Реванш у смерти (СИ) - Шакирова Алия - Страница 53

Ш-ш-ш-ш-ш… Прародитель всей нежити.

(Жуткий сон в гостях у Ала тут же всплывает в памяти. Моррох… я видела его историю. Но тогда, выходит, мы как-то связаны?)

Ш-ш-ш-ш… Той же ночь истребил племя карманьонцев, каждому всадив в грудь копье. Не щадил ни женщин, ни стариков, ни детей, ни новорожденных. В живых осталось лишь несколько семей, в разгар кровопролития умудрившихся схорониться в горах. Тогда Моррох и ощутил жажду крови. Долго скитался, прятался, но потомки истребленного народа отыскали, вырвали сердце, вскрыли вены, слили кровь. Замуровали в малоизвестном лабиринте гротов…

Ш-Ш-ш-ш-ш… Позже там прятался его первый вампирский сын — Альпин.

Ходили слухи, что достаточно одной капли крови Морроха и мертвец встанет из могилы. Преувеличение, конечно, но основа для мифов была.

Моррох ожил спустя несколько столетий — и, правда, восстановился благодаря остаткам собственной крови. Она — сама жизнь, способна возродить тело, погибшее несколько дней назад, сама знаешь уже. Ш-ш-ш-ш-ш-ш…

Появились современные люди, питался ими, случайно обратил нескольких и так сколотил клан. Моррох полунишати-полувампир, его дети, кроме Альпина — простые немертвые, хотя и древние. …Ш-ш-ш-ш-ш-ш. Держи свя-я-язь! Влей энер… ш-ш-ш-ш.

Как обычно! Куратор не меняется, вечно он так — самое главное напоследок. Вдохнула, переправляя в телепатический канал частичку своей ауры. Сперва показалось — натолкнулась на преграду — осязаемую, колеблющуюся, но прочную. Она напоминала полиэтилен — гнулась, вздрагивала, шла волнами, даже тянулась, но не рвалась. Нажала повторно, ощущая как силы покидают. Накопленная энергия уходила, придется еще месяц ждать, прежде чем смогу воспользоваться порталом снова. Проклятье! Чего раскисла? Пока еще с Моррохом улажу и улажу ли вообще. Святейшество явно припас козырь в рукаве. Нужно срочно достучаться. В азарте надавила что есть мочи… препятствие немного поддалось — грань медленно, но верно истончалась. Еще, еще, еще. В мозгу разнесся оглушительный треск, будто лопнула холстина, энергия потоком рванула дальше. Столкновение аур заставило отшатнуться и меня, и куратора, в ушах нарастал стук, каждый удар отдавался дергающейся болью в центре лба.

На долю секунды увидела… наставника во всей красе.

Почему-то абсолютно не сомневалась, что образ, возникший перед мысленным взором — настоящий Святейшество.

Хотела бы встретиться с ним лично… Облик куратора поражал воображение, хотя за пару дней в новом мире насмотрелась на самые изумительные расы.

Глаза древнего существа, очень глубоко посаженные, с угольно-черными зрачками контрастировали с юношеским лицом, без единой морщинки, кожей, белой-белой, как будто даже прозрачной. То ли от перехлеста энергооболочек, то ли еще от чего, длинные белые пряди волос, хаотично перемешивающиеся с угольными, развевались, падая на мощную шею и богатырские плечи. Святейшество напоминал буйвола — массивного, тяжелого, но не грузного. Я отчетливо понимала — он намного выше и крупнее даже верберов.

Новый порыв ветра-энергии распахнул длинный кожаный плащ, светло-кирпичного оттенка, полы которого украшала бахрома, скорее похожая на лохмотья. Между полами мелькнул угольный шелковый жилет, на клепках-многоугольниках, широкие атласные брюки в тон, высоченные бежевые сапоги.

Картинка мигнула и пропала, мучения же, заглушенные то ли переключением внимания на куратора, то ли, в самом деле, ненадолго затертые, вернулись с удвоенной силой.

Вдоль спины понеслась дрожь, захватывая все больше и больше мышц. Добралась до шеи — голова непроизвольно подалась вперед, я сглотнула комок в горле, с трудом проталкивая. Тычок в копчик, пальцы обожгло, ступни точно молнией пронзило. Когда же прекратится эта пытка?

Приподнялась в кровати, пошатываясь на неверных руках.

Коктейль наших со Святейшеством энергий облегчил состояние. В черепе еще звенело, подобно колоколу, в который недавно били.

— Моррох твой брат! У вас общий отец — Великий Аллен, вождь аджагар, — долетело сквозь пространство и время. — И не забудь! Маму поможет донести сквозь портал лишь тот, кто очень тобой дорожит и не безразличен тебе. Я рассказывал! Только взаимные чувства — мощная дружеская привязанность, любовь, кровные узы порождают энергетическую пуповину между аурами. Она — единственный канат, на котором можно протащить через Галактики существо, не умеющее путешествовать самостоятельно! В противном случае, потеряешь спутника, и где он окажется, даже я затрудняюсь сказать. Осторожней! Не ошибись в выборе! Иначе сгубишь помощника, растратишь силы, безуспешно стремясь протащить его. Потеряешь много энергии — сама можешь угодить невесть куда. Только с пуповиной вы будете как одно целое в портале и доберетесь с меньшей потерей мощи, чем во время путешествия в одиночку. Найдешь правильного спутника — на обратную дорогу, не медля ни часа, ауры хватит с лихвой. Ваша связь будет питать, а не истощать. Не прогадай! Не спеши с решением!

Громкие реплики колотили по нервам, отдаваясь жужжанием, гулким перезвоном в ушах. Куратор расстарался, тоже дал мыслесвязи побольше мощи. Рывок и …тишина.

В полном изнеможении откинулась на подушки. От слабости мышцы тряслись — как бывает, если сильно перенапрячься. Тело окоченело, скрючилось, неумолимо замерзая. Свернувшись в клубочек, тряслась крупной дрожью под тонким покрывалом при двадцатипяти с лишним градусов по Цельсию. В машине Ала видела термометр.

В комнату заскочил Тарелл.

— Что? — вопрос замер на губах. Прыжок — и кан рядом, ложится сверху, делясь своим зноем, растирая руками. Я практически слышу удары его мощного сердца — ритм ускоряется, мускулы наливаются силой, пар с напором вырывается из легких.

Темно-синие зрачки сверлят, оценивая каждую черточку на лице, быстро чернеют.

Смыкаю веки, не в силах выдержать этот взгляд, отдаюсь чужому жару. Озноб отступает. Каждое прикосновение Тарелла гонит тепло внутрь замерзшей плоти. «Оттаиваю» забавно — кусками, то тут, то там члены наполняются живительным огнем. «Трясучка» прекращается, кончики пальцев враз прогреваются, вздох наслаждения вырывается из горла.

Открываю глаза. Медленно кан откатывается вбок, по обычаю, гипнотизируя.

Тончайшие холщевые брюки почти не оставляют места для фантазии. Надел для меня? Знаю ведь, какой заядлый нудист.

— Лучше? — непривычно высокий оклик-урчание радует слух.

— Спасибо, — губы расплываются в улыбке.

— Зови если что, — требует людоед, — Моя спальня через коридор. Услышу даже шепот.

Медленно втягивает ноздрями воздух — проверяет, как пахну.

— Теперь в порядке, — кивает довольно. — Расскажешь в чем дело?

Мотаю головой: — Давай позже, нет сил, правда.

— Как скажешь, — прячет глаза — недоверие заметно обижает его.

— Ладно, — расслабленно закидываю руки за голову, — Ко мне пробивался куратор… Ну тот, кто обучает таких как я быть нишати.

— Из вашего мира? — живо интересуется Тарелл.

— Нет. Из другого, своего. Я там не была. Никогда его не видела. Связь высосала много энергии — и у него и у меня.

— Что-то важное? — кан схватывает на лету.

— Про Морроха, выяснилось — он такой же, как мы. Вернее был почти таким же, похожим, пока не стал…

— Живоедом?

— Да.

— И чем это поможет? Думаешь, у неандертальца осталась хоть толика сентиментальности?

— Пока не знаю, но раз куратор так старался донести, значит важно, — ужасно не хотелось говорить, что Моррох мой брат. Чудовище, дикая смесь рас, убившее невесть сколько живых существ… Язык не поворачивался сказать о родстве. Точно кровавый след, оставленный древнейшим ледяным в истории, пятнал и меня тоже. Звучит нелепо, но факт. Даже не представляла, что отношусь к Морроху с таким предубеждением. Раньше казалось, эмоции по его поводу вполне себе нейтральные… Как же плохо ты изучила, Огни!

— Ладно, отдыхай. А то, может, поешь? — грудной бас Тарелла вывел из размышлений.

— Спасибо, посплю лучше. А ты знаешь его первого сына — Альпина?