. Поговоришь с ним?

— Да я уже говорил. Знаешь, сколько часов подряд? — Мухин начинал нервничать. — Такое чувство, что в нем живут две личности. Одна — все понимает и преданно кивает, другая — только отвернись, делает, что хочет! — значительно повысил голос.

— Фил, а что делать? — взревел Борис. — Вот скажи мне, а? Выбросить засранца на улицу, и пусть творит, что хочет?

— Выбросить не выход. Позора будет еще больше, — процедил Мухин сквозь зубы. — Пошли, поговорим. Посчитайте нам! — крикнул он проходящей мимо официантке. Начатую бутылку вина он прихватил с собой.

Хорошо, что у Бори просторная машина, иначе впятером мы бы вряд ли в нее поместились. Фил с Борей впереди, мы с Таней на заднем сидении по обе стороны от глубоко печального Сашки, сверкающего кровоподтеками по всему лицу.

— Зачем деньги-то нужны? — первое, что сказал Фил, когда сел в машину. Его глаза метали молнии, голос — стальной и резкий, заставил поежиться и малодушно порадоваться, что Мухин обращается не ко мне. Сашка сник.

— Не твое дело, — буркнул он.

— И вот так на все вопросы, — развела Таня руками. — Привет, дорогие мои!

— Привет-привет.

Когда приветствия остались позади, я кивнула на оттопыренный большой палец Тани, комментирующий ее отношения к моей новой стрижке, и строго сказала:

— Боря, это бесполезно. Поехали обратно в СИЗО. Виталик, как я поняла, большая шишка в полиции. Пусть Сашке припишут драку или разбой. Закроют суток на пятнадцать, глядишь, и желание поговорить появится.

— Вот спасибо, Женя.

— Ты чем вообще думал, связываясь с наркотиками!?

— Да не связывался я.

— Это клеймо на всю жизнь! Себя угробишь, здоровье свое, молодость! Про родителей я вообще молчу, — продолжала давить.

— Начинается…

— Боря, он непробиваем. Сегодня мет, завтра героин… Лучше уж в тюрьму, чем сколоться. Надо возвращать его туда, откуда забрали.

Борис серьезно кивнул:

— Ты права, Женя, — завел машину. — Сейчас все утроим.

— Да не связывался я, слышишь?! — закричал Сашка, возбужденно жестикулируя. Его вытаращенные глаза слезились, помятое лицо горело, костяшки рук были измазаны кровью. Видно, в СИЗО уже начали допрос, прежде чем Виталик успел приехать и помочь. — Богом клянусь, сам не употребляю! Хочешь, кровь сдам на анализ? Деньги нужны были!

— Много?

— Много.

— На что?

— Говори, парень. С такими проблемами надо в первую очередь в семью идти, потом уже к дилерам, — давил Фил.