Реванш у смерти (СИ) - Шакирова Алия - Страница 42

Но и тут не все гладко. О да, эксперты нашли вещества с шерсти человекокошки. А толку? Не будешь же проверять всех канов без исключения? Да и кто даст? Конечно, попытаюсь навести шорох, попугать, взять на понт… Но… шансы минимальны. Эти полузвери сообразительнее, чем кажутся. Тем более вожди. Тарелл, например. С виду — громила громилой. А поговоришь с ним… понимаешь — действительно, людоеды выбрали альфой не только сильнейшего, но и умнейшего.

К тому же, ну найду я кана, долбанувшего Праллара! И что дальше? Вряд ли он знает об истинной причине смерти принца и уж тем более о том — кто его опоил. Не думаю, что людоеды подкинули тело Ледлеям. Явно не их рук дело.

Больно удачно упал мертвый принц. Вряд ли кан способен «метать» трупы столь метко. Точно под окном и балконом шестого этажа замка. Будто Праллар свалился именно оттуда.

Хотя-я-я! Если людоеды не в курсе истинной причины смерти, это может сыграть на руку.

Выйдя из участка, я остановилась возле машины Альпина.

Ничего не попишешь — сегодня ледяной бесполезен. Серо-голубые глаза светятся, клыки саблями торчат из приоткрытого рта, взгляд блуждает по моему телу. Думаю, ему сейчас не до расследования. То же мне помощничек! Впрочем, сама кашу заварила. Значит, и расхлебаю сама.

Поправив ненавистный корсет, решительно шагнула к авто.

— Вези к территории Тарелла. Там схожу, поговорю, а ты жди в машине, — постаралась изъясняться как можно менее командным тоном. Мало ли! Древний! Да еще и озабоченный сейчас! Обидится, не дай бог! Мужики как дети! Что тридцати, что двухсот, что тысячелетние. Сколько Альпину не знала, да и не особо задумывалась.

— Идешь на допрос? — рассеянно уточнил вампир.

— Да, начну с канов. С ними проще, хоть какой-то рычаг давления. Почти уверена — в племени Тарелла кто-то замешан. Не знаем, какой гентский королек решил устранить Праллара. Всех десятерых не вызовешь. Значит, пока людоедов расшевелим. Авось чем помогут с перепугу-то.

Альпин сел за руль, и мы рванули в оговоренном направлении. Ну хотя бы канам плевать на мой корсет. Живоеды вообще голыми ходят, как только представится случай. Такая мелочь, как красивая полуобнаженная грудь их уж точно не смутит. Вперед, на мины.

23

Момент истины

(Огни)

Все еще немного в ступоре суматошно окатилась душем. Горячие струи заскользили по телу, прямо как… язык кана. Дрожь пронзила насквозь. Не пресловутые мурашки — вибрировала каждая клетка, запоздало отвечая на грезы о ласках Тарелла.

Прозрение свалилось точно снег на голову, абсолютно несвоевременное, а, главное, шокирующее. Я не знала, хочу ли смыть телесные воспоминания о прикосновениях людоеда, избавиться от ощущения опаляющей влаги на животе, или продлить их…

Ужас! О чем думаю? Нашла тоже время и место!

Огни, дорогая! Приди в себя! Ты в чужом пространстве не ради поисков личного счастья! Что такое радость сближения по сравнению с всепоглощающей пастью смерти? Что такое зыбкий шанс на отношения с мужчиной по сравнению с возможностью опять увидеть, обнять, прижаться к родному существу, подарившему мне жизнь?

Сколько было мужчин в твоей жизни, Огни? А мама одна… и сколько бы лет не миновало, слово «была» к ней по-прежнему нет сил применить.

Мысли о событии, приведшем меня в мир кана, отрезвили, сродни ушату студеной воды. Нет, пожалуй, даже ледяному граду, чувствительно молотящему по темечку. Сладкое томление, смущение, замешательство угасли быстрее костра под беспощадным цунами. Боль оглушила, заставив сжаться, бессмысленно кутаясь в огромное желтое махровое полотенце, сорванное с гвоздика в ванной…

Почему-то отчетливо вспомнилось мамино полупальто… на вешалке… спустя несколько дней после страшного события. Ложась в больницу в последний раз она попросила унести его домой … Зачем? Точно что-то подозревала…

На горло будто удавку накинули, медленно стягивая и одергивая назад. Страдания мириадами щербатых осколков вгрызлись в плоть. Мамино пальто, которое больше никто не наденет… Хранящее тепло любимого человека, платочек в кармане, несколько мелких червонцев… С подвернутыми рукавами, потому, что они казались маме слишком длинными, с крошечным пятнышком у ворота — как-то неудачно ела мороженое…

Капля сорвалась с ресницы. Непонимающе следя за тем, как она расплющивается на полу, обратила внимание на… три куска толстенного кожаного ремня, невдалеке от кровати. Ничего себе! Это ж какую надо иметь силищу, чтобы от одного рывка такой поясище разлетелся на ошметки?!

Глупо, но открытие мгновенно вернуло к действительности, не дав погрязнуть в пучине бесполезной депрессии.

Соберись, Огни! Там, снаружи, сверхи выясняют отношения! Сверхи, от которых зависит успех миссии, выживание на чужой планете! А ты тут квашня-квашней! Рыдать в подушку могла и дома! Это у тебя и там великолепно получалось!

Аккуратно повесив полотенце на спинку стула, поспешно надела свежую пару льняных вещей, таких же, как раньше.

Груду бесформенных тряпиц, оставшихся от прежних рубашки и брюк, сгребла с пола, старательно запихав в квадратное мусорное ведро под ванной. Почему-то жгучий стыд мириадами булавок колол щеки при мысли о том, что … это… кто-то увидит. Даже Индира.

Покопавшись в тумбочке, извлекла нечто вроде кушака, повязала на талии и вышла наружу.

Невдалеке от коттеджа, подбоченившись, возвышался Тарелл. Напротив него, широко расставив ноги — Ал. Справа от обоих лениво облокотился о статую Беарн… Казалось, вербер просто ждал, когда эти двое выяснят отношения, не собираясь вмешиваться. Странно. Я полагала, что медведь первым кинется на людоеда, попытается отомстить за Стеллу…

Однако, Беарн либо очень хорошо себя контролировал, чего прежде за ним не замечала, либо… понимал Тарелла?

Боже… В этом мире столько вещей, не укладывающихся в голове… Неужели со временем есть шанс научиться эмоционально не отторгать творящееся, не поражаться до глубины души…

— Я забираю ее! — прервал ледяной мои измышления.

— Попробуй! — утробным рыком ответил альфа людоедов.

— Канское отродье! — выплюнул немертвый. — Огни — не твоя игрушка. Она моя невеста! Так что заткнись и отдай ее!

— Она не была твоей, значит, тебе не принадлежит! Пошел ты! — кан дополнил фразу очередным витиеватым ругательством.

Не успела глазом моргнуть, забияки бросились друг на друга.

Драка сразу привлекла внимание остальных людоедов. Еще недавно они сновали туда-сюда, занимались своими делами, абсолютно равнодушные к пререканиям Тарелла с ледяным. Теперь же многие остановились, сосредоточившись на поединке вожака с немертвым. Треск холстины — и уже не человек дерется с Алом, а гигантский черный кот… Нечто среднее между тигром и пантерой. Мощнее, крупнее второй, но гораздо изящней, гибче первого. Раньше не доводилось видеть Тарелла в звериной ипостаси. Красота, невероятная грация зверя сочетались с опасностью, фонившей от него за версту.

В памяти всплыл людоед, спугнутый Алом и Беарном при нашей первой встрече. Сказалось ли особое отношение, или еще что, но тот душегуб запомнился чересчур грубо скроенным, нескладным — переразвитые плечи, тощие по сравнению с ними задние ноги, гипертрофированные челюсти. В Тарелле же все было гармоничным, ладным, совершенным. Каждый изгиб восхищал, околдовывал.

Челюсти кана сомкнулись на руке Ала, и тот отдернул ее с легким вскриком. Угольная кошка толкнула вампира лапами в торс, и, повалив, запрыгнула сверху, вжав в рыхлую землю. Вроде бы Тарелл одолел противника. Но ледяной одновременным толчком рук и ног сбросил с себя оборотня. Кан пролетел несколько метров, приземлившись точно на лапы. С рыком, от которого я вздрогнула, рванул на Ала. Шмякнувшись грудью, оба покатились по мягкой земле, превратившись в клубок тел.

Некоторое время не могла разобрать — кто кого бьет, не успевала поймать движения двух суперскоростных гладиаторов. Для меня они слились воедино — громоздский цветной многоугольник — живую картина Пикассо, увеличенную в разы. Но каны, похоже, отлично различали — что происходит, судя по возгласам: то восхищенным, подбадривающим, то беспокойным, встревоженным.