Смертельно безмолвна - 2 - Дьюал Эшли - Страница 32

кушетку, о которой говорила Мэри-Линетт, а затем вдруг порывисто опускаю руки.

Я гляжу себе за спину, гляжу на дверь в спальню Ариадны и сглатываю.

Что-то щелкает у меня в голове. Что-то определенно неправильное и дефективное. Я схожу

с места, не отдавая себе отчет в том, что делаю. Я бреду в ее комнату, и я закрываю за собой

дверь, задергиваю шторы. Я падаю на кровать, прислонившись лицом к холодной подушке. Я

зажмуриваюсь, втягиваю сладкий запах, ее запах и, клянусь, слышу голос Ари в своих мыслях.

«Соскучился?»

***

Я резко приподнимаюсь, услышав, звук битого стекла. Осматриваюсь, очутившись в

кромешной темноте, проглотившей комнату, и только потом понимаю, что нахожусь не у себя

дома, а в спальне Ариадны. Черт. Сжимаю в пальцах переносицу и спускаю с кровати ноги, их

тут же овивает холодный, колючий воздух, но я не обращаю внимания. Сражаясь с черными

точками, прыгающими перед глазами, я несусь к выходу и выбегаю из спальни, предчувствуя

нечто паршивое. Иначе ведь не бывает, верно?

Решительно спускаюсь на первый этаж, подхватываю на ходу биту Хэрри, которую я сам

оставил в коридоре, на случай непредвиденных обстоятельств, и плетусь дальше, даже не

чувствуя страха. И это настораживает. Я должен испугаться, ведь, возможно, я бегу так рьяно на

встречу с огромными неприятностями. Но я устал, я выжат, как лимон, и мне уже кажется, что

умереть - непозволительная роскошь. Мойра Парки не так добра, чтобы взять и раскошелиться

на билет в один конец.

На кухне горит свет, хотя сейчас середина ночи. Ненавижу все, что связано с ночью.

Ненавижу темноту, тишину и идиотское чувство внутри, будто в это время суток простые вещи

приобретают иные значения. Чушь. Наша фантазия – наш главный враг.

Я ловко перепрыгиваю через порог, стиснув в пальцах биту, но затем неуклюже биту

опускаю, одновременно с тем, как воздух выкатывается из меня, словно снежный шар.

- Вы, должно быть, шутите, – шепчу я.

Норин Монфор и Джейсон сидят за столом, пьют чай. Хэйдан на корточках собирает в

ладони уродливые стекла из-под сервизного набора, а Мэри-Линетт помогает ему кидать их в

мусорный бак. Глаза закатываются сами собой, и я выдыхаю, понятия не имея, когда сирена в

голове сигнализирует об опасности, и когда она взвывает абсолютно не по делу.

- Серьезно? – Спрашиваю я, расслабив плечи. – Чаепитие в три часа ночи?

- Никогда не поздно собраться вместе, – замечает Норин.

- Конечно. Странно, что я подумал совсем иное.

- И о чем ты подумал?

- Даже знаю, – я кидаю биту на пол и плетусь к столу, – например, о том, что в гости вновь

пожаловал Люцифер. Он ведь любит внезапно объявляться.

- И ты решил забить его этой штукой?

- Я решил хотя бы попытаться.

- Это в тебе и привлекает, мальчик, – улыбается Мэри-Линетт, искоса поглядывая на меня. –

Ты настолько уверен в себе, что даже не понимаешь, как глупо выглядишь.

- Спасибо, – киваю женщине и сажусь рядом с Джейсоном, – вы как всегда все верно

подметили. Хэрри, – смотрю на брата, – ты в порядке? Не поранился?

Он не отвечает, лишь неуклюже покачивает головой, а затем приподнимается с пола, поправляет квадратные очки и робко опускается на стул, притаившийся рядом со мной.

Откашливаюсь и сцепляю в замок замерзшие ладони. Такое ощущение, будто в этом доме не

включают отопление. Из треснутых щелей деревянных рам на кухню врываются ледяные

порывы то ли поздней осени, то ли отчаяния, и мы погружаемся в молчание, из-за которого

звенит между висков. Норин протягивает мне тарелку с вафлями, Мэри ставит на край овальную,

черную чашку, и я неожиданно и сам радуюсь, что мы собрались здесь так поздно, с целью

попить чай и немного погреться в абсолютно промозглой ситуации.

- Я надеюсь, вы не против, что мы пришли, – говорю я скорее ради приличия, внутри нет

никакой вины. Мне кажется, только здесь мы и должны быть.

- Конечно, нет, – отвечает Норин Монфор, обижено вздернув подбородок.

- Что будем делать? – Мэри-Линетт царапает деревянное покрытие, придвигая стул к краю

стола, а я с интересом перевожу на нее взгляд.

- Будем искать, – заявляет Джейсон. – У нас не так уж и много вариантов.

- Целых три, – вмешивается Норин, – Аллен, Роттер и Этел.

- Кто это?

- Три разные семьи, точнее три разных клана, в их роду были ведьмы водной стихии.

- Так просто? – Хмурюсь я. – Этот дар... или энергия передается по наследству?

- Что-то вроде того, – соглашается Мэри-Линетт, подперев подбородок ладонью. – Я не

помню, от кого ко мне перешла стихия воздуха, но Ари унаследовала огонь от Силест.

- Кажется, так звали вашу маму... ее бабушку, правильно?

- Да. То есть мы можем сделать вывод, что кто-то в роду Аллен, Роттер или же Этел

обладает на данный момент нужными нам способностями. Осталось понять, кто именно.

- Я разузнаю о них в Дилосе, – отпив чай, кивает Джейсон и смотрит на Норин. Та за его

локоть держится почти неосязаемо, и, возможно, абсолютно непроизвольно. Я почему-то

поджимаю губы и отворачиваюсь. Любое проявление чувств врезает по моей голове так сильно,

словно кувалдой, и мысли непослушно смешиваются, будто и не принадлежат мне вовсе.

Паршивое ощущение.

- Отлично, – вздыхает Мэри-Линетт, – хорошая идея. Может, поехать с тобой?

- Я сам справлюсь.

- Уверен? – Лицо Норин непроницаемо, а вот голос кажется взволнованным.

- Уверен.

- А что если речь идет о ведьме, которая еще не успела проявить свои способности? –

Почему-то спрашиваю я и задумчиво хмурюсь, перебирая в голове различные варианты. – Тогда

ведь мы не сможем найти ее, даже Люцифер не сможет.

- Ты прав. Вероятно, все не так просто, как нам хочется.

- Но нужно ведь с чего-то начать, – настаивает Норин. – Если отпадут эти варианты, придумаем другие. Главное не терять время и не опускать руки.

Я киваю. В этом я с ней полностью согласен.

Мы долго сидим на кухне. До тех пор, пока утренние лучи не просачиваются сквозь

пыльные окна и не озаряют остывшую еду тусклым светом.

Джейсон уезжает уже в шестом часу, а сестры Монфор остаются в зале, сев близко друг

другу и укрывшись одним шерстяным пледом. Я поднимаюсь на второй этаж и гляжу на

Хэйдана, который послушно плетется рядом. Почему-то уголки моих губ дрогают.

- Ты сам спустился на кухню к Монфор. Это здорово.

- Я хотел пить.

- Ну, это... – чешу затылок и неуверенно киваю, – это вполне нормальное явление.

- Я испугался.

- Того, что захотел пить?

- Того, что увидел.

- И что ты увидел?

- Ари.

Я торможу на последней ступени и растерянно вскидываю брови.

- Что? – Внутри все вспыхивает. – Ты видел Ари? Здесь?

- Она мне приснилась, – отстраненным голосом отвечает брат, – я видел ее во сне.

Не могу объяснить своих чувств, но по глотке вдруг скатывается горечь. Наверно, на секунду

мне показалось, что Ариадна вернулась домой.

- Слушай, – протерев ладонью лицо, бросаю я, – это всего лишь кошмар. Ладно?

- Ладно.

- Я серьезно, Хэрри. Не бери в голову.

- Просто...

Брат замолкает, отворачивается, а я хмурю лоб. Мне кажется, Хэйдан напуган, но он сейчас

постоянно такой ходит, верно? Постоянно растерянный, задумчивый, тихий.

- Хэрри. – Я делаю шаг к брату. – Что тебя так напугало?

- Ари извинилась.

- И все?

- Она извинилась, а потом схватилась ладонями за лицо и сожгла себя заживо.

Я проглатываю подкатившие к горлу слова, а Хэйдан уходит, оставив меня одного в темном,

сужающемся коридоре, по которому внезапно проносятся потусторонние стуки и шорохи,

похожие на хрустящий огонь, пожирающий тело Ариадны Монфор.